– Ты хочешь найти что-то, принадлежавшее ей? – догадываюсь я. – Что-то… на память?
– Наверное, да, – выдыхает Эстелла, выпуская из руки список и вытирая слёзы. – Я знаю, что шанс невелик, конечно, ведь Рурк заботится о чистоте в отелях, – она презрительно усмехается, – но если есть хоть малейший шанс… Я думаю… Если бы я нашла её комнату, смогла бы я почувствовать её присутствие?..
– Я понимаю, Эстелла, – мягко говорю я, отпуская её ладонь и обвивая рукой её плечо. Она склоняет ко мне голову, и какое-то время мы сидим вот так, и мне хочется верить, что это приносит ей облегчение.
– Я пойду, – произносит она наконец, поднимаясь на ноги. – Спасибо, что выслушала, но… думаю, мне нужно немного побыть одной.
– Конечно, иди, – киваю я.
Вместо того, чтобы вернуться в столовую, я бреду в номер и заваливаюсь на кровать. Не могу себе представить, что я бы чувствовала на месте Эстеллы – не могу и не хочу. Очевидно, её жизнь была далека от лёгкой и радужной. С дядей-снайпером… У меня замирает сердце, когда я представляю себе её детство. Потерять мать – это так тяжело, что мне даже думать не хочется. Если бы моя мама… Моя…
Нет-нет, даже думать нельзя.
Я прикрываю глаза, пытаясь представить мамино лицо, но вместо этого под веками вижу только пустоту. Это очень странно и страшно, так что я пробую снова и снова; ничего не происходит. Я вздрагиваю. Что-то не так. Что-то неправильно. Я совершенно не могу вспомнить лиц родителей, да и все воспоминания о родном доме как будто частично стёрты из моей головы.
По всему телу проходит неприятный холодок, словно меня бьёт током.
Вскочив с кровати, я врываюсь в ванную и врубаю холодный душ. Ледяные струи приносят мимолётное облегчение, и, выбравшись из кабины, я чувствую себя намного лучше. Не стоит думать об этом сейчас, когда есть более насущные проблемы.
Приведя себя в относительный порядок, выхожу из комнаты и бесцельно брожу по коридорам. Моё внимание привлекает смех из приоткрытой двери в один из номеров, и я бесцеремонно вламываюсь к Крэйгу и Заре, рыскающим по комнате в поисках чего-то.
– Этот кабель должен быть где-то здесь, – бормочет Зара, отодвигая тумбу под телевизором.
– Ты что, не можешь сделать свой собственный кабель, с твоими-то навыками? – смеётся Крэйг.
– Эй, я хакер, а не магазин оборудования!
– Ну и что вы тут творите? – интересуюсь я, прислонившись к дверному косяку.
– О, Мари, – гогочет Крэйг, – глянь-ка, что мы нашли!
И он демонстрирует мне игровую приставку.
– О, – улыбаюсь я, – рада за вас.
– Ты не понимаешь, – ворчит Зара. – Это… – она называет какое-то страшное длинное и, наверное, крутое название, – я даже не видела таких в продаже уже несколько лет, приставка нашей юности!
– Понятия не имею, о чём ты говоришь, – усмехаюсь я. – Должно быть, я это пропустила.
– Значит, ты была самым несчастным ребёнком на планете, – поддевает меня Крэйг. – Зара притащила свою приставку в универ, и на первом курсе мы ночами напролёт рубились в неё.
– Только если под словом «рубились» ты подразумеваешь, что я постоянно надирала тебе задницу, – хихикает Зара.
– Так что мы… Это тот кабель, Z? – спрашивает Крэйг. – Так вот, решили оживить некоторые воспоминания. Присоединишься?
Зара подсоединяет приставку к телевизору, и, хотя последний вопрос был адресован мне, я чувствую себя третьей лишней. Но любопытство пересиливает, так что я киваю, подходя ближе. Моё внимание привлекает клочок бумаги под тумбой, и я поднимаю с пола газетную вырезку.
«8 мая 1994. Трагедия в Куинсе: ранним утром пьяный водитель грузовика превысил скорость и проехал на красный свет, врезавшись в минивэн. Несчастный случай унёс жизни сорокадвухлетнего Арджуна Сети, его жены Субану и двоих детей. Единственный выживший – их старшая дочь, которая в критическом состоянии…»
На этом текст обрывается, и я задумываюсь, как эта вырезка оказалась здесь.
– Работает! – восклицает Крэйг, когда Зара заканчивает подключать приставку к телевизору.
– Реально, это самый счастливый момент в моей жизни, – бормочет она. На экране появляется логотип производителя. По-моему, ребята забывают о моём присутствии здесь, начиная рубиться в какую-то аркаду, а я сажусь на диван и, поджав под себя ноги, просто наблюдаю. В компании Крэйга и Зары находиться так легко и приятно, что я заметно расслабляюсь, лениво следя за происходящим на экране. Они сидят на полу, не сводя взглядов с телевизора, так близко, что я уже готова принимать ставки на то, как долго они будут продолжать ходить вокруг да около.
В какой-то момент Крэйг проигрывает, издавая разочарованный стон, а Зара оглушительно хохочет, отбрасывая в сторону джойстик и принимаясь щекотать Крэйга. Он заваливается на спину и тянет Зару за собой, и я явственно чувствую, что лишняя здесь, когда замечаю, что их лица в паре дюймов друг от друга, и когда слышу, как Крэйг бормочет:
– Я скучал по тебе, Игрок1.
Я тихонько перебираюсь за спинку дивана и выхожу из комнаты, спускаясь вниз, в подвальное помещение. Здесь находится целое чёртово казино – и за столиком для игры в покер я обнаруживаю Джейка, Шона и, кто бы мог подумать, Грейси, вокруг которой ошивается Алистер.
– Повышаю, – равнодушно сообщает Грейс, постукивая пальцами по столу.
– Согласен, – кивает Джейк. – Повышаю ещё.
– Надеюсь, играете не на раздевание? – интересуюсь я, подходя ближе и кладя руки на плечи Джейка. Он тут же откидывается назад, упираясь затылком мне в грудь, и поднимает глаза, подмигивая:
– Игры на раздевание я приберегу для тебя, Принцесса.
Я усмехаюсь, подглядывая в его карты. Повышая ставку, он бессовестно блефует.
Шон докидывает необходимое количество фишек, а Грейс пасует.
– Нет, слишком, – замечает она. И Джейк заявляет:
– Олл-ин, Кэп.
Шон задумчиво смотрит на пилота, прикидывая, блефует тот или же нет, но, видимо, не может ничего понять по выражению лица Джейка.
– Ладно, ладно. Пас.
Джейк с улыбкой сгребает фишки.
– Ты блефовал, – замечает Шон, и Джейк усмехается.
– Ну, этого ты никогда не узнаешь, да, Кэп?
В этот момент в казино вваливается Радж, он выглядит совершенно перевозбуждённым.
– Так, все! Слушайте меня, ребята!
Я вздрагиваю, боясь услышать что-то страшное.
– Я должен сказать вам что-то совершенно невероятное! Это очень важно!
– Знаешь, как выбраться с острова? – предполагает Джейк.
– Нашёл что-то важное о моём отце? – вздрагивает Алистер.
– Ты разгадал истинную природу Ла-Уэрты? – округляет глаза Грейси.
– Э-э, – Радж кривится, – кажется, у нас с вами разные понятия о «важности»…
– Радж, говори уже, – усмехаюсь я.
– Ребята, ребятушки, ребятоньки, – вдохновлённо начинает Радж, – ребятулечки, ребятушечки. Вы знаете, какой сегодня день?
Я считаю в уме, но Грейс меня опережает.
– Тридцать первое декабря! Сегодня канун Нового года!
– Серьёзно? – удивлённо переспрашивает Шон. – Кто бы мог подумать…
– Как странно, – замечает Алистер. – Мы упустили шесть месяцев. Это значит, что я пропустил свой день рождения в этом году.
– Мы не отпраздновали твой день рождения! – восклицает Грейс. – Я упустила такую возможность подарить тебе «объятие для именинника»! – и она крепко обнимает Алистера. – Прости, что без подарка!
– Честно говоря, думаю, это лучший подарок, – выдыхает Алистер.
– Да, мы пропустили несколько дней рождения, – широко улыбается Радж. – Мой был в октябре. Короче, значит, единственное, что мы должны сделать в этой ситуации – это закатить вечеруху и наверстать упущенное! Новый год – новое начало!.. Чего-нибудь…
– Я в деле, – усмехается Шон. – Отличный способ отвлечься.
Не могу сдержать изумлённого восклицания. Что-то охренительно новенькое – Шон Гейл не против вечеринки!
– Я нашёл заначку со всякими закусками, – говорит Радж, – ничего особенного, конечно, нормального застолья не получится, но мы компенсируем бухлом. Да?
