Коновалов нанес на карту эту точку рандеву. Было решено на обратном пути заглянуть сюда: использовать место как запасную позицию.
...Когда "Л-3" всплыла под перископ, вражеские корабли были уже далеко на горизонте. Море штормило, перископ все время заливало водой, но боцман с инженером-механиком каким-то непостижимым образом умудрялись удерживать "Л-3" на заданной глубине до темноты.
И вот ночь. Долгожданный момент всплытия наступил. Ветер гонит семибалльную волну. Потоки накрывают лодку вместе с рубкой. Держать корабль на нужном курсе трудно. Шахту притока воздуха к дизелям постоянно заливает, вода с ревом стекает по широким трубам в трюмы отсеков. Безостановочно работают помпы, выбрасывая ее за борт.
Нам нужно четыре-пять часов темного времени, чтобы зарядить батарею, провентилировать отсеки, связаться по радио с Кронштадтом: донести о своих действиях, узнать сводку Совинформбюро, а затем подойти к острову Рюген, чтобы занять там выгодную позицию для атаки кораблей при выходе их из военно-морской базы Засниц. От материка остров отделен проливом Штральзунд. Береговая линия Рюгена отличается большой извилистостью, а побережье- красочными меловыми берегами.
Балтика в это время года капризна. К рассвету, когда нам нужно было уходить под воду, шторм утих. Море успокоилось: оно словно отдыхало, набиралось сил.
Лунные блики разливаются по морской глади, а над подводной лодкой бесконечный простор, усеянный звездами. Такие картины в мирное время обычно настраивают человека на философский, возвышенно-поэтический лад. Но нам пока не до лирики, нам пока не нужны ни близнецы Кастор и Поллукс, ни созвездие Ориона, самое яркое и красивое в северном полушарии... Нам нужно определить местонахождение корабля по маякам. Это проще, быстрее и значительно точнее, чем по звездам.
В южной части Балтики луна, "фонарь земного шара", светит так ярко, что в три часа ночи видимость на море, в особенности в сторону луны, на юг, доходит до пяти миль. Это девять километров!
Атакуя противника из-под воды днем, в штилевую погоду, трудно было рассчитывать на успех.
Стрельба торпедами из-под воды велась в те годы с помощью сжатого воздуха. Поэтому в "точке залпа" из аппаратов вместе с торпедами вырывался большой воздушный пузырь, демаскирующий подводную лодку. Кроме того, в торпеде, идущей на цель, отработанные газы двигателя мощностью в триста лошадиных сил оставляли заметный след в виде пенистой дорожки. На "Фрунзенце" не было системы беспузырной стрельбы и бесследных торпед. Это давало возможность врагу при хорошо поставленном наблюдении вовремя отвернуть от наших торпед, а кораблям охранения облегчало задачу атаки подводной лодки.
Чтобы избежать всего этого, мы решили атаковать в ночное время из надводного положения. Риск? Да. Связанный к тому же с большим напряжением нервов, особенно у тех, кто находится на мостике подводной лодки.
В подводной атаке почти всегда все ясно: обнаружил дым или мачты корабля на горизонте - даешь команду "торпедная атака", ложишься на курс сближения с целью, рассчитываешь по таблицам, когда надо лечь на боевой курс, и ждешь прихода цели на пеленг. Изредка поднимай перископ для замера расстояния, да не забывай дать команду, какие номера торпедных аппаратов приготовить. А то случалось, что командир подводной лодки приказывает: "Аппараты, пли!" - а ему в ответ: "Какие аппараты? Носовые или кормовые?" Пока выясняют да согласовывают, цель уже прошла пеленг залпа.
Атака ночью из надводного положения, да еще в районе сильной противолодочной обороны, более сложна и рискованна. Стоишь на мостике и прикидываешь в уме, как лучше проводить поиск и где. Не хочется приближаться к берегу: лодку могут обнаружить береговые радиолокационные или гидроакустические станции, и тогда противолодочные силы легко могут ее уничтожить.
Когда цель обнаружена, то не знаешь, что это за корабль, пока не сблизишься с ним на расстояние залпа. Если это миноносец, то своим артиллерийским огнем, пока идет к нему наша торпеда, он сможет повредить прочный корпус лодки и лишить нас возможности погружаться. А это в условиях войны на Балтике - гибель.
Яркий свет луны облегчал нам поиск. Но атаковать корабли оказалось все же очень сложно. Как только мы сближались с ними на расстояние 35-40 кабельтовых, фашисты обнаруживали подводную лодку, транспорты выключали ходовые огни, резко сворачивали с курса и на полном ходу скрывались в темноте. Корабли охранения в это время открывали артиллерийский огонь и отсекали нас от цели.
За три ночи мы имели несколько таких встреч с врагом и каждый раз вынуждены были срочно уходить под воду. От невиданного напряжения люди неимоверно устали. Иной раз удавалось довести атаку до команды "Аппараты, товсь!", и вдруг вражеский корабль, идя зигзагом, поворачивал на новый курс. Тогда приходилось посылать в первый отсек к Дубинскому специального посыльного, чтобы передать команду "Отставить товсь". Использовать в этот момент приборы управления торпедной стрельбой было нельзя. Люди до предела напряжены и ждут, сосредоточив все внимание на стрелках приборов. Достаточно легкого щелчка или звонка на этих приборах, как "кнопка залпа" будет нажата и торпеды понесутся в пустоту...
Мы не теряли надежды на сближение с врагом, хотя бы на расстояние пяти-шести кабельтовых.
Терпение наше было вознаграждено в ночь на 29 августа.
Около 23 часов при сильной облачности, когда луна только изредка появлялась в просветах туч, мы обнаружили конвой, шедший на юг - в Германию. На этот раз удалось занять позицию залпа так близко, что отвернуть от наших торпед в момент команды "товсь" гитлеровцы уже не могли.
Залп из четырех торпед накрыл колонну транспортов. Стоя на мостике, мы наблюдали, как два огромных, низко сидевших в воде транспорта почти одновременно были как бы приподняты кверху взрывами, а затем с грохотом, треском и пламенем рухнули на воду... На поверхности плавали доски, пустые шлюпки раскачивались на небольшой волне.
Не ожидая, когда нас начнут преследовать силы противолодочной обороны, мы срочно погрузились под воду и взяли курс на север. Глубинные бомбы рвались где-то в стороне. Сторожевые корабли явно нас не видели и в темноте вели беспорядочное бомбометание.
Говорю помощнику:
- Можно заняться перезарядкой торпедных аппаратов. Ложитесь на курс в точку, где вы пометили место встречи конвоев.
Радист Титков принял сводку Совинформбюро. На юге нашей Роданы не стихают ожесточенные бои. Грозная опасность нависла над Сталинградом. От нашего командования по-прежнему нет никаких радиограмм.
Вскоре после войны, размышляя над характером использования подлодок на Балтике, я задался целью установить причины плохой радиосвязи между нашими подводными лодками и штабами. Одна из них заключалась в том, что на узле связи не всегда учитывалась долгота места, где находилась лодка; это приводило к тому, что в момент сеанса связи лодка была под водой и принять радиограмму не могла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
