–– У каждого из них есть своя тамга. Я записал рассказы всех троих и предателя-десятника и двух лазутчиков. Они поставили свои тамги и отпечатки двух пальцев.
–– И у тебя есть своя агентура в Салчакском хошуне, –– задумчиво констатировал Ерофей.
–– Надеюсь на это. Если им конечно не открутят головы.
–– Лонгин, последний вопрос, вернее два, –– мне все было действительно ясно, кроме двух вещей, –– причем тут монахи и когда нам ждать противника?
–– С монахами всё просто, есть местные ламы и они хотят вытеснить отсюда чужаков, они поэтому готовы даже с нами дружить. А конкретно эти ламы, так они еще и кровные родственники Ольчея, –– Лонгин сделал паузу, поправил огарок свечи. Кто-то из молодых химиков получил стеарин и уже в небольшом количествах на заводе вырабатывали настоящие свечи. –– Через месяц самое раннее. Маньчжуры покорили Китай, Монголию, разбили Джунгарское ханство, России тоже досталось от них лет сто назад. Но сейчас они уже не те и все подчиненные народы тоже. Быстро не соберутся. Месяц, а то и более.
Вечером Лонгин неожиданно зашел пожелать мне спокойной ночи, конспирация шитая белыми нитками.
–– Я, Григорий Иванович, не стал говорить при всех, монахи ушли от Ольчея, но не надолго. Скоро кто-то опять придет к стойбищам нашего друга и он принесет весточку.
–– Где тебе лучше находиться, здесь или ближе к Ольчею? –– я серьезно рассчитывал на Лонгина.
–– На Медвежьем или в Семиозерках. Я думаю надо набрать еще пару десятков у Ольчея.
–– А сколько всего он может выставить воинов? –– эта мысль мне тоже приходила в голову и я не удивился предложению Лонгина.
–– Я спрашивал его. Не густо, это один из слабейших сумонов. У них всего сто пятьдесят – сто шестьдесят мужчин. Когда они вернулись сюда болезни, особенно корь, выкосили многих мужчин, Воинов реально не больше ста двадцати.
–– Это с людьми Мергена?
–– Да, у самого Ольчея наберется самое большое сотня, –– Лонгин задумался. Интересно, что он еще придумал.
–– Давай, не томи. Что ты еще придумал, –– мне ужасно хотелось спать, в голове стоял гул после . целого дня проведенного на стрельбище на Срединном острове. Вода уже сошла и мои молодцы оперативно привели его в порядок. Накануне пришла с завода последняя партия переделанных ружей и надо было срочно отстрелять каждое. Да еще и вечерний военный совет.
–– Во время эпидемии мы успешно использовали световой телеграф. Надо сделать его снова и что бы был постоянно, а там где не получиться, сигналы дымами.
–– Вот ты этим и давай займись, будешь у нас не только начальником разведки, но и связи, –– странно, что эта здравая идея ни кому не пришла в голову раньше.
Машенька не спала и ждала меня, она не роптала, но я видел, как ей плохо оставаться одной. В мое отсутствие они с Евдокией штудировали мои записи и занимались обучением персонала. Особенно много времени уделяли тувинцам. Мы решили, что к концу мая их первоначальная подготовка должна закончиться и они уедут к себе, а на их место приедут другие.
Нежно поцеловав меня, супруга погладила свой животик.
–– Малыш сегодня ведет себя очень спокойно, наверное готовиться появится на свет Божий.
–– Машенька, почему ты говоришь малыш, а не малышка?
–– Потому что это малыш, –– она еще раз поцеловала меня, –– а не малышка. Ты, Гришенька, оказывается совершенно не разбираешься в этом.
–– Ты еще скажи, что точно знаешь, когда он появиться, –– со смехом сказал я.
–– День точно не знаю, но тебя не будет. Если хочешь что бы я поскорее родила, езжай куда-нибудь. Вот например в Гагуль. Тебе ведь туда обязательно надо съездить? –– я кивнул в знак согласия.
А Машенька продолжила, толи в шутку, толи всерьез.
––Тебя не будет два дня, я за это время управлюсь. Евдокия Васильевна мне поможет.
Машенька как в воду глядела. В ночь с пятнадцатого на шестнадцатое мая от Панкрата прискакал гонец: к Гагулю вышел неизвестный отряд и не приближаясь к построенному на гребне хребта редуту, встал лагерем на поляне в нескольких сотнях метров от нашей позиции.
Сон как рукой сняло. Через полчаса в штабной юрте собрался наш военный совет: капитан Пантеллев, Лонгин, мой тесть и я. У Панкрата сержантами тувинских десятков были русские гвардейцы и один из них, средний сын Василия Ивановича Карп, с двумя тувинцами прискакали к нам.
–– Давай, Карп Василич, докладывай.
–– После обеда мы заметили несколько конных в лесу. Я сходил в разведку, вот здесь, –– Карп как и все сержанты прошел ликбез по топографии и мог показать на карте что и как, –– на поляне встал лагерем десяток воинов. Наши тувинцы говорят они не местные, скорее всего из-за Каа-Хема. Один из них вероятно маад, он скорее всего проводник. Мы видели, как его били.
–– Это как же вы все разглядели?
–– Мы, ваша светлость, подползли саженей на двадцать, да еще и трубу подзорную Панкрат дал, –– не без гордости ответил Карп.
–– Уверен, что не обнаружили? –– строго спросил Ерофей.
–– Вот он, товарищ капитан, –– Карп показал на одного из тувинцев, –– может к зверю подходит рукой достать. Так маскируется на местности, рядом лежит, а ты не видишь, –– нашего сержанта я слушал чуть ли не открыв рот.
Да, капитан Пантелеев хороший военный педагог. Мало того, что он сам усвоил все то, что я написал в своих воспоминаниях о будущем, так он еще этим премудростям и своих людей обучил. По крайней мере комсостав. И Лаврентий молодец. Я еще не видел в деле его творения, Ерофей как говориться сразу в войска отправил, но в отчетах я прочитал, что он сотворил три подзорных трубы и две стереотрубы. Как он сумел это сделать, для меня было загадкой. Принцип артиллерийской стереотрубы я знал, даже в школе с ребятами проходил такую тему по оптике. Но нарисовать это на бумажке одно, а сделать другое.
–– У вас в редуте есть еще и стереотруба?
–– Есть, ваша светлость, но деревья мешают. А та, что поменьше хороша, глядишь и они прямо перед тобой, –– сержант довольно покачал головой.
–– Ваша светлость, если вопросов нет пусть отдыхают? –– предложил капитан.
