Подруга Фарша, потянувшись, не стесняясь своей наготы, сменила позу. Облокотившись, она смотрела, как ее любовник возится с трубкой, открывая крышку переговорного устройства. Холеное, сочное тело породистой самки притягивало взгляд Рогожина. Это заметил и Фарш.
Сапрыкин выдвинул ящик тумбочки, запустил руку, нащупал рифленую рукоятку "Макарова" и отщелкнул предохранитель, но не успел даже обернуться.
Дмитрий, повинуясь инстинкту профессионала, прикрыл подушкой дуло обреза и разрядил оба ствола.
Картечь развалила Фарша пополам, перемолотила его внутренности. Подушка послужила глушителем. Звук выстрела получился негромким, смазанным хлопком...
***
На кровати лежали две туго связанные простынями мумии - путана и телохранитель. Труп, усыпанный хлопьями лебяжьего пуха, Дмитрий укрыл краем ковра.
Перед тем как уйти, он нажал на клавишу автореверса стереосистемы, подрегулировал рычажки графического эквалайзера. Теперь он был уверен сладострастное постанывание и поцелуи будут звучать естественно, без механического тембра, а кассета с записью эротического спектакля не умолкнет, пока в сети есть ток.
В ладони Дмитрия был зажат ключ сапрыкинского "Пежо"...
***
Рогожин гнал машину по шоссе, гаишники отводили взгляды, узнавая номера, и по рации вслед Дмитрию неслось: "Сапрыкин на трассе. Смотрите, не облажайтесь".
Святой едва не проскочил поворот на аэродром. Он так резко нажал на тормоза, что идущий позади "Гольф" выдал крутой пируэт и вылетел на середину дороги.
Дмитрий чертыхнулся: "Почему я? Почему он выбрал именно меня?!"
В училище Бокун никогда не считался лучшим другом Рогожина, и все-таки оказалось, что Толик знал Дмитрия много лучше, чем тот знал самого себя.
Святой еще оставался в живых, но уже не был уверен, сколько в этом везения, слепой удачи, а сколько холодного, выверенного до мелочей расчета. - Вначале убирают Хрунцалова, который не захотел так просто уступить власть. Вместе с ним убивают Марину, чтобы соратники мэра смогли списать криминал на ревность бывшего мужа - бытовуха, никакой политики! И все эти Ветровы, Барановы заглатывают наживку, тупо и беспросветно, используя десятилетиями отработанный механизм, начинают шить дело Сергею Рогожину, даже не подозревая, что тем самым роют себе могилу.
Рогожину Бокун отвел роль темной лошадки, на которую так удобно свалить пару-тройку смертей самых влиятельных людей в городе: благородный мститель за брата, бравый солдат. А тем временем Толик провернул самый настоящий переворот, черный передел, да так, что этого никто и не заметил.
Впереди показался край поля с несколькими ангарами, бетонкой взлетно-посадочной полосы и серебряным, готовым к отлету самолетом.
***
Металлические ворота с нанесенной белой краской эмблемой воздушно-десантных войск, сбитые с петель, отлетели в стороны. Лобовым тараном Дмитрий расчистил дорогу к самолету, застывшему на бетонке.
Казавшийся расплывчатым пятном "Челленджер" рос, приобретая завершенные очертания, а бешено вращающиеся колеса "Пежо" наматывали на себя серую ленту взлетной полосы.
Внезапно стекло перед Святым покрылось паутиной трещин, точно невидимые жучки проложили десятки извилистых ходов. Погоня, открыли огонь на поражение.
- Не суйтесь, ребятки! - прошептал Святой, передергивая затвор подаренного Бокуном "глока". - Свернете шею. Это разговор для двоих.
Мощная "Тойота-Лендкруизер" догоняла, а навстречу несся джип с забранным стальными дугами радиатором.
"В клещи, псы, взять задумали".
Рогожин отчетливо видел насупленную рожу мчавшегося навстречу джипа. Не целясь и повинуясь рефлексу, выработанному многочасовыми тренировками, Дмитрий выставил левую руку, сжимающую пистолет, в открытое окно. Затем резко подбросил ее вверх и нажал на курок. Джип повело вправо.
"Попал! Один - ноль в мою пользу, - кровь стучала в висках Святого. Сорвался ваш маневр, псы..."
До самолета оставались считанные метры, когда "Тойота", идя впритирку с автомобилем Рогожина, прижала его к левому краю поля, заставив проскочить мимо "Челленджера".
Дмитрий не слышал, как осыпалось заднее стекло.
Срикошетившая пуля впилась в правое предплечье Рогожина. Но Дмитрий увеличил скорость, вывернул руль, рассчитав маневр с филигранной точностью.
"Пежо" отбросило на центр полосы так, что машина оказалась развернутой боком к траектории движения джипа.
Святой распахнул дверь. Порция картечи из обреза истошно визжащим роем устремилась к джипу. Свинцовые шарики в стальной оболочке раскурочили внутренности "Тойоты". Машина, потерявшая управление, перевернулась.
Долю секунды Рогожин наблюдал, как кувыркается загоревшийся джип. Доли секунды хватило, чтобы второй преследователь, успевший вывести машину с поля, врезался в "Пежо". Сгруппировавшись, Дмитрий выпрыгнул из искореженной груды металла.
Дикая боль, пронзившая тело, подавила сознание Святого, и, лишь повинуясь инстинкту бойца, он не позволил себе впасть в забытье.
Не видя противника, Рогожин каким-то шестым чувством ощущал его приближение. Каждая клетка его тела готовилась к броску. Так раненый зверь вдруг стряхивает с себя свору собак и идет на охотника, чтобы разнести его в клочья.
- К самолету... Пилота успокой!
Сиплый крик противника послужил сигналом к контратаке. Дмитрий вскочил, одним прыжком достиг врага и, выломав кисть руки, лишил его оружия. Теперь противник был вынужден сражаться врукопашную.
- Где он? - кричал Рогожин, впрессовывая теряющего силы, хрипящего телохранителя в бетон. - Где он? - ярость захлестывала Святого.
- Оставь его...
У черного "Линкольна", возникшего точно из преисподней, стоял Бокун.
- Оставь его... Тебе ведь нужен я! Ну что, Святой.
Ты никак не можешь покинуть нашу грешную землю?!
Ствол автомата водителя "Линкольна" был направлен на Рогожина. Дмитрий, пошатываясь, встал:
- А ты, Бокун, мне очень старался в этом помочь?!
Порванным рукавом Рогожин вытер кровь. Его повело вперед.
- Стоять! Стоять, Святой; - резким, выдающим испуг голосом выкрикнул Бокун. - Макс, надень ему браслеты.
Полусогнувшись, телохранитель проковылял к водителю "Линкольна". Стальные дуги сомкнулись на запястьях Рогожина.
- Так надежнее! - Самоуверенная улыбка вернулась к Бокуну. С притворным ужасом он осмотрел окрестности. - Ох, что ты натворил!
Перевернутый джип полыхал, как спичечный коробок. Телохранитель, ощупывающий голову, заплетающимся языком произнес:
- Здоровенный, зверюга! К самолету прорывался.
- Он, Макс, не зверюга. Он Святой без крылышек! - расслабленно, понимая, что ситуация под контролем, пошутил Бокун. - Знаешь, Рогожин, жаль, что все так получилось.
Дмитрий молчал.
- ..Но обстоятельства выше нас, - Бокун открыл дверь лимузина, достал кожаный портфель, отделанный золотыми накладками. - Мне искренне жаль...
- Да пошел ты к едрене-фене! - тихо сказал Рогожин.
- К чему опошлять наше прощание?! - фыркнул Бокун и озабоченно взглянул на часы. - О, время не ждет!
Жестом подозвав крепыша-телохранителя и второго - белобрысого хлюста, Бокун отдавал распоряжения. Крепыш, не вполне оправившийся после схватки, указал пальцем на приткнувшийся у полосы трактор и вопросительно взглянул на хозяина.
- ..Тракториста тоже... Обмозгуй, Макс, как лучше, - чуть громче сказал Бокун, а затем обратился к Рогожину:
- Сейчас, Дмитрий, неподходящее время для святых. Им самое место на облаках, а здесь.., здесь территория деловых людей. Прощай!
Анатолий резко развернулся. Полы его пальто взметнулись, как черные крылья.
- Постой, Бокун! - окликнул направившегося к самолету Рогожин.
Тот обернулся.
- Я разгадал почти всю комбинацию, состряпанную тобой. Но объясни, зачем вы убили ту девчонку, медсестру из госпиталя. В чем ее вина?
- Прием матадора, - ровным, безучастным голосом ответил Бокун. - Вялый, незлобный бык топчется на арене. Чтобы довести его до бешенства, матадор вонзает пику. Укол не смертельный, но чувствительный. Я знал, что ты будешь разыскивать мальчишку-следователя и пришлешь за ним близкого человека, которому доверяешь. Ее смерть была нужна, чтобы заставить тебя действовать по правилам, устраивающим меня. Ты наделал много глупостей, Рогожин!
Ударили по щеке, подставь другую, так, кажется, в Библии? А святые не должны нарушать заповедей.
Прощай, партия сыграна!
Самолет прогревал двигатели. Гул сотрясал воздух.
Металлический вой тяжелой волной плыл над бетонкой.
Дмитрия, подгоняя ударами рукояти пистолета, затолкали в джип. Он опустился на заднее сиденье рядом с белобрысым телохранителем. Его недавний противник, человек с мордой ротвейлера, устроился за рулем.
- Заберем пахаря! Приказ босса! - коротко бросил он, проверяя зажигание.
"Челленджер" откатывался к краю стартовой полосы, чтобы, заложив петлю, развернуться и, разогнавшись по мокрым квадратам бетона, взмыть в небеса.
