неумело крутил компас. — Кто бы в этом хоть капельку сомневался…
— Вот солнце, — Роман указал в небо. — Вот полдень, — Роман ткнул пальцем в часы. — Юг там.
Полдень, оказывается. Хорошо вчера плясали…
— Юг там, — подтвердил Хазин и спрятал компас.
Поехали дальше.
Вокруг были сосны, а сверху солнце, оно мелькало между деревьями и утомляло. Сама дорога песчаная, поэтому ехал Хазин медленно; если Хазин прибавлял газу, «шестерка» виляла задом и ревела двигателем.
Видимо, я слегка задремал. Или выключился от усталости. Или от угля. Нина Сергеевна подсунула мне снотворного угля. Я не совсем спал, открывал глаза и видел солнце и сосны, тепло. Тошнить перестало, я подумал, что не зря согласился ехать в Заингирь. Искупаюсь в Козьей Речке. В ней водились горбатые окуни, черные, со сросшимися полосами и оранжевыми плавниками.
И козы водились вроде как. Одичавшие.
Их многие видели. Хотя бабушка, кажется, говорила, что речка не Козья, а Косья, никакие козы тут ни при чем. А назвали ее то ли потому что слишком извилистая, то ли из-за травы — трава там росла особенно сочная, и косили там в первую очередь. Мы с бабушкой ездили… да, ездили туда… но самой речки я никогда не видел, потому что речка была бродячая, гуляла в траве. Бабушка смеялась, говорила: чтобы ее увидеть, нужно хорошенько скосить глаза…
— …Заингирь — это деревня?
— …Заингирь — это диагноз. Ромик, ты зачем в это вляпался? Ты вообще что здесь делаешь? Куда ты лезешь? Тебе наливают — ты скачи, на фига тебе Заингирь?
— А тебе на фига? Тебе что там делать?
— Мы пишем книгу про адмирала Чичагина. А он жил в Заингире, там его вотчина.
— Нет никакого адмирала, и не было его никогда.
— Есть то, что написано топором. Витя вечером опохмелится и напишет, что адмирал был, и он будет и пребудет…
Машину подкинуло, я открыл глаза. Хазин оттормаживался перед лужей, я успел выставить руку и не хлопнулся лицом о стекло.
Роман на заднем сиденье ойкнул.
— Адмирал все-таки был, — сказал я.
Вблизи оказалось, что это вовсе не лужа, но водоем. На левой стороне дороги собралось болото, торфяная вода просачивалась через песок обочины, копилась в низине нешироким водоемом, просачивалась дальше в ручей на стороне правой. Вода чайная, но прозрачная, на дне белели камни и зеленел мох, течение шевелило этот мох, среди него поблескивали неоном синие рыбки.
— Это брод? — спросил я.
— Не исключено… — ответил Хазин. — Хотя я думал, брод выглядит иначе… Вить, сходи посмотри, а?
— Что там смотреть?
— Проедем или как?
Я выглянул. Водоем напоминал аквариум, с правого края произросли купальницы. Или кувшинки. Желтые цветочки. Глубоко.
— Это от бобров, — заметил Роман. — По всей России теперь так — развелись и бесчинствуют. Строят плотины, поедают строевой лес…
— Потычь палкой, Витя, — посоветовал Хазин.
— Потыч Палкой, народный артист Венгерской Народной Республики.
Плохо, я стал выражаться в стиле Хазина. Скоро я стану похож на Хазина. Надо выдавливать Хазина.
— В Польше та же картина, — сказал Роман. — Многие воеводства подтапливает. Бобры-с.
— Мне кажется, проскочим, — сказал я.
— Справа надо, — посоветовал Роман. — Там явно мельче и песок, а не глина…
— Выйдите, посмотрите, а?
Но мы не собирались выходить, Хазин смирился. Он сдал чуть назад, прогазовался и въехал в лужу.
Машина, вскопала песок, замедлилась на секунду, взбила по сторонам воду и проскочила.
За лужей начался песок.
— Почти приехали.
— Это уже Заингирь? — спросил Роман. — Я представлял его иначе…
— Отсюда до Заингиря километра три вроде… где-то так…
Хазин затормозил и достал из-под козырька карту. Это меня удивило, обычно Хазин не особо старался.
— Это Козья Речка? — спросил я.
— Нет вроде. Ручей… Кот… Какой-то котов…
— Коткишевский, — Роман заглянул в карту. — Иго, однако.
— Какое еще иго? — не понял Хазин.
— Понятно же, — сказал я. — «Кот» — ручей, «киш» — черный. Черная речка, короче. Воду видели?
— А где же Ингирь? — поинтересовался Роман. — Если Чичагин жил в Заингире, то он должен был пересекать Ингирь. Мы, кажется, ничего такого не пересекали…
— Чичагин мог посещать Заингирь с другой стороны, — сказал Хазин.
С этим было трудно не согласиться, поехали дальше. Примерно через километр дорога сделала резкий поворот и за поворотом немедленно испортилась — песок набрал влаги и отяжелел. Скорость упала еще сильнее, «шестерка» поползла на днище, в салоне запахло горелым маслом и сцеплением.
— Скоро встанем, — сказал Роман.
Хазин прибавил газу. Паленым сцеплением завоняло так, что я закашлялся и открыл окно.
— Скоро встанем, говорю, — повторил Роман.
— Не каркай под руку! — заорал Хазин.
Скорость снизилась до пешеходной, Хазин убрал ногу с газа, «шестерка» остановилась.
— Вылезайте! — потребовал Хазин. — Машина поднимется, дальше я проскочу!
Мы с Романом вылезли на дорогу и несколько увязли в песке; наверное, в Заингирь лучше добираться в резиновых сапогах, адмирал Чичагин всегда это делал в ботфортах.
— Лучше вернуться обратно к луже, — сказал Роман. — Если закопаемся, назад не вытолкать.
— Ты меня еще попоучай… — Хазин явно хотел еще кое-что добавить, но воздержался.
Наше отсутствие возымело некоторый эффект — Хазин сумел проехать еще метров двадцать.
— Очень хочет в Заингирь, — заметил Роман.
Для меня подобное стремление добраться до Заингиря было странно, вероятно, Хазин еще не окончательно протрезвел.
Хазин ругнулся, вышел из машины сам и достал из багажника лопату.
— Витя, сходи посмотри, — попросил Хазин.
— Чего посмотреть?
— Сколько там песка. Если метров триста, то прогрыземся, а если дальше…
Дорога поворачивала еще раз. Если за поворотом еще пара километров, то прогрызться не получится.
— Хорошо.
Я направился к повороту.
Роман догнал.
— Прогуляюсь немного, — сказал он. — Голова со вчерашнего… Как стеклянная. Подышу.
— Согласен…
— А вы тут давно вообще? В Чагинске?
— Две недели. Или три. Давно.
— Понятно.
Шагать по песку было тяжело, как по пляжу.
— Там живут? — спросил Роман. — В этом Заингире?
— Не знаю. Дорога есть. Непонятно, ездит ли тут кто, следы на песке долго не держатся.
— Да тут вездеход нужен и понижайка, а так лучше и не соваться.
— Ага…
Я не очень представлял, о чем с Романом разговаривать. Было стыдно, что вчера я называл его Шмулей. Но он, кажется, не обижался. Или не показывал.
— Куда дальше? — спросил я. — То есть куда едете?
— Куда? — не понял Роман.
— Выступать?
— А! Не знаю пока… Выходной сегодня.
И завтра. У нас плотный график был, решили отдохнуть…
— Да, отдыхать надо, — согласился я. — Мы тоже собирались отдохнуть. Мы тут книгу пишем, это… выжигает мозг. Начинает казаться, что ты ходишь туда-сюда…
— Да, я понял… Слушай, мутный тут лес. Вроде лес, а болотом пахнет.
— После разлива вода
