— Погуляй тут, если хочешь, — оглянулась Рэй. — Серьезно.
Время вопросов закончилось, и я медленно побрел вокруг странного сооружения, чтобы рассмотреть его в подробностях. Стеклянная масса уходила вверх ступеньками-ярусами, а внутри, в прозрачных толщах, были похоронены вещи. Ковры, свернутые в трубку. Подушечки с рюшами и воланами. Репродукции в массивных багетах, модные когда-то семирожковые люстры, и еще хрусталь, фоноры, тоноры, стереовизоры, и еще теннисные ракетки, галстуки, трости… Специфический подбор вещей. Надо полагать, это и вправду был мусор. Хлам особого рода, который загромождает не столько дом, сколько сердце.
Вершину холма венчал большой фикус в кадке, отбрасывая четыре тени сразу.
Я смотрел на этот фикус и умилялся. Война закончилась, думал я, и люди пришли сюда, пришли ожесточенные и потерянные, чтобы выбросить прошлую жизнь на свалку, люди становились в очередь, тянулись нескончаемой вереницей, чтобы швырнуть в общую могилу трупы поверженных врагов, и возвращались домой — просветленные, с пустыми руками… и взлетал к небу огонь погребального костра, и восторженно ревела толпа… нет, не так было, никаких костров или толп! Люди шли семьями, с флажками и шариками в петлицах, торжествуя и гордясь собой, а вещи, проигравшие войну, были в руках победителей еще живыми, теплыми, они молили о сострадании и напоминали о совместном счастье, жизнь их питалась тем искренним обожанием, которое люди испытывали к своим бывшим друзьям, но Памятник Великой Победы тоже очень нуждался в любви… и массовая жертва была принесена, потому что торжествующая гордость всегда оказывается сильнее благодарности, сострадания и здравого смысла… Прекрати насмехаться! — сделал я себе замечание. Братская могила для вещей — всего лишь символ. Человек перестал быть зависимым. Это — символ освобождения.
Или человек просто сменил один вид зависимости на другой?
— …Я знаю, что ипохондрия не лечится, — с яростным напором произнесли у меня за спиной. — Я хочу знать, как ее лечить?..
Наверное, стеклянный холм возник вскоре после моего отъезда; хорошо помню, что здесь была здоровущая воронка, которую уже при мне превращали в котлован — собирались строить экспериментальную станцию космической связи. Эта чудесная поляна вся целиком была изуродована во время боев. Помнится, тогда Университет только-только начинали восстанавливать и начали, как видно, с того, что вместо станции космической связи организовали пирамиду с фикусом. Сейчас поляна, ясное дело, была обжитой и благоустроенной: фонтанчики для питья, беседки для занятий, искусственный грот с туалетом, декоративный водоем в форме сердечка… Я с наслаждением улыбался всем вокруг, и все вокруг улыбались мне; настроение оставалось прекрасным; и странные разговоры, в которых мне не было места, обтекали меня, как вода старую корягу…
— Сыроядение дает прекрасные результаты, но не отказываемся же мы на этом основании от голодания?
— Скажу больше: ошибки в выборе питания могут привести к слепоте.
— Я объясню, что такое покаяние, если ты до сих пор не включаешься! Покаяние — это так. Во-первых, попроси прощения. Во-вторых, сам прости. И в-третьих, в главных, попроси прощения у Бога.
— А правда, что узкое белье вредно для глаз?
— Если ты отвергаешь мироздание, оно отвергает тебя, вследствие чего и появляется болезнь. Включаешься?
— Что есть человек? Душа? Мозг? Или, может, руки?
— Человеку здоровый мозг вообще необязателен! Владимир Ильич, как известно, был анацефалом, то есть функционировало у него только одно полушарие, и, тем не менее, он был гением планетарного масштаба, который указал человечеству путь.
— Это какой Владимир Ильич?..
Люди отдыхали. Кто-то, сидя на траве, делал себе массаж ступней ног, головы, кистей рук, — кто-то сосредоточенно выискивал на теле соседа активные точки и воздействовал на них большим пальцем — словно клопов давил. Многие ходили или сидели с пиратскими повязками на одном глазу. («Кто это, корсары?» — озадаченно спросил я у дамы в сарафане. «Нет, вампиры», — ответила она, кокетливо поглаживая лямочки. «А зачем повязки?» — «Зрение обостряют».) Я все-таки ожидал чего-то другого. Я полагал обнаружить здесь групповые медитации, отправление неведомых мне ритуалов, хоровое пение мантр и шаманские пляски. Или, скажем, здесь мог быть психологический. практикум для алчных и агрессивных, или, того лучше, начальная школа здоровья, где прополаскивали мозги всем новичкам. А тут, оказывается, просто проводили время. Это было место, где общались, набирались энергии и оттачивали зрение…
«…Сладок свет, и приятно для глаз видеть солнце, — говорила девушка в блузе-распашонке. — Это, между прочим, из Библии. Так что смотреть на солнце — полезно! Причина солнцебоязни чисто психологическая…» Ее слушали. «…Выздоровление — это как включение, — говорила девушка в блузе с запахом. Что-то должно щелкнуть в голове. Щелк — и ты здоров, хотя секунду назад был еще болен…» Слушатели старательно включались. «Все дерьмо, кроме мочи! — кричал мужчина в бриджах. — Я понял это, товарищи, перейдя на интенсивные формы уринотерапии.» Крутом смеялись…
Итак, человек сменил один вид зависимости на другой, весело думал я. И нет, наверное, в этом ничего страшного, скорее наоборот… Но ведь любая медсестра знает, что для человека существует только один вид зависимости — нейрохимическая. Все остальное — наша безответственность или безволие. Более всего на свете человек зависит от равновесия в его нервной системе, которое поддерживается чудовищным коктейлем веществ, гуляющих между нервными клетками. Равновесие это на беду хрупкое, нарушаемое чем угодно: таблеткой, излучением, словом. Особенно успешно гомеостазис нарушается, когда мы хотим сделать, как лучше. В конце прошлого века был проведен эксперимент: крыс помещали в специальную среду, в которой продолжительность жизни клетки значительно увеличивалась. В результате крысы жили четыре-пять лет вместо обычных двух с половиной! Но при этом они большую часть своего фантастически долгого бытия спали. Они мало ели, неохотно двигались, редко давали потомство. За все надо платить, и за долголетие крысы заплатили несостоявшейся, проваленной жизнью. Эксперимент был повторен в Японии — уже на добровольцах из числа людей (когда это выплыло, скандал случился на всю планету; исполнителей потом судили). Последствия оказались иными: кто-то из подопытных, как и зверье, впал в спячку, но большинство сошло с ума. Психоз в различных формах — такова была человеческая реакция на долголетие. Опыты, конечно, свернули, и психическое состояние пострадавших в конце концов пришло в норму, однако некоторая общность в судьбе крыс и людей показала, что насильственное продление жизни прежде всего ломало личность… А какую цену готовились заплатить за вечную молодость в этом городе?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
