раз вовремя! Из укрытия, у одного из домов, вышел одинокий воин. В бело-золотом одеянии поверх доспехов, с гордой осанкой… Он не кланялся пулям и, кажется, что-то кричал! Из-за стрельбы точно слышно не было.
Вот, одна из пуль попала в белоснежный тюрбан и растрепала намотанную ткань. Голову мужчины сильно дёрнуло, но он словно бы и не заметил! Вместо того, чтобы уйти с линии огня, он наоборот замер. А затем поднял ятаган повыше и заорал так, что было слышно даже через гомон боя!
Последовавший же рёв сотен воинов и вовсе сокрыл за собой и стрельбу, и разрывы!
Бедуины воспряли духом! Перестали вжиматься в стены и прятаться в редких переулках. Много бойцов встали прямо с мостовой. До тех пор они прятались за лежащими телами или же сами притворялись мёртвыми.
Дым от пожара наконец рассеивался и теперь можно было оценить размеры воинства. По меньшей мере — оставалось ещё две сотни человек! И все они рванули в атаку за своим лидером. Редкий огонь в лоб попросту перестал кого-либо смущать! Тут и там падали раненые и убитые, но их место сразу занимали соратники.
«Офицер! Нужно выбить офицера!»— смекнул юный наёмник и умостил своё ружьё на подоконник промеж поломанных ставней.
Прицелился. Пропустил несколько силуэтов перед заветной целью. Задержал дыхание. И, как учили наставники, нажал на спуск между ударами сердца.
ДУХ!
Уши уже привычно кольнуло, и юноша поспешил к другому окну. Нет-нет, его не интересовала собственная безопасность и ответный огонь. Вряд ли бы кто-то попал в него на бегу. Просто сизый пороховой дым мешал разглядеть белое пятнышко среди врагов.
Сперва парень разочарованно цыкнул. Командир пустынников всё также вёл своих воинов. Но ещё через пяток шагов он выронил ятаган, а затем и вообще спотыкнулся, и сгинул в разноцветной бурлящей массе.
— Есть! — не удержался Макс, но на том и всё. Радоваться некогда, враг уже чуть ли не в двери стучится.
И пяти секунду не прошло, как с первого этажа донёсся хруст древесины, удары по камню и разъярённые вопли. Началась паническая пальба обеих сторон сквозь запертые и заваленные двери, и ставни. С крыш снова полетело всё, что только можно было метнуть руками.
Хруст! Крики! Выстрелы! Крики! Чей-то истошный вой! Да такой, что все остальные аж заткнулись на мгновение. Кажется, это кого-то обдало горящим маслом. Снова крики!
Все окна, выходящие на перекрёсток, в миг оказались подавлены. Стоило кому-нибудь мелькнуть хотя бы в бойнице, как тот час гремели выстрелы и туда прилетало несколько пуль. В ход пошли и гранаты! В основном — по первым этажам и на крыши. Но нашлись и ловкачи, сумевшие забросить на второй и третий этажи!
Макс даже не сразу понял, почему в комнате стало так шумно. Стрелковое отделение заголосило сразу в десять глоток, побросало заряжать ружья и в полном составе поспешило в коридор. Да чуть ли не друг у друга по головам! А в следующее мгновение прогремел взрыв.
Искры! Пыль! Дым! Штукатурка! Всё летело во все стороны и отовсюду.
Что-то ударило в заднюю часть панциря и чиркнуло по наручи… Да уж! Не хватало ещё пальцы потерять! Ведь латные варежки так и остались под завалом. От оглушения и контузии спасли подшлемник и шлем. Очень кстати, учитывая замкнутое пространство! Ополченцев же не задело, успели если не выбежать, то просто в проходе попадали. Хотя, если бы и задело, то всё равно — все в стёганках, в панцирях и шлемах.
Ну взорвалось и взорвалось. Бездна с ним. Подавая пример подчинённым, молодой наёмник продолжил трамбовать пулю шомполом. Ещё несколько секунд, и он, не целясь, выстрелил в гомонящих врагов под самой стеной. Ответка пришла сразу, но навредила разве что потолку.
А Макс уже перезаряжал ружьё по новой…
Неизвестно, сколько бы ещё продолжалась толкотня и тыканье мечами и копьями через окна. Но пустынники таки сумели пройти через разрушенное здание.
Первые ряды, прорвавшиеся во дворы, расстреляли мушкеты. Вторые получили от арбалетчиков и лучников. Третьих встретили оружием ближнего боя. Тут-то и началось!
На этот раз силы очень быстро стремились к равенству. Вторженцев с каждой секундой становилось всё больше, а защитники — не железные. И, к сожалению, плохо обученные…
Потери у островитян были больше чем у гостей. Не спасало ни фактическое окружение последних, ни более длинное оружие, ни подготовленные позиции. Разве что бабы иногда своими визгами обескураживали. Но на том — всё.
Силы врага снаружи периметра быстро таяли. Одни добирались до бреши в обороне и присоединялись ко штурму дворов. Другие же продолжали упорно ломиться в двери и окна. Последних становилось всё меньше и меньше. Так сказать — по естественным причинам… Кто-нибудь обязательно стрелял или бросал что-то в скопления людей под стенами…
Штурмовая группировка сыграла роль иглы. Прям как орудие убийства у Кеншина! Прошла сквозь тонкую оболочку и выбросила всю свою мощь внутрь. Прямо на бойцов ополчения.
Бедуины сходу сумели критически потеснить горожан. Разбили порядки и дело успело дойти даже до отдельных поединков! Единственным действенным средством против озверевших бородачей оставались женские визги. Если бы не бабы, то немногих мужиков давно бы втоптали в землю.
Вот только было одно НО!
Предварительная инъекция, в виде малой группы, создала своего рода иммунитет. Ещё и командир вовремя послал гонца. Теперь, на место прорыва устремились резервы и соседние подразделения, да и первая линия понемногу разворачивалась внутрь.
— Цельсь! Огонь! — командовал Макс десятью стрелками, оставшимися рядом. Те слаженно стреляли в спины штурмующим двор.
Кажется, во всех соседних помещениях происходило то же самое. Огонь становились всё гуще и гуще, а стан вторженцев — всё реже.
Апогей давления оказало подкрепление с сопредельной позиции. Пол роты мушкетёров появились с фланга врага, а вёл их лично Кеншин. Они выстроились в две шеренги и, не давая сообразить, что происходит, сделали два залпа. Короткий выкрик степняка и вот уже пятьдесят мужиков обнажают мечи и бросаются в ближний бой!
После этого, сеча продлилась не больше пары минут…
* * *
Как позже выяснилось, на позицию Макса вышла чуть ли не треть всех сил захватчиков. Но, увы, их слишком потрепали на подходе. А тех, кто таки сумел прорваться — встретила вторая линия. Да и вообще, кто их там только не встречал! В общем — получили они по зубам. Остатки попытались отступить, но в итоге оказались заперты в подорванном доме. С одной стороны — со двора давят, а с другой — на улицу никак не высунуться,
