Взгляд невольно тянулся в сторону Данте. Уже не первый раз.
Она начала придумывать, как ей отвязаться от Дэвида. Уже зубы сводило от этой бесконечной болтовни и улыбок. Не то чтобы она чувствовала себя совсем уж неуютно, но наличие рядом подружки не помешало бы. А обладай она таким острым язычком, как Каролина, то скучный вечер заиграл бы по-новому. Они могли развлечь себя обсуждением нарядов и причёсок других дам, как делало большинство женщин.
В конце концов, Энджел подумала, не поправить ли ей самочувствие и настроение ещё одним бокалом шампанского. Оно было замечательно вкусным. И оказалось весьма кстати.
Когда в очередной раз она лениво оглядела присутствующих, в горле застрял ком. Пришлось сделать глоток побольше, чтобы протолкнуть его. Блондиночка, что висела на руке Данте, потянулась и с лучезарной улыбкой что-то прошептала ему на ухо.
Допить Энджел не удалось, потому что когда они пошли танцевать, бокал выскользнул у неё из руки. Нет, он не упал. Каким-то чудом она этого не допустила. Но зато расплескала шампанское на платье. Хорошо, что ткань достаточно плотная и жидкость не успела впитаться. Она смахнула капли салфеткой.
Она справилась с платьем, но с собой не могла. Пальцы мелко подрагивали. То, что она стиснула перила, не помогло. То, что она отвернулась и не смотрела на них - тоже.
Дэвиду пришлось несколько раз назвать её имя, прежде чем она откликнулась.
Объявили о начале аукциона, и им нужно было перейти в другой зал. Её спутник что-то говорил, Энджи только кивала в ответ, со всем соглашаясь. Постепенно она совсем «оглохла» и выпала из реальности. Происходящее мелькало перед глазами отдельными кадрами. Звонкий стук молоточка. Голос ведущего, жутко раздражающий слух. С удивлением она поняла, что глаза её повлажнели. Незаметно она тронула уголки глаз, смахивая слёзы. Никак она не могла стереть эту без конца мелькающую перед глазами картинку, на которой Данте танцевал с той блондинкой. Она была красивой, и он обнимал её так уверенно, будто делал это не в первый раз, да и дамочка эта вела себя с ним очень раскованно. Даже Энджел себе такого не позволяла. Хотя почему даже… В сущности, она ему никто. А та женщина, вероятно, занимает определённое место в его жизни.
А она ещё винила себя в чём-то и собиралась оправдаться! Слава богу, что хватило ума не искать его самой и не просить о разговоре. Он слишком занят, чтобы уделить ей хоть минутку!
Энджел и не предполагала, что обида и ревность так захлестнут её, что будут грызть с такой невероятной силой. Она едва справлялась с чувствами.
- С тобой всё в порядке? – Она чуть не вздрогнула, так погрузилась в свои думы, когда Дэвид отвлёк её.
- Да-да, всё прекрасно. - Ей удалось выдавить из себя улыбку.
Прекрасно, а как иначе! Ведь рядом с ней сейчас нормальный мужчина, внимательный и заботливый, вежливый… Одним словом – нормальный, а не этот кобель!
На этом перечисление достоинств Дэвида прекратилось.
- Что, прости?
- Что?
- Ты что-то сказала?
- Я? – Неужели она сказала это вслух – назвала Данте кобелём. – Нет.
- Показалось…
Но как же её тянуло к этому!.. Как же он действовал на неё. Менял её внутреннее состояние и будто всё вокруг. Кажется, она научилась смотреть не глядя, потому что точно знала, в каком месте в зале он находится. Кожей его чувствовала!
Той длинноногой и совсем нескромной блондиночки уже не было рядом, но это не меняло сути дела.
Ох, он тоже что-то купил. За баснословные деньги. Конечно, как без этого! Надо же показать всему миру, какой он сердобольный и порядочный! Чтобы на следующий день все трибуны кричали о его добрых делах!
Господи, когда закончится этот фарс!
От шампанского уже тошнило. Дорогая еда не вызывала аппетита.
- Как Вам это? – неожиданно спросила дама, стоящая рядом.
Энджел медленно повернула голову в её сторону и опешила, уставившись в лицо той блондиночке, которая так упоительно тёрлась весь вечер о Данте.
- Хм… достойно, - еле выдавила она из себя расплывчато.
- Да, смело. – Та кивнула. – Но на него это так похоже, - сказала она и Энджел вновь повернулась к ней:
- Что простите? – Видела, что дамочка слишком пристально изучает её лицо для незнакомки, которая случайно оказалась рядом.
- Я сказала, что это так похоже на моего жениха потратить огромные деньги на какую-то мазню, которая ему, в сущности, не нужна. И всё ради благого дела, он всегда очень шедр.
У Энджел свело челюсти так, что она боялась больше рта не сможет раскрыть. И очень надеялась, что лицо её не пошло малиновыми пятнами.
Она сказала «смело»? Смело, это нацепить на себя красное платье, имея на груди россыпь веснушек, съязвила про себя Энджел, а вслух сказала с милой улыбкой:
- Вероятно, Вы правы.
Блондиночка сузила глаза, в них явно сверкнула ревность. Энджел это прекрасно поняла. Несомненно, эта особа видела их короткую беседу и этот вольный жест Данте, когда он щёлкнул по её бокалу, а потом пригнулся к ней, требуя танец.
Дама в красном платье, видимо, выполнив свою миссию, исчезла с её глаз, что принесло несказанное успокоение и удовольствие.
Рука коснулась выреза декольте, и она чуть-чуть подтянула платье вверх. Совсем незаметно, только для собственного успокоения. Ткань была плотная и очень эластичная и обтягивала фигуру. Она давно не надевала подобного платья – с открытыми плечами, - и сейчас ей казалось, что оно вот-вот соскользнёт.
Когда она подняла глаза, то встретилась взглядом с Данте. Первым порывом было отвернуться. Но она не стала. Приподняла свой бокал. Щёлкнула по нему пальцем ровно таким же жестом, как и он. Данте усмехнулся и отвёл взгляд.
Что она делает?
Воздушные пузырьки слишком взбудоражили её мозг.
Надо сваливать отсюда. Одна её часть, наверное, самая покорная, - кричала об этом. Вторая страстно желала остаться.
Покинуть вечеринку оказалось не так уж и сложно. Нужно только заранее предупредить капитана, куда и во сколько причалить. Она как раз собиралась поговорить об этом с Дэвидом. Они уже покинули зал, где проходил аукцион и вышли на свежий воздух.
Ночь бодрила. Даже слишком. Ветерок был достаточно прохладный.
- Потанцуем? – Данте подошёл вплотную и взял её за локоть. Стоило ли ожидать, что он станет расшаркиваться и произнесёт что-то типа «позвольте пригласить вашу даму на танец» и тому подобную ересь. Совсем нет. И «потанцуем» с его уст сорвалось небрежно и дежурно. Об отказе не могло быть и речи. Действительно, невозможно было отказать. Едва ли она могла, хотя это слишком суровое испытание - быть друг от друга так близко в окружении сотен глаз.
