Макс разглядывал трубу прямо у себя над головой. Он был в плохом настроении, но не из-за того, что лежал на спине под раковиной в сто первом номере.
— Я немножко поторопился с объявлением о вашей свадьбе, — признал Бен.
— Ты так думаешь? — Капля воды из муфты упала Максу на лицо. — Черт возьми.
— Не сердитесь на меня. Макс. Вчера вечером некогда было раздумывать. Уинстон совсем разбушевался. Похоже, он собирался все разнести.
— Подай-ка мне другой ключ.
— Послушайте, я понимаю, что вам досталось, но вы ведь не слишком пострадали. — Бен нагнулся и сунул гаечный ключ в руки Максу. — Могу даже сказать, вы сами налетели на его кулак.
— Я не налетал на его кулак. Подай мне тряпку.
— Вы уверены? — Бен присел на корточки и протянул Максу рваную тряпку, бывшее гостиничное полотенце. — Уинстон и драться-то не умеет. Он слишком слабый. Так что не рассказывайте, что он нанес вам боковой слева.
— Я не мог увернуться, потому что спасал Клео, — с достоинством объяснил Макс.
Он вытер текущее соединение тряпкой и пристроил гаечный ключ.
— Значит, вот как оно было? — Бен изучал соединение. — А я подумал, что вы нарочно стали под удар, чтобы Клео вас пожалела. Что и случилось.
— Она не очень долго меня жалела.
Макс взялся за ключ и затянул муфту.
Обнаружив, что он не пострадал, Клео вчера вечером не стала нянчиться с ним, именно поэтому Макс был в плохом настроении сегодня утром.
Она не только всего несколько коротких минут играла роль ангела-хранителя, но не пришла к нему в комнату после того, как страсти утихли, и не пригласила его к себе.
К ней быстро вернулся профессиональный апломб хозяйки гостиницы. Она покинула поверженное тело Макса на полу, поселила растерянного Уинстона в одном из лучших номеров и послала всех обратно в кровать. Затем она удалилась к себе, даже не поцеловав Макса на прощание.
— Поосторожней, а то сорвете резьбу, — предупредил Бен.
— Хочешь меня заменить?
— Нет, не надо. Я уже столько перечинил этих труб. Я знаю, как это делается. А вам нужно учиться, так ведь?
— А ты должен давать мне полезные советы, понятно?
— У вас здорово получается. Ничего не скажешь, талант. Так вот, насчет вчерашнего вечера.
— Что еще насчет вчерашнего вечера?
Макс разглядывал муфту. Капля воды снова вытекла из соединения.
— Признаю, мы чуточку поторопились, когда объявили о вашей с Клео свадьбе.
— Вот именно. — Макс еще раз повернул ключ. — Поторопились.
— Но это не значит, что вы не собираетесь на ней жениться или еще что-нибудь такое, — со значением разъяснил ситуацию Бен.
— Ты так думаешь?
Бен нахмурился.
— Что вы хотите сказать? — спросил он.
— Я хочу сказать, может, мне стоит взять отпуск на пару дней и поработать на бензоколонке, чтобы все хорошенько обдумать.
Макс снова вытер муфту, на этот раз она была сухой.
— Ладно, Макс, довольно шутить. Мы оба знаем, что вы не сбежите, как я, вы не из пугливых.
— Я-то нет, а вот Клео да. Ну-ка, открой воду.
— Что?
— Я сказал, пусти воду.
— Понял. — Бен поднялся на ноги и открыл кран. Вода хлынула в раковину. — Почему вы считаете Клео пугливой?
— Ты видел ее вчера вечером. — Макс следил, не потечет ли опять муфта. — Как только она выяснила, что я жив и здоров, она сразу перестала меня замечать. Она поскорее отправила всех спать, и меня тоже.
— Наверное, она немного застеснялась. — Бен закрыл кран. — Вы ведь с ней сами ничего не объявляли.
— Не объявляли, потому что нечего было объявлять. Мне кажется, мы все починили. К твоему сведению, Бен, мы с Клео не говорили о браке.
— Вы хорошо помните?
— Очень хорошо. Тут больше не течет. — Макс почувствовал приятное удовлетворение. Он становился настоящим слесарем. — Сухо, как в Сахаре.
Он начал выбираться из тесного пространства под раковиной.
— К черту, Макс, давайте забудем об этой проклятой трубе. — Лицо Бена выражало беспокойство. — Почему вы не предложили Клео выйти за вас замуж? Мы все знаем, что вы с ней спите.
— Какая тут связь?
Макс оперся рукой о край раковины и поднялся на ноги. Он сморщился от боли в бедре.
— Что вы имеете в виду? — потребовал объяснения Бен. — Вы отлично понимаете, о чем я говорю. Мы все давно знаем Клео. Мы все знаем, вы первый мужчина, с кем у нее все по-серьезному.
— С чего ты решил, что она ко мне относится серьезно?
Макс до конца открыл кран и наклонился, чтобы взглянуть под раковину. Муфта была сухой.
Наверное, глупо гордиться тем, что ты устранил протечку, но Макс испытывал гордость. Ничто так не отвлекает от важных проблем, как такие вот мелкие повседневные заботы.
— Не надо крутить, — сказал Бен. — Клео не будет с вами спать, если не относится к вам серьезно. Довольно, Макс, перестаньте водить меня за нос. Вы ведь собираетесь на ней жениться, правда?
— Да. — Макс закрыл кран и вытер руки о тряпку. — Но сначала мне надо ее уговорить, что значительно труднее, чем ты думаешь.
— Почему? — растерянно спросил Бен.
— Потому что ты и все остальные прямо-таки принудили ее согласиться, — еле сдерживаясь, терпеливо объяснил Макс. — Клео еще только начала привыкать ко мне. Она еще не готова обсуждать этот вопрос. А вся семья ведет себя так, будто это «fait accompli».
— Что такое «fait accompli»?
— Это значит, «дело сделано».
— Ясно. — Бен нахмурился. — Вы думаете, она обиделась?
— Я тебе уже сказал: вы на нее не давите. Люди совершают странные поступки, если на них давят. Бен забеспокоился.
— Какие, к примеру?
— Начинают вдруг упрямиться и спорить с теми, кто на них давит.
Бен понимающе кивнул.
— Но вы-то можете с ней справиться?
— Сначала надо добиться, чтобы она со мной разговаривала.
Макс бросил мокрую тряпку в сумку с инструментом.
Бен оживился.
— Но это совсем легко. Клео любит поговорить.
Триша собрала грязные тарелки и стаканы с одного из обеденных столов и сложила посуду в пластиковый бачок.
— Ты не хочешь поговорить со мной об этом, Клео?
— Нет.
Клео сняла со следующего стола скатерть и салфетки. Привычная утренняя процедура уборки столовой после завтрака не развеяла ее плохого настроения. Она провела бессонную ночь, и сейчас ей казалось, что она, как эквилибрист, с трудом удерживается на туго натянутой проволоке.
— Мы знаем, ты немного расстроена, Клео, — сказала Сильвия с другого конца столовой. Тарелки весело гремели в ее руках. — Уверена, тебе станет легче, если ты поговоришь с нами.
— О чем тут говорить? — Клео резко сдернула скатерть еще с одного стола, и полотно хлопнуло, как парус. — Меня оскорбили, поставили в неловкое положение и вообще самым грубым образом унизили.
