Если учесть изменения, произошедшие с тех пор в общественном сознании, изменившуюся систему ценностей и форм выражения признания, да вдобавок сделать поправку на субъективное восприятие древних и современных почестей, то можно сказать, что лейтенант Евсеев испытал все прелести Триумфа.
Во-первых, обратно лейтенант летел спецрейсами, в условиях, которые раньше ему и не снились. Нет, смуглых, лоснящихся благовониями одалисок, разгоняющих опахалами жару и комаров, а обнаженными телами – скуку, конечно, не было, да и при строгом семейном воспитании молодого Евсеева они вряд ли бы оказались востребованными. Не было и преданных рабов с обнаженными мечами, готовых отдать жизнь за господина и добытый им волшебный хрустальный шар.
Но зато были два огромных охранника в пиджачных парах, под которыми с трудом прятались двадцатизарядные автоматические пистолеты Стечкина. Они прилетели из Оренбурга на вертолете, который отличался от того, который доставил Юру в Дичково так же, как новая «Тойота камри» отличается от раздолбанного «Москвича-412». Коротко доложившись: «Товарищ лейтенант, прибыли в ваше распоряжение!» – они умело погрузили «закладку» в квадратный сейф-кейс, на котором Евсеев собственноручно установил шифр и который, следуя деликатной подсказке, пристегнул к запястью. Вертолет был с улучшенным салоном, чистым и комфортным, с кожаными сиденьями, повышенной шумоизоляцией и исправно работающим кондиционером, который вполне заменял опахала.
Провожал столичного гостя один Мамедов. Рогожкин прийти не смог или не захотел, но повод у него был вполне уважительный: весь офицерский состав в этот день выехал на полигон – отрабатывать обязательные мероприятия по предстоящему запуску.
– Но у вас же тоже свой участок работы: контрразведывательное обеспечение безопасности старта! – заметил Евсеев. – Почему вы не на объекте? Я бы и сам спокойно улетел!
– Наше ведомство само определяет режим работы, Юрий Петрович – ответил Мамедов. Теперь он обращался к гостю подчеркнуто уважительно, как к старшему. Или к признанному лидеру – И все у нас получается без сбоев, Юрий Петрович. А это, – он презрительно ткнул узловатым пальцем кочевника в серебристый кейс-сейф. – Это предыдущие товарищи опозорились, Юрий Петрович, я тогда еще в детский сад ходил…
– Да это понятно, – успокаивающе сказал Евсеев, хотя вовсе не был уверен, что детсадовское прошлое спасет особиста от оргвыводов. Судя по вертолету и охранникам, дело «наверху» воспринято очень серьезно, и по Дичково в ближайшее время прогуляется жесткая кадровая метла, выметающая и виноватых, и тех, кто попал под руку, короче – всех подряд. Есть такая игра – кто не спрятался, я не виноват… А куда тут прятаться? За чью спину?
Пожимая Мамедову на прощание руку и глядя в его раскосые татарские глаза, Юра почему-то вообразил, что особист прочел его сообщение, отправленное накануне по закрытому компьютерному каналу в Дом-2[22].
Хотя как он мог его прочесть? В кабинете Юра был один, набрал сообщение лично, пользовался своим личным паролем, потом автоматическая цифровая кодировка и отправка на спутник… Естественно, текст он удалил, «корзину» почистил… Или что-то забыл? Нет, не забыл. Наверное, существует немало способов достать пусть даже запароленную, пусть даже удаленную информацию с жесткого диска. Диск-то, равно как и весь компьютер, – в полном круглосуточном распоряжении Мамедова, его рабочий инвентарь. Другой вопрос: похож ли Мамедов на опытного хакера, способного поймать черную кошку в темной комнате? Нет, нет и еще раз нет – на хакера Мамедов ну никак не похож! Смешно просто.
А о том, что Рогожкин попал под подозрение, он мог и так догадаться. Своим «особистским» умом. Простой логический анализ… А зачем бы еще Евсееву понадобился доступ к электронной сети ФСБ? Хорошие-то новости, про обнаружение «закладки», он сообщил уже по ВЧ-телефону, это Мамедову было известно… Впрочем, для Евсеева эта новость и в самом деле была хорошая, да просто отличная новость, первый сорт! – а вот для Мамедова с Рогожкиным, пожалуй, как раз наоборот. Но как бы то ни было, что он мог сообщать письменно – чтобы наверняка никто не подслушал? Только компрометирующую информацию про одного из руководителей полигона!
Ладно. Как бы то ни было, а Мамедов и встретил, и проводил, и содействие оказал. Лично у Юры к особисту не было никаких претензий.
До Оренбурга Евсеев в сопровождении охранников летел на вертолете, а там пересел на личный «Як-40» командующего военным округом, где его ждали два других сопровождающих: такие же накачанные и молчаливые, с такими же невыразительными лицами, вот только костюмы и обувь у них были поэлегантней и один жевал жвачку. Других пассажиров в самолете не было. Ни души. Охранники почтительно ждали, когда Юра выберет себе кресло, и только потом сели – но не позади, а впереди, так что Юра мог вволю любоваться на их стриженые затылки и сознавать, что едет не под конвоем, а в сопровождении почетного эскорта. Кейс он поставил рядом с собой на сиденье. Когда набрали высоту, вышел командир экипажа, поздоровался за руку, назвав его Юрием Петровичем, сообщил, что со стороны Каспич движется грозовой фронт и придется дать небольшого крюка. Что ж, крюка так крюка, Юра ничего не имел против… Он только пожалел, что Шурочка не видит, какой он важный и значительный.
Над креслами висели небольшие жидкокристаллические экраны. Евсеев включил свой – там шел Первый канал, демонстрируя очень даже неплохую картинку. Он посмотрел новости, где сообщалось о задержании в Вашингтоне советника российского посольства с какой-то микропленкой… Странно! Зачем, скажите на милость, в наше время цифровых технологий, нужна микропленка? Есть флеш-карты, микрочипы, диски и прочие сверхкомпактные накопители информации… Чушь полная.
Юра переключил программу и попал на какой-то развлекательный канал, где только-только начался фильм «На последнем дыхании» с молодым еще, худым как щепка, Бельмондо. Потом принесли бутерброды и кофе. В общем, он неплохо провел два часа полета. А во Внуково прямо у трапа его встречала черная «Волга» с антеннами спецсвязи. Такие вот дела. Он снова пожалел, что Шурочка не видит его триумфа.
Ровно в шестнадцать часов Юра с кейсом-сейфом в руках зашел в Управление. Кастинский радостно вскочил ему навстречу.
– Ну, Юрочка, ты даешь! Тут все на ушах стоят: твои запросы отрабатывают! Я свою справку уже сдал, а Виктор Васильевич полдня по архивам и адресам ездит…
Майор Ремнев, в поте лица работающий на лейтенанта Евсеева, – это что-то новое!
– Иди быстрей, докладывай, тебя с утра ждут! И Кормухин, и замы, и сам генерал! Покажи, что нашел!
– Не положено! – сухо ответил Евсеев и неожиданно встретил полнейшее понимание:
– Да, да, конечно! Доложись руководству, потом расскажешь, что сможешь…
Через несколько минут он предстал пред ясные очи начальника отдела. Тот был необычайно доброжелателен.
– А, Юрий Петрович, с прибытием! Заходи, дорогой… Одну минуту.
В кабинете находился седой человек в штатском, но с военной выправкой и властными манерами. Он был красным и потным, будто они с полковником только что валтузились на ковре, как мальчишки. Мокрый лоб он вытирал скомканным платком, рука заметно дрожала.
– Я не могу поверить… Но мы сделаем все, чтобы исправить ошибки и устранить их последствия…
– Надеюсь, – сухо сказал Кормухин. На лице его застыло обычное выражение высокомерной брезгливости. – И чем быстрее вы с этим справитесь, тем больше у вас шансов…
Седой не очень умело щелкнул каблуками и направился к двери. На какой-то миг они с Евсеевым встретились взглядами, и Юра невольно отшатнулся, почти в упор получив заряд ненависти, смешанной пополам со страхом. Странно. Знакомый?.. Коллега по ведомству? Юра быстро пролистал в памяти портретную галерею близких и дальних сослуживцев – похожего там не оказалось. Но вспоминать и раздумывать было некогда.
– Давай скорей показывай! – Кормухин в нетерпении вскочил со своего кресла.
Юра набрал шифр и открыл крышку кейса. Прозрачный шар перестал играть бликами дьявольского огня – теперь это был обычный, хотя и очень сложный прибор вполне земного происхождения.
– Да-а-а, вот он каков…
Полковник был явно заинтригован и выбит из колеи. В руки он сканер-передатчик не брал, будто брезговал вражеской нечистой силой… или, скажем, боялся оставить отпечатки, но в продолжение всего разговора взгляд его постоянно косил в сторону открытого кейса, и Юре казалось, что полковник разговаривает не с ним, а с конгломератом стекла, кремния и металла, находящимся внутри.
– Хватка хорошая, показал ты себя как настоящий чекист, – уважительно обратился Кормухин к кейсу – Потому что хорошо учился и прислушивался к рекомендациям руководства! Помнишь, что я тебе сразу сказал: наша задача проверять самые невероятные сигналы! Тщательно проверять! И ты выполнил мои указания, а потому и справился с задачей!
