— Как думаешь, ты мог бы научить меня печь этот банановый хлеб с соленой карамелью? Он очень вкусный.
Оуэн только что-то пробормотал и продолжил работать с тестом в своих руках. Он делал булочки с корицей, мои несомненные фавориты.
Салли, посмотрев на меня, закатила глаза. Она была неутомима. Опираясь локтями на мраморную рабочую поверхность, которая доминировала в центре кухни, она немного пихнула его.
— Я приготовлю тебе что-нибудь. Какое твое любимое блюдо? Я не умею печь, чтобы спасти свою жизнь, но я умею готовить.
— Если ты не умеешь печь, почему ты думаешь, что сможешь испечь банановый хлеб? — спросил Оуэн, его глаза и руки были заняты, заняты, заняты.
Салли придвинулась к нему чуть ближе.
— Ты можешь научить меня. Я уверена, что если ты научишь меня, то у меня все получится, и, насколько я понимаю, банановый хлеб не так уж сложно приготовить.
— Ты можешь немного отойти? Если ты подойдешь ближе, то будешь вся в муке.
Едва сдержав смех, прежде чем навлечь на себя свирепый взгляд Оуэна, я отвернулась от дверного проема и сосредоточилась на укладке сэндвичей под стеклянным куполом. Оуэн не любил, когда кто-то нарушал его распорядок. Он едва терпел, когда я работала рядом с ним несколько часов по утрам, так что, хотя его слова звучали грубо, это было в его духе, не говоря уже о том, что он был очень закрытым человеком.
— Хочешь, я приготовлю тебе кофе? — услышала я голос Салли, которая даже не обратила внимание на его грубость.
Когда Оуэн пробурчал невербальный ответ, который не совсем дошел до моих ушей, я не удержалась и откинулась назад, чтобы заглянуть на кухню. Салли была возвращена на исходную позицию прямо напротив него.
— Как насчет булочек с корицей? — Ее голос был по-прежнему бодрым и позитивным.
— А что насчет них?
— Ты можешь научить меня делать булочки с корицей? Это выглядит очень весело, все эти раскатывания и коричные штучки.
— Всякие… Разве у тебя нет работы у входа? Сейчас почти время открытия.
Я закусила губу и вернулась к своей работе. Оуэн был чем-то похож на Джека, тоже не любил много слов. Кстати, о Джеке… Я все еще переживала последствия своего сна и всего того, что произошло после него. Я точно не знаю, о чем я думала, когда решила поработать над техникой наших поцелуев, но в то время попытка проверить, было ли то, что я почувствовала на благотворительном вечере, одноразовым или нет, казалась хорошей идеей. Возможно, мой сон был движущей силой, заставившей меня отважиться встретиться с ним лицом к лицу, но я не могла жаловаться. Второй поцелуй был так же хорош, как и первый, может быть, даже лучше, потому что мы были совершенно одни в его кабинете, вдали от любопытных глаз. То, что есть между нами, было временно, но сон что-то пробудил внутри меня, я чувствовала это всеми фибрами своей души.
На секунду мне показалось, что я ощутила его эрекцию на своем животе, когда он схватил меня сзади за рубашку и притянул ближе. Я не могла представить этого. Я могла представить — из-за этого проклятого сна, — что он тоже был очень увлечен поцелуем, но я не представляла себе эрекцию.
Он отлично целовался, с этим не поспоришь. Он был немного грубым и всепоглощающим, и я думала, что после выходных у меня была совершенно другая позиция по поводу публичных выражений чувств. Я не ожидала, что он снова поведется на «тренировочный поцелуй», так что мне придется целовать его напоказ… ну, только для того, чтобы наш брак выглядел более правдоподобным, а не для себя или чего-то еще.
Но опять же, кого я обманываю? Все, что касалось Джека, начинало становиться слишком привлекательным для меня. Я начинала с нетерпением ждать его каменного и иногда отстраненного выражения лица в конце дня… каждого дня. Я болтала больше, чем он, но он тоже говорил, гораздо больше, чем в самом начале. Я даже больше не разговаривала с собой, словно с Джеком, а если и разговаривала, то только для того, чтобы увидеть его обеспокоенное выражение лица, как будто он обдумывал свой жизненный выбор — закончить жизнь в фиктивном браке со мной. Я не издевалась над ним или что-то даже отдаленно похожее на это. Я просто наслаждалась тем, как он смотрит на меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это было лучшей частью моего дня.
А эта улыбка… Боже, он наконец-то улыбался, и это стоило ожидания, чтобы увидеть, как преобразилось его лицо. В это лицо, в эту улыбку можно было влюбиться, даже если в комплекте шли хмурый и колючий характер. Я просто не могла решить, какое выражение его лица мне больше нравится, потому что мне казалось, что в это каменное, ворчливое лицо можно влюбиться так же сильно. С другой стороны, судя по тому, как я себя чувствовала после того сна, мое неожиданное влечение к Джеку утроилось за одну ночь. Очевидно, мне нельзя было доверять, пока эффект не пройдет.
— Чему ты улыбаешься? Это была полная катастрофа, — пробормотала Салли, пристроившись рядом со мной и облизывая пальцы, предположительно после того, как перекусила липким банановым хлебом.
Я перестала мечтать о Джеке и попыталась сосредоточиться на Салли. Она еще не совсем надулась, но собиралась сделать это.
— Я не знала, что он тебе интересен, — ответила я, проигнорировав ее вопрос.
Она достала мятную конфету из маленькой мисочки рядом с кассой, развернула обертку и положила ее в рот.
— Я понимаю, что после того, чему ты только что стала свидетельницей, спрашивать уже поздновато, но разве у тебя есть правило, запрещающее сотрудникам встречаться?
Сложив последний сэндвич с индейкой, я поставила стеклянный купол на место и повернулась к Салли, на мгновение задумавшись над ответом.
— Ну, очевидно, что вы двое — мои единственные сотрудники, поэтому я никогда даже не думала об этом. Ты так сильно увлеклась им? Я думала, может, ты просто прикалываешься над ним.
— С чего бы мне это делать?
— Потому что это забавно — выводить его из себя?
Иногда я думала, что это весело — злить Джека.
— Нет. — Она покачала головой и посмотрела в сторону кухни через мое плечо. — Он очень привлекательный, тебе не кажется?
Я посмотрела через плечо, пытаясь понять, что она видит. Оуэн раскатывал тесто, его бицепсы были напряжены. Он действительно был привлекательным, если долго смотреть на него, не в том смысле, в каком был привлекательным Джек, а в более… другом. Он больше походил на француза, только без романтизма и очарования. Его кудрявые каштановые волосы падали на лоб, а под рубашкой были видны края татуировок на сильных руках. Он был худее Джека, но все равно стройный. Джек казался мне сильнее. Когда я смотрела на Оуэна, у меня не было ощущения «Знаешь что, я думаю, что хотела бы его обнять». Он был просто… Оуэном, другом. Когда я смотрела на Джека, мне очень хотелось обнять его и оставаться в его объятиях как можно дольше…
Салли помахала рукой перед моим лицом.
— Земля вызывает Роуз!
Я вернулась из своих мыслей о Джеке.
— Прости. Думаю, он привлекателен.
— И вокруг него такой напряженный воздух. Кажется, это работает со мной. Не знаю, я бы не отказалась от свидания.
— Ну, я думаю, что в этом случае, похоже, ты будешь его приглашать.
Я взяла пирожные и положила их перед шоколадными кексами, переставив все так, чтобы сэндвичи оказались слева от кассы, соблазняя покупателей.
— Значит, у тебя нет с этим проблем? Мне очень нравится работать с тобой, и я не стану рисковать своим местом ради парня, но, если ты не против, я сделала бы шаг в какой-нибудь день.
Как, черт возьми, я должна была решать что-то подобное?
— Пока это не влияет на твою работу, я думаю, я не против? Ты хотя бы уверена в этом? Я не хочу, чтобы он чувствовал себя неловко, если он не заинтересован. — Возможно, это была не самая лучшая моя идея, но я не знала, как сказать «нет». В душе я все еще была романтиком, несмотря на свой брачный статус.
— О, нет! Он еще не готов. Мне придется работать над ним понемногу, и это самое интересное, если честно. — Она одарила меня ослепительной улыбкой, дважды подпрыгнув. — Ладно, я пойду помою руки и выгружу последнюю партию кофейных чашек, а затем подготовлю все остальное.
