– Уважаемая, вы заткнуться не хотите? Нет? А то ещё пара слов – и я вам лично объясню, кто здесь чьё отродье. Боюсь только, что портовые нищие этого родства не признают, потому что такие постыдные вещи принято опровергать с гордо поднятой головой.
Тётка как стояла, так и зависла. Правильно, чтоб такое адекватно переварить – надо обладать хоть какими-то мозгами. А у неё, видимо, и зачатков этого органа не имелось. Зато глотка была лужёная.
– Благоро-о-одные, мать вашу через колено об забор, – раскатисто проревела владелица небьющегося горшка. – Вы мне тут поговорите ещё. Ужо я всё знаю, что недолго вам тут командовать осталось, злыдням остроухим!
– Марго, я не понял, – демонстративно мотнул головой Флай, – это у почтенной госпожи галлюцинации, или у меня тоже вдруг уши отрасли?
– Нет, просто она считает, что моих должно хватить на двоих. Или… ты же сам говорил, что эльфы у всей аристократии в родне отметились, – приступ смеха прошёл так же внезапно, как и начался.
– Говорил. Но на всю улицу-то об этом зачем орать?
– А может, ей просто завидно, что на её прабабку никакой остроухий красавец не польстился?
– Если прабабка была похожа на эту заплывшую бочку, то охотно верю.
– Это кто тут бочка? Кто бочка? – Проблем со слухом у тётки тоже не наблюдалось. – Сами тощие, что мужнин кошелёк, а девок ваших и вовсе тростинкой перешибить можно. Ничего в красоте не смыслите, а ещё благоро-о-одные. А кто дело делать будет, а? Расплодили эльфов в городе!
– Вот теперь я на самом деле не понял… Мы всё-таки эльфы, или мы их расплодили?
– А кто нас, эльфов, разберёт, – усмехнулась я, подбирая с земли злополучный горшок. -Тяжёленький!
– Ты чего задумала?
– Как это что? Вернуть вещь законному хозяину!
И прежде, чем парень успел перехватить мою руку, горшок полетел в открытое окно. Прямо в голову владелице. Увернуться та не успела, и округу огласило звонкое "Бом!" Горшок, благополучно переживший падение со второго этажа, разлетелся мелкими осколками, а тётка потёрла лоб и разразилась отборной бранью. Слов в её речи было гораздо больше, чем смысла. Я разобрала что-то про поганых эльфов, про то, что все "благоро-о-одные" – сволочи, и про то, в каком гробу она нас видела. Потом пошёл вольный бред о том, что до утра нам не дожить, потому что бог всё видит, а люди – слуги его… Но это я уже не дослушала, потому что Флай ухватил меня за руку и потащил дальше.
– А красивый монолог был! Мне даже интересно стало, чем всё это закончится, – хмыкнула я, когда мы отошли на достаточное расстояние.
– Закончилось бы тем, что на её крик из окон повыглядывали бы все соседи, и в нас полетала бы ещё парочка горшков. И хорошо, если цветочных. А то можно и ночных!
– Да ну, брось. Если б соседям было до этого дело, они бы ещё раньше появились. А все сидели за закрытыми ставнями и молчали, словно вымерли. Да и вообще, тебе это всё странным не кажется?
– Что именно? Летающие горшки?
– Да нет же! Безлюдность абсолютная. И тишина. Даже бандитов никаких на улицах нет. Где все?
– Смотри, сейчас накаркаешь на нашу голову какую-нибудь шайку, – припугнул меня парень, но я уже видела, что он тоже задумался. – А может, тут всегда так? Я ведь ночью в Таине никогда не был. А тем более такой ночью…
– Сразу видно, что у тебя окна на другую сторону выходят. А от меня всё как на ладони видно. Бывает тут народ ночами на улицах, ещё как бывает. И в будни, и в праздники. И даже если предположить, что одни сейчас усердно отсыпаются перед Бельтейном, а другие так же усердно молятся…
– А тебе обязательно надо предполагать? – едва заметно поморщился Глазастый. – Сама же сказала, что мы просто гуляем.
– Какое-то у нас непростое "просто" выходит…
Я попыталась улыбнуться, но получилась только косая гримаса. Чувство опасности, поначалу едва заметное, всё нарастало. Тревога сочилась из всех щелей, пробивалась сквозь плотно закрытые ставни, стелилась низким туманом по мостовой. Я сама не заметила, как прижалась к Флаю.
– Ты чего дрожишь? Замёрзла? – Глазастый великодушно укутал меня своим плащом. С наружной стороны накидка была в прибрежном песке, с внутренней – в крошках от пирога. Которые сразу же посыпались мне за шиворот. По спине побежали мурашки. То ли от крошек, то ли от страха. Не моего. Боялись люди, спрятавшиеся в домах. Некоторые даже в подвалы забрались, тщетно надеясь, что беда их там не найдёт. А многие дома и вовсе были пусты. Их хозяева решили провести эту ночь за городом.
Откуда я это знала? Как поняла? Или это просто бред воспалённого воображения?
– Флай, пошли отсюда.
– Куда? К ратуше? Там, наверное, уже всё украсили к завтрашнему. Хочешь посмотреть?
– Нет. Мы пойдём обратно, в академию. И быстро.
– Ладно, – парень пожал плечами, но спорить не стал. И хорошо. Я потом всё ему объясню. Если смогу. Если успею.
Башенные часы отбили полночь, а стоило им замолкнуть, как мы услышали стук копыт. Одинокий всадник был ещё далеко, но в ночной тишине звуки казались такими чёткими, словно неизвестный находился прямо за спиной. Я даже не выдержала – обернулась. И, конечно же, никого не увидела.
– Интересно, кому ещё не спиться? – беспечно осведомился Глазастый.
– Без понятия, – как можно небрежней бросила я, прибавляя шагу. Встречаться с наездником у меня не было никакого желания. Только вот мои желания в эту ночь совершенно никого не интересовали.
Вскоре стало понятно, что встречи избежать не удастся. Всадник, кто бы он ни был, ехал прямиком к нам. Уж не знаю, видел он нас или чувствовал, но стук копыт неуклонно приближался, а вскоре в конце улицы появился и тёмный силуэт.
Флаю, кажется, наконец-то передалась моя тревога, и теперь уже он неуклонно тянул меня вперёд. А потом мы и вовсе побежали.
Цокот за спиной действовал на нервы и звучал громче набата. При этом всё вокруг казалось каким-то странным, нереальным. Улица словно бы раздалась вширь и вытянулась в длину. Но вместо того, чтоб свернуть в какую-нибудь подворотню, мы упрямо неслись посреди дороги. И какая-то часть меня даже понимала, что это глупость… Но часть эта за координацию движений явно не отвечала, и организм продолжал мчаться в том же направлении.
Чувствовала я себя при этом маленьким загнанным хоббитом. А то, что нас догоняло, представлялось мне в виде какого-то инфернального назгула на коняге, размером со слона. Интересно, оно нас съест, или только понадкусывает?
Силы кончались – всё-таки человеку с лошадью не равняться. Да ещё я, как всегда, вознамерилась сделать глупость. Ведь понимала же, что останавливаться нельзя, а оглядываться – очень не желательно, но всё равно притормозила и бросила взгляд через плечо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
