грабить молодцы?
— Надобно ограбить… дом Рейнхаусов, тот, что на Мучной улице.
— Ах вот оно, значит, как всё складывается, — теперь хранитель имущества говорил уже не столько удивлённо, сколько восхищённо, — теперь-то всё становится на свои места. Я голову какой день ломаю, что, к чему, да зачем.
Он уставился на генерала, а тот, чуть отпив из стакана, смотрел на него, не отводя взгляда, и это были взгляды умных людей, что говорят много меньше, чем понимают. И после долгого взгляда Вайзингер и говорит:
— Думаю, что в деле с домом Рейнхаусов я поучаствую.
— Нет, — сразу ответил ему генерал, — ни мне, ни вам там и близко нельзя показываться; не забывайте, мы здесь, в городе, представляем герб Ребенрее.
— Уж мне ли про это не помнить, — усмехнулся хранитель имущества герцога. — Просто за это дело возьмётся мой представитель.
— Виг Черепаха? — сразу спросил барон.
— Ну, лучше него с таким делом всё равно никто не справится, — не стал уклоняться от ответа его собеседник.
— Вот как? Значит вы в курсе всех дел, что я поручал Черепахе? — спросил барон.
— Да, — отвечал хранитель имущества, — вот только он божится, что не осквернял храма.
— Ну, может быть, это сделали молодчики, что всю ночь пьянствовали с Рейнхаусом, — предположил генерал.
— Это маловероятно, — заметил Вайзингер. — И ещё я уверен, что власти города это происшествие без последствий не оставят.
— Будут копать? — спросил Волков.
— Обязательно будут, — отвечал хранитель, — и, зная местного бургомистра, обязательно докопаются до истины. Это только дело времени.
— Значит, нам надо торопиться, — заметил генерал.
— Хорошо. И когда вам потребуются люди для дела с богатым домом?
— Через одну ночь.
— Тридцать человек будут к тому времени готовы, — заверил его хранитель имущества Его Высочества.
— А я отправлю офицера взглянуть на дом и всё подготовить.
На том они и распрощались.
Казалось бы, разговор закончен, Вайзингер допил последние капли из своего стакана, но не уходил.
— Вас что-то беспокоит? — спросил у него Волков.
— Признаться, беспокоит, — отвечал тот.
— И что же это?
— А вы не боитесь, что про ваши козни узнают горожане?
— Меня сегодня просил к себе бургомистр, — Волков пожал плечами. — Уж и не знаю, зачем. Может быть, догадывается, подлец, о чём-нибудь. А перед этим ко мне приходили судейские и просили о выдаче одного из моих сержантов, которого эти мерзавцы подозревают в убийстве. И я всех их послал к дьяволу.
— И даже не пошли к бургомистру? — удивился хранитель имущества.
— Нет, — спокойно отвечал генерал.
— Но это открытый вызов! Вам не страшно? Я видел их ополчение, у них больше тысячи людей.
— Больше тысячи? Больше тысячи кого? Больше тысячи каменщиков и столяров, возомнивших себя воинами? — генерал высокомерно усмехнулся. — А у меня всего шесть сотен людей, но, в отличие от пузатых горожан, это отборные головорезы, прошедшие со мной десятки схваток и сражений, и мои офицеры — не чета местным командирам стражи. Я выйду из города в те ворота, которые захочу, причём сожгу всё, до чего смогу дотянуться, а когда выйду за ворота, сожгу все посады под стенами и разграблю все склады на реке и возле. Так что… полагаю, что им нужно опасться меня больше, чем мне их. И думаю, что бургомистр это понимает. И пока не придёт ван дер Пильс, ничего против меня не предпримет.
Вайзингер был, кажется, удовлетворён уверенностью генерала, но тем не менее спросил:
— Так до вас всё-таки дошли слухи про этого знаменитого еретика и его войско, что вот-вот нагрянет в город?
— Боюсь, что это не слухи, — заметил барон. — Боюсь, что горожане не только ждут его, но и делают всё для его прихода, так что у нас не очень много времени.
— Ах вот как? — хранитель имущества Его Высочества задумался на секунду, а потом сказал:
— Отправлю-ка я жену и детей к её брату в деревню, у него неплохая ферма, пусть поживут там.
— Это мудрое решение, — согласился генерал.
Часть 3
Глава 28
Когда вернулся Ёган, генерал посидел с ним немного, послушал его, но ничего нового не услышал. Всё то же волнение вперемешку с возмущением и разговоры о том, будут ли освящать храм по новой или епископ перенесёт кафедру в другую церковь. В общем, ни о каких волнениях в городе речи пока не шло.
Волков понял, что всплеск интереса к поруганному храму долго не продержится, и если его замысел не продолжать подпитывать новыми действиями, такими же громкими, то власти города сведут на нет все его усилия. Найдут — ну, или назначат — виновных и показательно тех накажут, чтобы успокоить возмущённых горожан. А может быть, и разберутся в ситуации и поймут, кто стоит за столь неприятными для них событиями. Поэтому он и торопился. И, послушав продрогшего мальчишку, сказал тому:
— Поешь сейчас, а после отведёшь моего человека на Мучную улицу; знаешь, где такая?
— Знаю, господин, знаю, — кивал мальчишка, но, судя по его блуждающим глазам, думал он больше о хорошем солдатском обеде, чем о каких-то там улицах.
Посему он отправил мальца к кашеварам и позвал к себе майора Дорфуса, и когда тот пришёл, спросил у него:
— Надеюсь, карта, над которой вы работали, уже готова?
— Да, господин генерал, — майор даже обрадовался, что у начальства наконец нашлось время поглядеть на его детище в законченном виде, — прикажете показать?
— Позже, друг мой, — генерал решил, что поглядит на карту в другой раз, — у нас тут намечается одно дельце…
— Бой? — сразу спросил Дорфус.
— Скорее небольшой ночной штурм, — отвечал генерал. Он думал, как лучше преподнести офицеру задачу и не нашёл ничего лучшего, как рассказать правду. — Я нанял лихих людей, чтобы они ограбили один домишко. Вам надобно будет провести рекогносцировку, чтобы всё прошло гладко. Ну, вы это сами понимаете лучше меня: подходы, отходы, вероятности направления контратаки.
— А возможны контратаки? — сразу уточнял майор.
Волков небрежно махнул рукой:
— Да какие там, к дьяволу, контратаки, это я так, для красного словца; возможно, позовут соседи
