- Блум - человек знающий и культурный, - произнес он серьезно. - Это не какой-нибудь простофиля с улицы... понимаете... Наш старина Блум, в нем где-то чувствуется артист.
Мистер Блум лениво переворачивал страницы "Потрясающих разоблачений Марии Монк", потом "Шедевра" Аристотеля. Нелепый шрифт, крючковатый. Цветные вклейки: младенцы клубком в кроваво-красных утробах, напоминают свежую бычью печень на бойне. Вот в эту самую минуту их множество таких во всем мире. И все тычутся головенками, хотят выйти оттуда. Каждую минуту рождается где-нибудь младенец. Миссис Пьюрфой.
Он отложил обе книжки и глянул на третью: "Истории из гетто", Леопольд фон Захер-Мазох.
- Эту я читал, - сказал он, отодвигая ее.
Торговец шлепнул на прилавок два томика.
- Вот энти славная парочка, - посулил он.
Через прилавок разило луком из его гнилозубого рта. Он наклонился, набрал стопку других книг, прижал их к своей расстегнутой жилетке и унес за грязную занавеску.
На мосту О'Коннелла многочисленные лица могли наблюдать внушительную осанку и живописный наряд мистера Дэниса Дж.Маджинни, учителя танцев и пр.
Мистер Блум, оставшись один, оглядел названия книг. "Прекрасные мучительницы", Джеймс Лавберч. Розголюб. Понятно, какого это сорта. Была у меня? Да.
Он раскрыл книгу. Кажется, та самая.
Женский голос за грязной занавеской. Послушаем. Мужчина.
Нет, ей такое не очень нравится. И уже приносил.
Он прочитал другое название: "Прелести греха". Пожалуй, более в ее вкусе. Давай посмотрим.
Раскрыв наугад, он прочел:
- _И все эти доллары, которыми осыпал ее муж, она тратила в магазинах на роскошные платья и самые разорительные безделушки. Ради него! Ради Рауля!_
Да. То что нужно. Еще посмотрим.
- _Их губы слились в жадном и сладострастном поцелуе, а руки его ласкали ее пышные формы под легким дезабилье_.
Да. Это пойдет. А в конце.
- _Вы запоздали, - произнес он хриплым голосом, бросая на нее злобный и подозрительный взгляд_.
_Стройная красавица сбросила отороченное собольим мехом манто, явив взору свои роскошные плечи и пышно вздымающиеся округлости. Неуловимая улыбка тронула идеальные очертания ее губ, когда она спокойно повернулась к нему_.
Мистер Блум перечел еще раз: _Стройная красавица_...
Теплота мягко охватила его, расслабляя все тело. Тела в сбившихся одеждах податливо уступают; белки глаз наливаются. Его ноздри расширились, вынюхивая добычу. Испаренья умащенных грудей (_ради него! ради Рауля!_). Терпкий луковый пот подмышек. Склизкость рыбьего клея (_вздымающиеся округлости_!). Ощутить! Сжать! Стиснуть, что только сил! Разящий серой львиный помет!
Молодость! Молодость!
Пожилая особа женского пола, уже давно не первой молодости, покинула здание суда лорда-канцлера и судов королевского, податного и гражданского, прослушав в первом дело о признании невменяемым Поттертона, во втором, в адмиралтейском отделении, в отсутствие одной из сторон - дело об иске владельцев "Леди Кэрнс" к владельцам барки "Мона" и в апелляционном суде перенос слушания дела Харви против Морской страховой компании.
Клокочущий кашель сотряс воздух в книжной лавке, всколыхнув грязную занавеску. Высунулась седая нечесаная голова хозяина с небритым побагровевшим от кашля лицом. Он грубо прочистил горло и выблевал на пол сгусток. Потом наступил на свою харкотину сапогом, растер подошвой и наклонился, показывая голый череп с венчиком скудной растительности.
Мистер Блум обозрел череп.
Стараясь унять расходившееся дыхание, он сказал:
- Я возьму вот эту.
Продавец поднял глаза, гноящиеся от хронического насморка.
- "Прелести греха", - произнес он, похлопывая по переплету. - Отличная книжка.
Служитель в дверях аукционного зала Диллона опять потряс колокольчиком, дважды, и погляделся в исчерченное мелом зеркало туалетного столика.
Дилли Дедал, стоя на тротуаре, слушала звонки колокольчика и возгласы аукционера, доносившиеся из зала. Четыре и девять. Вот чудные занавески. Пять шиллингов. Очень уютные занавески. Новые стоили бы две гинеи. Пять шиллингов, кто больше? Продано за пять шиллингов.
Служитель поднял колокольчик и потряс им:
- Брень!
Удар колокола, возвещающий о последнем круге, заставил рвануться гонщиков. В заезде на полмили Дж.Э.Джексон, У.Э.Уайли, Э.Монро и Х.Т.Гахан, поводя вытянутыми шеями, обрабатывали вираж возле Университетской библиотеки.
Мистер Дедал, теребя длинный ус, появился со стороны Вильямс-роу. Он остановился возле своей дочери.
- Тебе уже пора, - сказала она.
- Держись прямо, ради любви Господа Иисуса! - воскликнул мистер Дедал. - Или ты, может, изображаешь своего дядюшку Джона, трубача, голова в плечи? Тоскливый бог!
Дилли пожала плечами. Мистер Дедал, положив свои ладони на них, отогнул их назад.
- Держись прямо, девочка, - повторил он, - ты заработаешь себе искривление позвоночника. Ты знаешь, какой у тебя вид?
Он неожиданно уронил голову вниз и вперед, поднял плечи горбом и отвесил нижнюю челюсть.
- Перестань, отец, - сказала Дилли. - На тебя люди смотрят.
Мистер Дедал выпрямился и вновь подергал свой ус.
- Ты достал денег? - спросила Дилли.
- Где это я достану? - отвечал мистер Дедал. - В Дублине ни одна душа не одолжит мне ни пенни.
- Нет, ты раздобыл что-то, - проговорила Дилли, глядя ему в глаза.
- А как это тебе известно? - спросил мистер Дедал, приняв таинственный вид.
Мистер Кернан, довольный заключенною сделкой, шагал, гордо приосанившись, по Джеймс-стрит.
- Вот уж известно, - сказала Дилли. - Ты сейчас был в Скотч-хаусе?
- Нет, я там не был, - промолвил мистер Дедал с улыбкой. - А это тебя монашки так научили дерзить? Держи-ка.
Он протянул ей шиллинг.
- Постарайтесь на это что-нибудь сделать, - сказал он.
- Я так думаю, ты достал пять, - ответила Дилли. - Дай мне сколько-нибудь побольше.
- Ну, погоди же, - угрожающе произнес мистер Дедал. - Ты что, тоже как все остальные, да? С тех пор как ваша бедная мать умерла, превратились в свору наглых щенков. Но погодите! Скоро увидите, у меня с вами будет разговор короткий. Разбой среди бела дня! Но я скоро от вас избавлюсь. Вам наплевать, если я лягу в гроб. Все, он умер. Жилец сверху умер.
Он отвернулся и зашагал прочь. Дилли тут же нагнала его и потянула за рукав.
- Ну что, в чем дело? - произнес он, останавливаясь.
Служитель прозвонил в колокольчик у них за спиной.
- Брень!
- Язви твою окаянную душу! - воскликнул мистер Дедал, оборачиваясь к нему.
Служитель, уловив замечание, снова потряс звучным язычком колокольчика, но потише:
- Тринь!
Мистер Дедал пристально уставился на него.
- Полюбуйся-ка, - сказал он. - Это поучительно. Надеюсь, он нам милостиво позволит поговорить.
- Ты ведь достал больше, отец, - сказала Дилли.
- Я скоро с вами сыграю штуку, - посулил мистер Дедал. - Я с вами со всеми поступлю так, как Иисус с евреями. Смотри, вот все, что у меня есть. Я занял два шиллинга у Джека Пауэра и два пенса истратил, чтобы побриться перед похоронами.
Он с раздражением вытащил пригоршню медяков.
- А ты не можешь еще где-нибудь поискать денег? - спросила Дилли.
Мистер Дедал подумал и кивнул.
- Попробую, - сказал он с серьезным видом. - Я уже искал на О'Коннелл-стрит вдоль всей сточной канавы. А теперь попробую вдоль вот этой.
- Все остришь, - заметила Дилли с кривой усмешкой.
- Держи, - сказал мистер Дедал, протягивая ей два пенни. - Купи себе стакан молока и булочку или что-нибудь такое. Я скоро приду домой.
Он сунул остальные монеты в карман и зашагал прочь.
Кавалькада вице-короля показалась в воротах парка, подобострастно приветствуемая полисменами.
- Я точно знаю, у тебя есть еще шиллинг, - сказала Дилли.
Служитель прозвонил громогласно.
Мистер Дедал, сопровождаемый трезвоном, удалялся и бормотал себе под нос, жеманно складывая губы сердечком.
- Монашенки! Милые хрупкие создания! О, ну конечно, они ничего такого! О, ну конечно, они никогда бы не стали! Неужели это сестрица Моника!
Довольный сделкой, которую он заключил для фирмы "Пулбрук и Робертсон", мистер Кернан гордо вышагивал по Джеймс-стрит, направляясь от солнечных часов к Джеймс-гейт, мимо конторы Шеклтона. Отлично обработал его. Как поживаете, мистер Кримминс? Превосходно, сэр. Я опасался, что вы окажетесь в другом вашем заведении, в Пимлико. Как идут дела? Идут потихоньку. Чудесная погода стоит. Да, чудесная. Для полевых работ это хорошо. А то фермеры вечно ворчат. Пожалуй, я бы выпил глоток вашего отменного джина, мистер Кримминс. Малую порцию джина, сэр. Да, сэр. Что за ужасное происшествие этот взрыв на "Генерале Слокаме". Ужасно, ужасно! Около тысячи жертв. И душераздирающие сцены. Мужчины, топчущие ногами детей и женщин. Самая настоящая дикость. А что они говорят, какая причина? Внезапное возгорание. Выяснились скандальнейшие обстоятельства. Не было ни одной спасательной шлюпки исправной, и все пожарные шланги оказались дырявыми. Но я одного не пойму, как могла инспекция выпустить такой пароход... Ага, вот сейчас вы в самую точку, мистер Кримминс. Знаете почему? Подмазали кого надо. Неужели это правда? Никакого сомнения. Вы только подумайте. И еще говорят, что Америка - это страна свободных людей. Я привык думать, у нас тут плохо.
