Кесси страстно выдохнула, уже дрожа в предвкушении и закидывая голову назад.
— Совсем так же!
Макс невольно улыбнулся. Он тоже не хотел медлить, тем более, что демон как никогда жаждал получить ее тело себе. Тогда он встал, расстегнул ширинку, потом посмотрел на жену.
— Как думаешь, рвать платье или нет?
Она томно улыбнулась.
— Если ты не стесняешься детей, которые могут увидеть меня в порванной одежде, то я предпочту совсем, как было.
Тогда Макс, до этого остановивший руки на ее бедрах, грубовато задрал ее платье, затем, смотря в глаза жене, снял с нее трусики, и не в силах совсем придерживаться сценария и порывисто поцеловал ее, страстно впившись в губы, на что Кесси выдохнула и выгнулась навстречу.
— Макс, — шептала она страстно.
А муж уже медленно ввел два пальца нее, с радостью чувствуя влагу на них.
— Ты так сильно хочешь меня? – улыбнулся он.
— Как и тогда, — выдохнула Кесси.
— Тогда ты сейчас все получишь. Готова?
Она призывно закусила губу и кивнула, уже тяжело дыша в нетерпении. Тогда Макс стал медленно входить, намеренно мучая ее в ожидании. Кесси невольно заскребла коготками по его дорогому столу, в нетерпении и потребности, но зная, что он все равно сделает по-своему.
— Макс…., — почти прохрипела она.
Мужчина знающе улыбнулся и вдруг вспомнил, что именно его тогда поразило больше всего, даже больше удовольствия.
— Кесс, посмотри мне в глаза!- приказал он властно.
Она с трудом открыла глаза, полные желания и любви, ожидания наслаждения, и он резко выдохнул от восторга, тут же резко до конца вонзаясь в любимое тело. Жена тут же выгнулась и со стоном наслаждения выдохнула. Тогда он стал двигаться так же как тогда, резко и быстро, доводя ее до быстрого оргазма. И вот когда Кесси уже достигла пика, прикусив свой палец, чтобы не шуметь, а потом вцепилась в его рубашку, чуть не порвав ее в порыве. А Макс не мог оторвать взгляд от ее глаз, от чего опять шалел, как и тогда.
— О, Кесс! Черт, ты сводишь меня с ума! Как всегда!
На этом он уже сам не мог сдерживаться и тихо зарычав, кончил.
Уже через пару минут они стояли все в тех же позах, счастливые и тяжело дышали, а жена нежно ему улыбалась.
— Вот так это бывает, — вдруг прошептала женщина.
— Кесс, не заставляй меня тащить тебя в спальню, чтобы ты опять меня успокаивала! – произнес Макс, и только она знала, шутит он или нет.
Глава 45
Лана, как только отец так резко пригласил Роджера в комнату, сначала хотела пойти следом, но вдруг в ней сработал инстинкт самосохранения, который редко, но подавал признаки существования, а может, и что-то другое. Но девушка решила немного повременить с этим и не мешать им говорить, а потому нехотя, но все же медленно пошла в свою комнату. Она искренне верила и думала, что Роджер скоро вернется, предполагая, что парень заглянет к ней после, чтобы сказать о результатах разговора, а может не только. Но время шло, а его все не было. Лана начала нервничать, потому не заметила, как стала порывисто ходить по комнате туда-сюда, сама не понимая, что ей делать. Иди за Роджером или нет? Нужно ее присутствие или нет? Поможет оно или все испортит? Она догадывалась, что парень может обидеться, что она лезет в мужские дела. Во всяком случае, девушка точно знала, что отец даже не станет ее слушать. А еще больше она была уверена, что отец вежливо, но жестко прогонит ее, если они до сих пор еще разговаривают. Но с другой стороны, время шло, а Роджера так и не было. Это начало выводить Лану из себя, она слишком переживала из-за этого, как ни странно.
«Черт! Ну что мне делать?» — думала девушка, ходя из угла в угол, а иногда кругами по комнате.
Вдруг девушка испугалась, что отец вообще выгнал Роджера. Если тот сказал вдруг что-то не то, например. Или она уже не знала, что могла случиться, чтобы парень так долго отсутствовал. Промучившись все это время в сомнениях и различных мыслях, которые так и лезли ей в голову, она в какой-то момент не выдержала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Не могу больше находиться в неведении!» — решила она.
И в эту же минуту Лана вдруг подумала, что Роджер мог и сам уйти. Ведь, в конце концов, она так и не дала ему ответ, а значит, он чисто теоретически свободен. Никто же не знает о его предложении! В общем, девушка внутри вся клокотала и бурлила от неопределенности. И вдруг она поняла, что в таком же состоянии неопределенности сама держит и любимого. А от одной мысли, что отец мог выгнать того, и они больше не смогут увидеться, а тем более, что возлюбленный мог уйти сам, не решившись связываться с ее семьей, поверг Лану почти в панику. И вот, еле уговорив себя подождать еще немного, она все равно через какое-то время не выдержала. Девушка резко распахнула дверь своей комнаты и пошла искать Роджера. Но как усердно не искала того по дому, но нигде не находила. Лана обошла все закоулки, кроме пары комнат, но так его и не нашла. Тогда девушка решительно пошла в кабинет отца. Она уверенно постучала, и, еле дождавшись его разрешения, порывисто вошла.
Отец как всегда сидел за столом, неожиданно только в рубашке, а не в костюме как обычно. Причем рубашка, немного даже, как ей показалось, была помятой. При этом отец был, неожиданно довольным и спокойным. Лана сразу поняла, ощутив аромат духов матери, что это от того, что родители немного побыли наедине. Она еще лет с двенадцати поняла, что после таких их встреч отец всегда бывал особенно доброжелателен и спокоен.
«Отлично», — подумала она, надеясь, что так будет легче воспринять ее расспросы.
— Привет, — произнесла она, — ты так и не поздоровался, кстати.
Макс уже поднял голову. Он был уверен, что рано или поздно Лана сама придет, если, конечно, не совсем равнодушна к парню. Но судя по взгляду, который он заметил при ее приближении, дочь действительно имела чувства к Роджеру. Но насколько сильно и серьезно?
— Привет, Лана, — спокойно произнес он, смотря на нее, — я как раз шел поздороваться тогда.
— И что же помешало это сделать? – искренне удивилась та.
— Сядь, — сказал отец с оттенком приказа, не собираясь отвечать на вопрос.
Лана вздохнула, но зная, что спорить бесполезно, быстро села и посмотрела на отца.
— Папа, как вы поговорили с Роджером? – тут же задала она вопрос без каких-либо вступлений.
Макс внимательно посмотрел на Лану.
— Хорошо поговорили. И он ушел, — произнес он размеренно.
Она побледнела и тут же вскочила со стула, чуть ли не закричав на него.
— Что ты ему сказал?!? Что ты сделал, чтобы он ушел?!
— Сядь на место!- тихо, но очень жестко сказал отец, сверкнув на нее уже совсем другим взглядом, — почему ты решила, что он ушел по моей вине? Что я обязательно должен был что-то сделать?
Лана поняла, что перегнула палку, но внезапное ощущение утраты стало накатывать на нее все сильнее. Из глаз рвались слезы горя и отчаяния.
— Прости. Просто я не верю, что он мог сам уйти, — прошептала она растерянно.
— Почему? Я предложил ему кругленькую сумму, и он ушел, — все таким же невозмутимым голосом сказал Макс, внимательно наблюдая за дочерью.
Девушка резко выдохнула и пристально посмотрела на отца. Она знала, что Роджеру нужны деньги на новый бизнес, но не думала, что тот выберет не ее. Это было так не похоже на любимого. Она уже столько раз убеждалась, что он честен с ней, откровенен и искренен в своей любви, пусть иногда и непонятно упрям. И вдруг девушка осознала, что Роджер и ее отец, по сути, очень похожи: оба уверены в себе, знают, чего хотят, а то, что она принимала в любимом как нерешительность, привыкнув к категоричности и порывистости отца, на самом деле просто его способ принимать решения. И в тоже время, то, что в отце ее очень сильно разрежало порой, как бы она его не любила: его жесткость, порой граничащая с жестокостью, его резкость и привычка принимать за всех решения, манипулирование, и что все это отсутствует в Роджере. Либо есть в такой малой степени, что она это даже не замечает. Лана осознала, что другого такого идеального для себя человека она больше не встретит. И это помимо того, что она уже чувствовала к нему до этого понимания. Как хотела его почти постоянно, чувствуя при его приближении, как будто внутри нее что-то плавиться. И тут тот факт, что Роджер мог уйти, что он действительно исчез из ее жизни, привело девушку в такую пропасть отчаяния, что она еле сдерживала просящиеся из глаз слезы. А боль поглотила все ее существо.
