епитимий, отнести к числу вышеупомянутых (тяжких болезней); к числу возбраненных же в божественном Писании дел относится, говорит, лихва, рост и приобщение к своему стяжанию чужого чрез какое-либо преобладание. Но хотя в Писании и запрещено это, мы, говорим, не будем назначать за это канонических епитимий, потому что не считаем себя уполномоченными, чтобы своею властью полагать правила и епитимии согрешающим. А сказав о татьбе разделяет ее на разбой и подкоп, и говорит, что цель одна и у тех, которые разбойничают, и у тех, которые делают подкопы, – отнятие чужого; но между ними большое различие; ибо разбойник приготовляется и к человекоубийству, нося оружие и занимая места, удобные для нападения. Итак, таковых, если покажут расположение к покаянию, должно, говорит, наказывать судом человекоубийц; а похищающего чужое тайным образом и исповедующего свой грех врачевать расположением к противному, именно: так как они по любостяжательности похищали чужое, то должны раздать нищим и свое, дабы таким образом видно было, что они освободились от любостяжания; ибо кто не щадит своего, тот не пожелает чужого. А если, говорит, они не имеют денег, чтобы раздать их, то (каждый из них) должен своими трудами врачевать страсть, то есть трудится в работе и из того, что добывает посредством труда, раздавать нуждающимся. Это – Апостольская заповедь; ибо великий Павел говорит:
крадый к тому да не крадет, но паче да труждается, делая благое, да имать подати требующему (Еф. 4, 28). Все это – о похищающем чужое тайно. Если же и он вооружен мечем и готов воспользоваться им против своего противника, то, как мне кажется, должен быть наказан подобно разбойнику, потому что и намерение имеет подобное же.
Вальсамон. Святый недоумевает, каким образом страсть любостяжания, то есть сребролюбия, оставлена отцами без указания врачевания, так как они не назначили епитимий для тех, кто одержим ею, не смотря на то, что Апостол назвал ее идолослужением; а между тем, говорит, от этого по-видимому страдают и уклоняются от прямого направления (все) три душевные силы: ибо мыслительная сила души неправильно, но ложно и погрешительно; так как погрешает в суждении о добре, то есть не достигает (такого суждения) и, не обращая взора к красоте невещественной, то есть к познанию, на сколько возможно, Бога и к наслаждению будущими благами, мечтательно полагает, что благо – в веществе; а обманчивую мысль и ложное представление, будто благо заключается в деньгах и в богатстве и в прочем тому подобном, святый прилично назвал мечтою. И сила вожделения, уклонясь от истинно вожделенного, то есть от божественного естества и от небесного, стремится к земному и преходящему. И сила раздражения находит много поводов к тому, чтобы вдаваться в свары; ибо из алчности к деньгам (происходят) и ссоры, и вражда, и брани, по божественному Апостолу: корень всем злым сребролюбие есть (1 Тим. 6, 10). Но не смотря и на это, говорит, страсть сия оставлена у отцов без особого рассмотрения и врачевания, – почему и умножается в церкви; так как многие болеют ею, и никто не испытывает поставляемых в клир то есть рукополагаемых, не осквернились ли они когда нибудь этим идолослужением. Но поелику это опущено отцами, то есть оставлено без епитимии и наказания, то (зло) это должно быть врачуемо, по возможности, всенародным учением, то есть: мы должны, уча всенародно людей, совершить изгнание зла, уничтожая посредством слова недуги любостяжания, как бы некие болезни от избытка влаг (πληθωρικά). А сказав, что страсть сребролюбия дает худое направление душевным силам и вместе повреждает каждую из них, и что из нее рождаются многоразличные страсти, святый сравнил их с страданиями, происходящими от избытка влаг, пользуясь выражениями врачебной науки в самом точном их смысле, как это можно видеть и в (других) его сочинениях. Ибо словом πληθωρικά называется у врачей то, когда четыре материи, из которых состоят тела, возрастут и умножатся в соответственной каждой материи пропорции, и страдания, какие случаются от умножения материй, скопившихся в одном месте, называются πληθωρικά νοσήματα. Так точно и здесь этот мудрый отец справедливо назвал страсти, происходящие от любостяжания, словом πληθωρικά, так как оно, любостяжание, извращает все наши душевные силы и напрягает их во вред для души. Итак, говорит, прочие болезни любостяжания мы должны врачевать словом учения; а татьбу, святотатство и гробокопательство, не оставленные отцами без канонических епитимий, отнести к числу выше указанных тяжких болезней; к числу возбраненных же в божественном Писании дел относится, говорит, лихва, рост и приобщение к своему стяжанию чужого чрез какое либо преобладание. Лихва есть то, когда кто дает кому нибудь хлеба, или вина, или елея, или чего-нибудь другого с тем, чтобы получить однородного вещества более, чем сколько дано; например кто нибудь дал пятьдесят мер вина с тем, чтобы получить семьдесят, или больше; слово же «рост» употребляется о деньгах. А «чрез некое преобладание» сказал потому, что хотя бы кто присвоил себе чужое и не своею силою, но сделал это чрез посредство постороннего насилия все-таки он подлежит тому же осуждению. Ибо пророческое слово говорит: горе совокупляющим дом к дому и село к селу, да ближнему отымут что (Ис. 5, 8). Но хотя в Писании это и запрещено, мы, говорит, не будем назначать за это канонических епитимий, потому что наше мнение не на столько достойно веры, чтобы иметь силу свойственную правилам, потому что мы не считаем себя достойными веры в канонические власти, то есть чтобы собственною нашею властью и судом полагать каноны и епитимии для согрешающих. А сказав о татьбе, разделяет ее на разбой и подкоп, и говорит, что цель одна и у тех, которые разбойничают, и у тех, которые делают подкопы – отнятие чужого; но между ними должно положить большое различие; ибо разбойники приготовляются и к человекоубийству, нося оружие, занимая удобные для нападения места, имея при себе и скопище, то есть многих пособников и будучи готовы к убийствам. Итак, таковых, если они покажут расположение к покаянию, должно, говорит, наказывать судом человекоубийц. А того, кто тайно похищает чужое и исповедует свой грех, должно, говорит, врачевать расположением к противному, именно: так как он не любостяжательности присвоил себе чужое, должен раздать нищим и свое, дабы таким образом видно было, что он оставил любостяжание; ибо кто не щадит своего, тот не пожелает чужого. А если, говорит, он не имеет денег, чтобы раздать их, то должен своими трудами врачевать страсть, то есть трудиться в работе и из того, что добывает посредством труда, раздавать нуждающимся. Это Апостольская заповедь; ибо божественный Павел говорит: крадый к тому
