Бедра Марни поднялись ему навстречу: они двигались в извечном ритме в такт его движениям. Ей казалось, что она вот-вот взорвется и разлетится на мельчайшие атомы. Сердце бешено колотилось в груди, она жадно вдыхала прохладный горный воздух.
Губы Илая медленно поднялись по ее телу тем же маршрутом, что и спустились. Марни чувствовала кожей его горячее дыхание. Когда он добрался до ее головы, то зарылся пальцами в ее волосах, обнял ее ладонями за затылок и со вздохом облегчения ввел в нее свой член. Илай легко скользил внутри ее в быстром и яростном ритме, а его рука тем временем гладила попеременно то ее волосы, то шею, то подбородок во все убыстряющемся темпе. Достигнув оргазма, он застонал, приникнув к ее коже. Дыхание его было жарким, а стон – глубоким и хриплым от удовольствия.
Через минуту, тяжело дыша, Илай соскользнул, но не вышел из нее – он притянул Марни к себе и крепко прижал к теплой груди.
Она положила голову ему на плечо и улыбнулась, когда он отвел с ее лица волосы. Ей было тепло и хорошо. Никогда она еще не чувствовала себя такой защищенной, не испытывала такого удовлетворения.
И никогда не была ни с кем так близка.
В этой палатке на вершине мира Илай был единственным источником тепла. Марни поняла, что любит его. Она лежала не шевелясь и мечтала только об одном: хоть бы эти минуты тянулись вечно!
Гроза ушла на север, и ливень ослаб. По крыше палатки барабанил редкий дождик. Марни погрузилась в сон: рядом с Илаем она чувствовала себя в полной безопасности.
Глава 20
На следующее утро, проснувшись на рассвете, Илай испытал смятение: во-первых, потому, что прошлой ночью он занимался любовью с Марни, и это было незабываемое наслаждение; а во-вторых, когда он увидел рядом эту женщину, у него случилась эрекция размером с сосну.
Он любовался ее длинными ногами, рыжими прядками, разметавшимися по лицу. Даже во сне на ее губах играла простодушная улыбка. Она казалась ему красавицей. Ну скажите, кто еще способен так соблазнительно выглядеть в старой футболке? Просто невозможно не вспомнить, как сладка она на вкус и каким фантастическим сексом они занимались во время грозы. Эти воспоминания вызвали огромную эрекцию.
У Илая перехватило дыхание, и он вышел из палатки подышать свежим воздухом. Снова он натворил глупостей, а еще клялся, что этого больше не повторится! Без сомнений, он катится к пропасти. Все симптомы налицо. Когда Илай это понял, он перетрусил не на шутку. Триш нанесла ему очень глубокую рану своим предательством: он думал, что больше не способен влюбиться. Неудивительно, что теперь Илай переживал эмоциональный конфликт. Его глодал какой-то непонятный страх. Каждый раз, когда он бывал с Марни, от его толстого панциря отпадал кусочек за кусочком, но до мягкой, незащищенной сердцевины было еще далеко.
В сердце Илая снова затеплилась надежда, но он тут же разозлился и обозвал себя придурком. «Может, это любовь?» – подумал он, но так и не смог дать ответа на этот вопрос. Он плохо представлял, что такое настоящая любовь, но чувствовал, что ее сладкая мелодия уже звучит в его сердце. Илай возмутился: он же не хотел любви! Боялся любить и быть любимым.
Господи, ну и сумбур у него в голове! Хорошо, что никто еще не проснулся: утренняя пробежка трусцой до лагеря и чашечка крепкого кофе – вот что ему нужно, чтобы привести мысли в порядок. Он застегнул куртку, зевнул, взъерошил волосы, обернулся... и увидел, что палатка Марни исчезла. Ее просто не было на прежнем месте.
Он направился к ущелью, осматривая все встречные валуны. Подошел к краю пропасти и заглянул в нее. Внизу что-то серело. Черт! Да, нехилая гроза выдалась. На дне ущелья лежала палатка Марни. Должно быть, она ее плохо укрепила.
Илай обернулся и направился к лужайке. Тут он впервые заметил, что чуть поодаль палаток, на тропинке, ведущей к мосту, лежат две сосны, поваленные ветром. Еще в одну сосну ударила молния, из ее обгоревшей верхушки до сих пор шел дым. А самое ужасное, нигде не видно проклятой арки. Он взбежал на холм и осмотрелся.
Пластмассовая арка – будь она проклята! – упала и развалилась. Часть ее мирно плавала в озере. На то, чтобы ее снова собрать, сто лет уйдет. Античный алтарь, который они вчера с таким трудом сюда доперли, тоже исчез. У Илая возникло подозрение, что алтарь покоится на дне горного озера. Он побрел в сторону затонувшей арки.
Ну да, как он и предполагал: алтарь лежал под аркой, на дне мелкого озера. Его едва можно было различить.
Он обернулся и посмотрел на домик: часть крыши над кухней снесло ветром. Одному ему все не отремонтировать, понадобится помощь. Илай направился по тропинке, перелезая через поваленные сосны. Приблизившись к ущелью, он остановился.
– Боже! – пробормотал он.
Илай стоял, уперев руки в бока, и думал: как же они все это починят? На самой середине моста болталась еще одна здоровенная сосна. Очевидно, в дерево попала молния. В этом не было бы ничего удивительного, не будь это дерево так чудовищно огромно. Кроме того, мост был поврежден – с одной стороны перетерлась веревка. Он еще вчера расшатался, ведь по нему перетащили массу тяжелых грузов, а теперь ступать на него было просто опасно. Путь по мосту был отрезан.
Илай подошел ближе: обломки нескольких планок валялись внизу, в ущелье, остальное унесли бурные воды горного потока.
Черт! Пока не починят мост, они здесь застряли. Теперь Илаю уже не придется выпить чашечку горячего кофе, как он мечтал.
Только этого не хватало! Хороший подарочек к свадьбе. Он направился обратно, на лужайку, чтобы связаться с кем-нибудь по рации.
Подойдя к палатке, он увидел, что народ потихоньку начал просыпаться. Рис пытался что-то втолковать Марни, но та невнимательно слушала толстяка и все время вертела головой, словно что-то потеряла.
– Вот и вы! Наконец-то! – воскликнул Рис, завидев Илая. Марни тут же обернулась и расплылась в улыбке.
Илай тоже хотел улыбнуться, но на него набросился Рис:
– Передо мной встала серьезная проблема, сэр! Похоже, я потерял свой чемоданчик с кухонной утварью, а без него я не смогу приготовить свадебный торт. Я требую, чтобы вы снарядили поисковый отряд!
– Поисковый отряд?
– Да. Эти столовые приборы и ножи очень дорогие! Они стоят тысячи долларов!
– Ты не видел мою палатку? – спросила Марни, прервав мысли Илая, – тот размышлял, как посильнее лягнуть Риса, чтобы он улетел куда подальше, желательно на другую планету.
– Вообще-то видел. Она валяется на дне пропасти. Вероятно, кухонная утварь Риса где-то поблизости.
Толстяк побледнел.
– Господи, меня сейчас стошнит! – театрально заявил он, плюхнулся, скрестив ноги, прямо на мокрую траву и недоуменно уставился на деревья вдалеке.
