поболтать. Она оставила дверь открытой, чтобы показать мне, что ничего не должно происходить.
«Мой папа очень консервативен, не такой, как многие шведские папы, поэтому я должна быть немного осторожной рядом с ним. Он сказал мне кое-что о прошлом разе, когда ты был здесь, а они были дома. Это было не плохо, просто он беспокоился обо мне».
Это многое сказало мне о Софии. Я точно знал, с чем она имеет дело, имея дело с родителями Бекки и Бетани, и, конечно, с моей собственной мамой.
«Все в порядке», — сказал я. «Моя мама очень, очень консервативна, даже для американской мамы. Вообще-то, она сумасшедшая».
«Я была рада, что ты не пытался сделать больше вчера».
«Ты сказала мне, что не готова к сексу».
«Я хочу, но еще не готова. Скоро я буду готова. Если ты придешь завтра на обед, я хочу попробовать тебя на вкус».
Мне стало интересно, чего она ждет. Потом меня осенило: вероятно, она недавно начала принимать противозачаточные таблетки и, учитывая отказ шведских парней пользоваться презервативами, предположила, что я буду таким же.
«Я бы хотел этого», — сказал я. «Если ты ждешь из-за «таблеток», у меня есть презервативы, и я не против их использовать».
«Нет, не для моего первого раза. Я начала в свой пятнадцатый день рождения, чуть больше месяца назад».
Интересно. Это было до того, как я оказался здесь, так что это было не только для меня. Это меня немного успокоило. Что касается просьбы об отсутствии презервативов, мне нужно было подумать об этом. У меня не было причин полагать, что она солжет, и ее ожидание указывало на то, что она говорит правду. Был ли я слишком осторожен? Возможно, да. Что ж, у меня было время подумать об этом.
«Давай побеспокоимся об этом, когда ты будешь готова», — сказал я.
Она встала, чтобы проводить меня. Я попрощался с ее родителями и она проводила меня до двери. Она быстро обняла меня и поцеловала в щеку. Я пошел домой ужинать, а потом читал и писал в своем дневнике. Я написал несколько писем: одно длинное — Дженнифер, одно — Стефани, которое я мог бы отправить домой, и короткое — Бекки, чтобы она знала, что я думаю о ней и ребенке. Я отправлю их по дороге к Софии.
В четверг за завтраком я спросил Сюзану, разрешит ли она мне купить ей мороженое после ужина. Она отмахнулась от меня и я решил немного надавить на нее.
«Сюзана, разве я сделал что-то, кроме того, что был добр к тебе? Разве ты не можешь быть милой со мной?»
«Почему? Ты просто парень, а парни не стоят моего времени».
«Ты даже не попытаешься подружиться?» — спросил я.
Она просто уставилась на меня.
«Присоединяйся ко мне за мороженым. Я просто хочу быть твоим другом, ничего больше. Я обещаю».
«ОК», — согласилась она.
«Хорошо. Тогда после ужина».
Это было единственное больное, для меня, место и я хотел исправить его, если это возможно. Я был поражен тем, как почти полностью изменилась моя жизнь. Отъезд от мамы решил большинство моих проблем, по крайней мере, на время. Это дало мне представление о том, какой может быть жизнь. Я был счастлив, и все шло хорошо. Возможно, в течение года моя мама смягчится, и возвращение домой не станет переходом к серьезным проблемам.
Если бы мне удалось прожить весь этот год, не создавая себе новых проблем, я бы прошел долгий путь к ответам на вопросы, которые задавала Джойс, к решению проблем, поднятых Дженнифер, и к тому, чтобы стать тем мужчиной, которым, как я знал, я должен быть. Это заставило меня задуматься о планах на день с Софией.
С Петрой это явно была интрижка и она явно этого хотела. Я мог сказать, что она понимала границы. Она говорила о других любовниках, а не о парнях, поэтому я чувствовал себя спокойно в этих отношениях. Мне, конечно, было бы приятно снова быть с ней, если бы представилась такая возможность, а я подозревал, что так оно и будет. На мой взгляд, Петра была похожа на Мэри Харрисон — она могла заниматься отличным сексом без излишних эмоциональных переживаний.
В случае с Софией вся эта история с девственностью была на первом месте. Мне действительно нужно было понять, о чем она думает, прежде чем мы сделаем этот шаг. У меня не было намерения вступать в эксклюзивные отношения с кем-либо, пока я здесь, и мне нужно было дать Софии это понять.
Я пошел к Софии домой на обед и мы ели суп, хлеб и сыр, как и в другие дни. Пока мы приводили себя в порядок, я решил поднять вопросы, которые пронеслись в моей голове ранее тем утром.
«Могу я задать тебе вопрос?»
«Да», — кивнула она.
«Чего ты ждешь от меня? Если мы займемся любовью, что это будет значить?».
«Я не думала о том, что это значит. Мама заставила меня принимать «таблетки», когда мне исполнилось пятнадцать, потому что она знала, что она делала в пятнадцать лет, и не хотела, чтобы я забеременела, если сделаю то же самое. Это было хорошо, потому что я много думала об этом, и когда я целовалась с парнями и они прикасались ко мне, я очень возбуждалась. Я знала, что хочу это сделать. Потом, когда я встретила тебя, и ты был таким милым, я подумала, что ты будешь лучше, чем любой из парней в моем классе. Я хочу хорошего парня для своего первого раза».
«Я не планирую замужества, если это то, о чем ты беспокоишься. Родители Петры не женаты, что довольно распространено в Швеции. Я не хочу заводить детей, пока мне не исполнится хотя бы двадцать пять лет. Для подростков секс должен быть развлечением, а не заботой о том, с кем ты будешь жить вечно. Здесь почти никто не остается девственником, когда женится».
Вот это было отношение, с которым я мог согласиться! София не Бекки. Ее желание о сексе без презерватива легко исполнить.
«Я полностью согласен, что секс должен быть веселым!» — усмехнулся я.
Мы закончили уборку, и она потянула меня за собой в свою комнату.
«Моя очередь попробовать тебя на вкус!» — сказала она.
«Можно я попробую тебя на вкус после этого?»
«Да, с удовольствием. А теперь снимай свою одежду!»
Я быстро разделся и предстал перед ней голым.
«Садись на кровать, пожалуйста».
Я сел, и она подошла ко мне. Она
