Барсов цепенеет, и его глаза стремительно темнеют:
— Я у тебя не спрашиваю разрешения, Мила. Думай обо мне что хочешь, но я не позволю своей женщине сидеть в долгах.
— У меня хороший заработок, и в твоей помощи я не нуждаюсь, – парирую откровенное посягательство на мои принципы.
— Дискуссия окончена. Смирись, – резко отстранившись, Ян поворачивается и просто уходит, оставляя меня испытывать неудержимый ураган эмоций.
Начиная агрессивным отрицанием и заканчивая непритворной благодарностью. Где-то между ними затесалась такая беспомощность, что на глаза наворачиваются слёзы. Впервые в жизни мне дают шанс не задумываться над решением проблемы и почувствовать себя нужной. Разрывающая мозг мысль о тяготящей зависимости от мужчины внезапно перекрывается ощущением правильности поступка Яна и оправдывается моим укрепляющимся с каждым днём к нему доверием.
Спрыгиваю со стола и неуверенно ступаю в спальню. Босс застывшей статуей стоит перед окном. Лица не видно, и я нерешительно мнусь за его спиной.
Делаю глубокий вдох и встаю рядом с ним.
— Когда ты уже поймёшь, что нас связывает не только секс… — глухо говорит он, смотря немигающим взглядом на уличный фонарь.
— Я привыкла добиваться всего сама, не рассчитывая на чью-то поддержку, – выдавливаю из себя я.
— Привыкла она… — фыркает мужчина, громко вздыхая. – Теперь привыкай, что в твоей жизни есть я, и решать проблемы, соответственно, мне.
— А мне что делать? – тихо спрашиваю я.
Ян направляет на меня пристальный взгляд и его лицо смягчается:
— Доверять мне.
Сквозь громкий стук своего сердца распознаю в нём лёгкое, но такое внятное чувство, из-за которого у меня сбивается дыхание и немного кружится голова.
Я вдруг понимаю, что человек напротив меня мне жизненно необходим. Даже от одной мысли, что Ян от меня уйдёт, становится невыносимо больно. Удивительно, но та авария будто оборвала наши линии жизни и соединила их в одну, основательно переменив всю внутреннюю суть и изменив будущее. Мы теперь связаны раз и навсегда.
И сейчас я понимаю, что хочу этого больше всего на свете.
Глава 36
ЯН.
— Опа! Гляньте-ка, кто посетил нашу скромную компанию! – выкрикивает Леванов, когда я подхожу к столу, где чинно восседают мои друзья и не торопясь пьют пиво. – Соскочил с крючка?
— Сама отпустила, – усаживаюсь рядом и щелчком пальцев подзываю бармена.
Поднимаю голову и смотрю на экран телевизора.
Фух. До начала матча ещё десять минут.
— Так просто? – удивляется Гена.
— Конечно же, нет, – оглядываюсь по сторонам, примечая, что спорт-бар забит до отвала. Вечер пятницы как-никак.
— Зная Милу, предполагаю, что она что-то потребовала взамен! – усмехается Глеб.
— Девичник в клубе, – откликаюсь я, молча указывая бармену на выбранную в меню бутылку тёмного пива.
— И ты разрешил? – непонимающе смотрит Березин.
С некоторых пор я знаю, что Игорь в понятие «моя женщина» вкладывает больший смысл, чем кажется со стороны.
— Спасибо Авериной, – поясняю я. — «Ограничивать женщину нельзя, иначе она захочет наглядно раздвинуть эти границы»… — изображаю надоедливый голос подруги Милы и закатываю глаза.
Бросаю быстрый взгляд на Березина. Догадываюсь, как у него чешется язык съязвить насчёт его сталкерши, но из уважения к Глебу он молчит и заглушает зуд во рту большим глотком светлого.
— Мила обещала не пить, – оправдываюсь я, чувствуя на себе осуждающий взгляд друга. – Плюс я договорился с хозяином клуба, что к вип-зоне будет приставлена отдельная охрана.
— Всех впускать, никого не выпускать? – хмыкает Леванов.
— Ты же понимаешь, что если они захотят развлечься, то их никто и ничто не остановит? – морщит лоб от недоумения Березин и получает от меня красноречивый взгляд.
— Хватит бухтеть, папочки! – с поддатой ухмылкой на лице заявляет Богатырёв. — Пусть девки погуляют, что тут такого? – фокусирует на мне туманный взгляд. — Мила не из тех, кто теряет контроль и уходит в полный отрыв.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Мила – да, – соглашается Игорь. – А про Аверину что скажешь? – кидает с лёгкой издёвкой.
— Отъебись от Евы! – громыхает Глеб, и Гена, сидящий между ними, видимо напрягается.
И я его понимаю. Качок наш пить совершенно не умеет и делает это только при нас, заранее прося не допускать до крайностей. И если сейчас, учитывая нарастающий внутренний конфликт, Глеб начнёт размахивать кулаками, то быть беде. На мне так все швы разойдутся, если мне предстоит удерживать бугая от неприятностей.
От агрессии Богатырёва спасает громкий гул болельщиков. Матч начинается, и всё внимание переключается на него. Пинаю Березина под столом и, дождавшись немого вопроса на его лице, сверлю в ответ многозначительным взглядом.
Он хмурится и качает головой, намекая, чтобы я отстал.
Откинувшись на спинку стула, парень устремляет пустой взгляд в стол и отпивает из своей кружки.
Что-то в последнее время друг совсем скис, и это вызывает у меня колющую тревогу.
Не отдавая себе отчёта, наклоняюсь к нему и подбадривающе твержу:
— Я договорился с Милой, что она познакомит тебя со своей подругой… — смутно припоминаю, что она скромница-отличница и, обнадёживая мужика ещё больше, добавляю: — Такая же, как Вольская.
Березин вскидывает голову и, распахнув широко глаза, радостно уточняет:
— Да?!
Бля, я попал. Чёрт меня дёрнул за язык!! Мила с меня три шкуры сдерёт и потроха сожрёт…
Смотрю в зажегшийся огонёк в глазах друга и самолично вбиваю себе в яйца гвоздь:
— Да.
— Спасибо, брат! – благодарно толкает в плечо Березин, и я, проклиная всё на свете, достаю телефон, чтобы разведать обстановку.
«Всё в порядке?» — печатаю сообщение Миле.
«Да. Только очень жарко…» — приходит ответ.
«Трезвая?» — гипнотизирую мобильный, ожидая горькую правду.
Если окажется, что Вольская пренебрегла моим доверием и добротой, то тогда смело навсегда может забыть слово «девичник».
«Конечно. Я же обещала тебе» — мигает телефон.
И следом:
«Я вся горю… от предвкушения».
Улыбаюсь, размышляя над последним смс. Ведьма что-то задумала…
Беру своё пиво и задумчиво подношу к губам. Делая глоток, чувствую вибрацию в руке. Опускаю глаза на экран смартфона и…
КХЕ-КХЕ-КХЕ…
Давлюсь напитком так, что Березину приходится бить меня по спине. Благо, что под общий шум в баре мой кашель никто не замечает кроме друзей. Не знаю, как это выглядит со стороны, но по ощущениям я выхаркал все лёгкие.
— Нормально? – уточняет Игорь, когда я с красными натуженными глазами делаю полноценный вздох.
— Угу, – мычу я и перевожу взгляд на фотографию, что до сих пор светится на экране.
Ну я ей устрою.
Порву в клочья эти чулки, хоть и подаренные мною же.
Мало того, что в клуб это напялила, так ещё и оголяет задницу там где-то, чтобы её сфотографировать.
Чуть не умер.
Задыхаясь от возмущения, поправляю вставший член и быстро набираю сообщение:
«Розгами отшлёпаю».
Выдыхаю и демонстративно пялюсь в телевизор вместе со всеми, настраиваясь на дальнейшую перепалку.
Но проходит время, а телефон молчит.
Неосознанно начинаю задумываться, что снова обидел и, угрожая расправой, мальца перегнул палку.
Пока парни обсуждают игру, гипнотизирую мобильный, порываясь набрать Милу и выяснить причину молчания.
Где-то на задворках мозга начинает сигналить мысль, что что-то не так. В груди нарастает беспокойство, и я начинаю нервно нажимать «вызов».
Заметив моё дёрганое состояние, Игорь тихо спрашивает:
— С Милой что-то?
Мотнув головой, продолжаю прикладывать к уху телефон. Наблюдая за тем, как я чертыхаюсь и стремительно бледнею, друг достаёт свой айфон и предлагает позвонить Авериной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Борясь с плохим предчувствием, сжимающим до боли виски, соглашаюсь на любую помощь.
— Поставь на громкую связь, – прошу я.
