— Может быть, даже слишком много. Иногда мне так кажется. Но должен напомнить: я жил в Каспарии, но не в Технеции.
— Практически в Технеции не жил никто — кроме, конечно, тех, кто и сейчас там обитает, будь они людьми — или кем-то другим, да… Но хотелось бы, чтобы вы нарушили эту… скажем, традицию.
Милов кивнул — в знак того, что понимает суть предложения. И, помолчав, ответил:
— Что бы там ни предстояло делать — могу сказать лишь одно: это работа для молодых и честолюбивых. Я, к сожалению, ни то, ни другое. Увы. Вам ведь известно, что с некоторых пор я в отставке?
— Работа для знающих и терпеливых. Умелых и опытных.
— Я падок на лесть, — кивнул Милов. — Вы угадали. Следует ли мне считать ваши слова официальным приглашением на службу?
— Наш разговор — просто беседа двух частных лиц. Мистер Клип не в счет — он, так сказать, наблюдатель. Итак — два лица. Одно делает некое предложение. Другое частное лицо — принимает.
— Или отвергает. Какой мне смысл на старости лет совать голову в растопленный камин? Или вы думаете, что в Технеции — намного прохладнее?
— Позвольте мне, — сказал Хоксуорт, — немного порассуждать на общие темы. Говорят, вы, русские, любите такие разговоры.
— Выслушаю вас с интересом.
— Не обижайтесь, Милф, но вы уже не очень молоды. Это наш общий недостаток, избавиться от которого не представляется возможным.
— Откровенно говоря, я и раньше догадывался об этом.
— Я так и подозревал. Так вот, начиная с определенного возраста я стал задумываться о том, что оставлю после себя. И пришел к невеселому выводу…
— Относительно счета в банке?
— Это не единственное, и даже не главное. Далеко не главное. Не все ведь измеряют совершенное ими в жизни количеством нулей. Уверен, что и вы смотрите на свое пребывание в сей юдоли слез так же — или почти так же.
— Продолжайте, — так отозвался Милов на сделанную собеседником паузу. — Прежде, чем исполнять дуэт, я хотел бы услышать как можно больше, чтобы уяснить, в каком ключе играется мелодия.
— Хорошо. Короче: перед тем, как окончательно выйти в ничто, я хотел бы сделать что-то такое, что забылось бы не сразу. Писатели в таких случаях говорят о главной книге. Ну, а нам с вами…
— Следовало бы говорить о главной операции? Это вы хотели сказать?
— Я так и думал, что мы воспринимаем жизнь одинаково.
— Насчет жизни — не уверен.
— Вы считаете, что совершили уже всё, на что были способны?
Милов немного поразмыслил.
— Вряд ли кто-то знает предел своих возможностей.
— Следовательно, не считаете. Но от активной работы вы отстранены. И вряд ли это вас устраивает.
— Возможно, вы правы.
— Наверняка прав. А я предлагаю вам неплохой способ доказать, что с вами еще следует считаться. Подумайте о своей репутации, Милф. Если вы сделаете эту работу, ваш рейтинг среди профессионалов всего мира подскочит… даже не знаю, на сколько. Просто боюсь сказать.
— Знаете, кого вы мне сейчас напоминаете? — сказал Милов. — Воскресного рыболова с длинной удочкой и банкой червей. — Он пожал плечами. — Но то, что вы сейчас наживили — даже не червяк на крючке, в лучшем случае — капроновая муха. Я не клюю.
— Вы кривите душой, Милф. Клюете. Но это не главная наживка. Поскольку, повторяю, я выступаю как частный предприниматель, то я подряжаю вас — и, следовательно, плачу. И хорошо плачу — даже по нашим представлениям. Согласитесь — это уже не капрон. Чувствуете слюноотделение?
— Захлебываюсь, — кивнул Милов. — Еще что-нибудь?
— Вам мало?
— Нет. Просто по существующим канонам вы сейчас должны бы мне чем-то пригрозить. Завуалированно, тем не менее ощутимо. Скажем, заговорить о благополучии Евы…
— Фу, — сказал Хоксуорт укоризненно. — Неужели вам лезет в голову подобная ерунда?
Милов лишь усмехнулся. Мистер Клип поднял брови.
— Откровенно говоря, — признался Хоксуорт, смеясь — мне и самому порой начинают мерещиться кремлевские злодеи с кинжалами в зубах; так и тянет заглянуть под кровать, основательно вооружившись…
Милов тоже коротко посмеялся. Клип остался серьезным. Он сказал:
— Мне такая предосторожность никогда не кажется излишней. Отношения между двумя странами сейчас далеки от идеальных. Наше правительство опасается, — вполне обоснованно, по-моему, — что ваши интересы на Балканах и в Центральной Азии весьма ощутимо расходятся…
— Ну, ну, — остановил его Хоксуорт. — Мы ведь не собираемся решать глобальные политические проблемы; нас никто не уполномочил на это. Наши стремления куда скромнее.
— Ладно, — сказал в ответ Милов. — Теперь будет любопытно услышать — какие объективные причины должны заставить меня принять ваше предложение — которого вы, собственно, еще и не сделали.
— Разумеется, — кивнул Хоксуорт. — Во-первых, у вас больше шансов выполнить эту работу успешно, чем у любого другого, кого мы могли бы послать.
— Нет-нет, — Милов покачал головой. — Это все еще вариация на тему моих безграничных достоинств. Где тут объективность?
— Вы не совсем правы. Дело в том, что любая… гм… профессиональная группа весьма хорошо осведомлена обо всех, кому мы могли бы доверить такое задание. В том числе и соответственные службы Каспарии.
— Технеции, — поправил Милов.
— Это одно и то же, — сухо вставил мистер Клип. — Во всяком случае, со многих точек зрения.
— Ну да, конечно же. Вы ведь понимаете: они наблюдают за нами весьма заинтересованно. И стоит одному из наших людей скрыться из поля их зрения, как технетские специалисты начнут — просто так, на всякий случай — искать его у себя. И скорее всего найдут раньше, чем нам этого хотелось бы. Что же касается вас, то вы в эту обойму не входите: вы полицейский, а ни одна полиция не занимается подобными делами. Кроме того, вы вообще в отставке. Никого не беспокоит, где вы находитесь и чем развлекаетесь в данный момент; я имею в виду заинтересованные службы. Вот вам одна из объективных причин, заставивших меня остановить выбор на вас: наилучшие шансы из всех возможных.
— Может быть, это причина для вас. Но не для меня.
— Не спешите. Вообще, боюсь, что мы ведем разговор в неправильном направлении. Конечно, в принципе вряд ли стоило бы говорить с вами о сути дела прежде, чем вы дадите свое согласие. Но я в такой мере уверен в нем, что рискну. Потому что все объективные причины настолько тесно связаны с существом предлагаемой вам работы, что я просто затрудняюсь… Впрочем, вряд ли нужно специально предупреждать вас о полной конфиденциальности нашего разговора?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
