Завывающие турбинами «Валькирии» заходят в атаку на бреющем полете, расстреливая пулемётные вышки и орков, до сих пор остающихся на открытом месте. Огневой вал артобстрела перенесен дальше, и ничто не мешает беспощадному пехотному наступлению в самом сердце чужацких укреплений, расположенных вдоль берегов. Расставляя заряды в лабиринте стен из металлолома и унесенной откуда-то каменной кладки, бойцы взрывают их, превращая линии обороны в груды щебня. Затем 172-й штурмует тлеющие развалины, заставляя страдать врага, до этого принесшего столько страданий им самим.
Очень приятно отплачивать оркам той же монетой. Очень приятно сжигать логова чужаков и заставлять их визжать.
«Красс» Вергиона сносит наполовину разорванную полосу колючей проволоки, а затем останавливается, громыхая и содрогаясь. Поправив дыхательную маску, командир распахивает люк и вновь ступает на твердую землю, прикрываемый телохранителями. Коснувшись сапогами пепла, Хольт изучает обстановку собственными глазами.
Стальной Легион захватил прибрежные позиции. Его солдаты вытеснили зеленокожих из оборонительных укреплений и массово обустраивают собственные. В течение часа, после подавления артиллерии ксеносов, небо откроется для воздушного транспорта; будут собраны линии «Эгида», и пересохшее русло превратится в крепость. Оркам, лишенным возможности добираться до Ахерона по защищенной дороге, останется лишь один путь — через пустыню, по открытой местности, где они окажутся уязвимы для авианалётов. Кроме того, там чужаков смогут обнаруживать ещё действующие авгурные комплексы улья.
Цель достигнута.
Вергион позволяет себе мимолётный проблеск чувства вины, хоть и знает, что не должен испытывать ничего подобного. Ферд Нагро наверняка отчитал бы его за это. План изначально принадлежал Космическому Волку — Свейн выдвинул его там, в бункере, тыкая толстым пальцем в точки на тактическом гололите.
— Я выманю их, — пояснил космодесантник, говоря на готике с акцентом. — Оттяну от реки. Потом вы захватите её.
Тогда Хольт сомневался; даже комиссар сомневался.
— А что дальше? — спросил полковник.
Космический Волк ничего не ответил, только улыбнулся — так, что Вергион вздрогнул.
Глядя на запад, командир полка видит скалистую гряду на границе раскинувшихся пустошей. Возвышенность кишит зеленокожими, и все они взбираются по крутым утесам, словно не обращая внимания на разорение собственных укреплений. Чужаки клюнули на приманку, бросившись за добычей с узколобой одержимостью, принесшей им погибель.
Даже сейчас Хольт спрашивает себя, не стоит ли изменить план боя. Возможно, удастся перенаправить «Валькирии» к скалам, приказав им очистить возвышенность от ксеносов. Полковник может вызвать транспортные самолёты с гвардейцами-штурмовиками и попытаться вытащить космодесантника, пока ещё не поздно. Подобному воину нет цены, что он и доказал, выманив орков с укрепленных позиций, позволив 172-му захватить их с такой головокружительной быстротой.
Пока Вергион смотрит на вершину гряды, к нему подъезжает «Саламандра» Нагро. Комиссар спускается с бронемашины и, прихрамывая, подходит к Хольту.
— Даже не думайте, — говорит Ферд. — Приоритеты уже расставлены.
— Вы правы, — холодно улыбается полковник. — Хоть я и сожалею об этом.
— Мне кажется, он искал такого конца.
Вергион считает иначе. Он выпрямляется, предполагая, что последующий жест останется незамеченным — но подобные свершения нельзя оставлять без внимания.
Сжав кулак, полковник салютует ударом в грудь, приветствуя одинокого воина на скалистой гряде, того, кто заставил орков покинуть логова и принес ему победу. Хольт не станет принижать такую жертву, изменяя план битвы; он втопчет оставшихся чужаков в пыль, укрепит линии обороны, многократно усилит их, и зеленокожие, которые приковыляют обратно с кровью на когтях, будут разорваны в клочья только что установленными орудиями.
Теперь это крепость полковника, и он сделает её неприступной.
Свейн видит салют Вергиона — прежде чем орда снова смыкается вокруг космодесантника, он замечает на фоне песка крохотный силуэт человека, приветствующего самопожертвование воина.
А затем на Волка снова обрушиваются удары, более мощные, чем прежде. Теперь орки стоят на ровной земле и наседают на Свейна, взбешенные его живучестью. Если ксеносы и понимают, во что им обошлась эта охота, то не подают виду: одержимые, доведенные до исступления, они думают только об убийстве. Кровожадность обрекла чужаков на погибель, как воин и обещал смертному командующему.
Свейн сражается, зная, что ему конец. Космодесантника окружают уже десятки зеленокожих, скоро их станут сотни, и он будет убивать, пока не почернеет солнце. Но это не спасет Волка — клинок обойдет его защиту, коготь пробьет броню, заряд попадет в цель.
Свейн не печалится — сегодня он убил больше врагов, чем когда-либо, а ведь так и должен уходить воин: в окружении груд мертвых тел, с окрашенным кровью лезвием топора, с голосом, охрипшим от смертных проклятий. Так, как он всегда себе и представлял.
Он сражается, мысленно слыша хохот Русса у себя за спиной.
Он сражается, чувствуя ледяной ветер в заплетенных волосах, и покалывание мороза наполняет его сердца страстью.
Он сражается, и в его янтарных глазах сияет нечто, подобное экстазу.
Великая Охота
Бен Каутер
На пиру лжи
Сражение утомило Логана Гримнара, чего не случалось уже многие годы. Он сдерживал тау почти три дня, а ксеносы беспрерывно отправляли стаи боевых зверей и быстроходные гравитанки в тревожащие атаки на Космических Волков.
Усталость Великого Волка Фенриса дорого обошлась чужакам. Сотни тау и их наемников из других рас лежали мертвыми в скалистых ущельях, покрывающих поверхность Дактилы. Сейчас, когда Логан стоял на пороге храма, ради которого явился на эту планету, почти все его бойцы противостояли ксеносам снаружи.
— Справится ли великая рота? — спросил один из чемпионов Гримнара. Каждый из полудюжины воинов состоял в Волчьей гвардии ордена, был снаряжен терминаторской броней и оружием, собственноручно выбранным в арсеналах Клыка. Редко кто-то решался так прямо обратиться к Великому Волку, и Логан развернулся к говорившему с немалой яростью.
— Лучше тебе не сомневаться в стойкости наших братьев, — прорычал Гримнар. — Они продержатся, сколько будет нужно, а мы постараемся, чтобы вышло не слишком долго. Следуй за мной и впредь помалкивай.
Этот храм был даже древнее, чем Великий Крестовый поход. В комплексе подземных туннелей с необработанными скалистыми стенами встречались фрагменты строений, возведенных давно исчезнувшей ксеноимперией. Логан вел своих чемпионов дальше вниз, но по-прежнему слышал характерные звуки выстрелов из импульсных винтовок и ответный болтерный огонь.
Они были Космическими Волками, поэтому за время непрекращающихся боев измотали тау не меньше, чем устали сами. Великая рота выстоит. Атака чужаков захлебнется. Гримнар знал это, потому что находился в месте, куда его направили руны, и не собирался прекращать охоту с пустыми руками.
— Смотрите, — сказал повелитель Волков, указывая на символ, вырезанный в стене. Изображение напоминало змея, обвивающего череп. — Ньяль Призывающий Бурю вытащил такую же руну на моих глазах. Мы уже близко, осталось ещё немного.
Ступая вперед, Логан чувствовал в руке тяжесть Топора Моркаи. Воин, которым когда-то был Гримнар, с радостью отложил бы оружие и передохнул, но такие мысли подходили ленивому щенку, а не Великому Волку. Поэтому он продолжал грузно шагать, пока не добрался до громадного круглого валуна, перекрывающего туннель.
Не говоря ни слова, повелитель Волков уперся в камень плечом и начал толкать. Присоединившись к нему, чемпионы совместными усилиями откатили преграду в сторону и освободили путь в помещение, лежащее в центре комплекса.
Из подземелья заструился пурпурный свет, такой яркий, что даже авточувства Гримнара не могли полностью справиться с ним. Сощурившись, Логан прикрыл глаза рукой, а Волчьи гвардейцы взяли штурмболтеры наизготовку, готовые открыть огонь по любому врагу, затаившемуся в сердце храма. Но никто из них не стал стрелять.
Все они увидели то же, что и Гримнар, и мгновенно забыли о боевой усталости.
Дозор Ульрика продолжался и в утренние часы, когда кроваво-красное сияние фенрисийского солнца растекалось по скованным ледниками горам. Стояло Время огня, когда планета находилась ближе всего к звезде и экваториальные океаны кипели. Вокруг Клыка было отнюдь не жарко, но земля вздымалась и потрескивала, словно вдали гремели раскаты грома — так льды отзывались на редкую оттепель.
