6
Незачем, думается, пояснять, что аналогия с парижским «Барбизоном», родиной французского плен-эра и импрессионизма, здесь — только географическая: в смысле пристоличной деревни, где художники изучали природу. Среди перечисляемых посетителей Дубков новатором в духе барбизонцев можно назвать одного Куинджи…
7
См. «И. Н. Крамской, сто жизнь, переписка и художественно-критические статьи», издание Суворина, 1888 год. Я и в дальнейшем изложении неоднократно буду прибегать к этой книге, высоко интересной не только как «человеческий документ», как драма жизни очень одаренного и глубоко мыслящего художника, но являющейся к тому же и прекрасным источником для интимного ознакомления с эпохой «передвижничества», а пожалуй, и наших 70-х годов вообще.
8
Перед венчанием он совершает ту поездку в Париж, о которой я уже упоминал, знакомится там с искусством Запада… И. Е. Репин вспоминает любопытную мелочь из этого посещения Куинджи Парижа, рисующую его любовь к точности во веем, не только в приемах смешения красок и подбора тонов. Здесь Архип Иванович занимался иным «подбором»: заказывая себе фрак и цилиндр для предстоявшего венчания, он с удивительной строгостью, вызывавшей улыбку на лице как у Репина, сопровождавшего его к портному в качестве «толмача», так и у француза-портного, определял точные размеры полей и тульи цилиндра, обшлагов и фалд фрака и т. д.
9
Пейзажист М. К. Клодт, рисовальщик и «реалист», был принципиальным противником приемов Куинджи. Впоследствии именно личное столкновение с ним на почве художественного спора послужило толчком к выходу Архипа Ивановича из «Товарищества».
10
В Третьяковской же галерее находятся: «Забытая деревня», «Вид на о. Валааме» и «Чумацкий тракт», приобретенные с предшествующих выставок, а затем — «Закат солнца в лесу», «После дождя», «Степь», «Север», «Березовая роща», бывшие на выставках 1878 и 1879 годов, и «Днепр в туманное утро», с «отдельной» выставки Куинджи 1882 года.
11
В письмо к Суворину 1885 года упоминается, например, такой курьезный факт. Суворин написал статью о Репине. Затем, после беседы с Крамским, написал вторую статью с поправками и дополнениями. Куинджи тотчас сообразил, в чем было дело, и заявил Крамскому, что вторая статья написана после разговора «с кем-то, который оказался с Сувориным несогласным…» — «Прозорливая шельма!» — замечает но этому поводу Крамской…
12
Сообщении Д. В. Позена относятся лишь к периоду 1882–1895 гг., так как в более ранние голы он с Куинджи по встречался. Они почти дословно совпадают с характеристикой, даваемой художником С. М. Дудиным, который, вспоминая об А.И. и его выступлениях в кружке «куинджистов» в конце 90-х годов, говорит: «Слушали сто охотно, хотя понимать его несколько спутанные речи было трудновато… В его речах поражало всегда одно: о чем бы он ни говорил, он умел находить новую сторону дела или вопроса, причем всегда выходило как-то так, что эта сторона и есть та, г которой именно и надо разбирать вопрос… Ношения, предлагавшиеся им, всегда отличались простотой и практичностью… Взгляды его на искусство, на авторов часто удивляли своей оригинальностью и меткостью: о них всегда сказывалось, с одной стороны, как бы незнакомство с тем, что думали и говорили об этом другие, с другой — все то же умение глядеть на вещи не с той стороны, с которой стало обычным смотреть., Другой характерной чертой его участия в спорах было то, что он не отвлекался в сторону — не от предмета спора, нет: в этом отношении А.И. был много и много раз грешен, — а от тех излюбленных задач, которые сто занимали…»
13
Н. П. Вагнер — профессор зоологии (выступал в беллетристике под псевдонимом «Кот Мурлыка») — в 80-х годах вел художественно-критический отдел в «Новом времени».
14
Оригинал письма находится у В. Л. Куинджи.
15
Картина была написана по заказу Демидова Сан-Донато за 7 тысяч рублей; но затем дело с Демидовым расстроилось, и за ту же сумму приобрел ее г. Терещенко для своей галереи в Киеве. Это дало повод одному из рецензентов воскликнуть: «Наконец и на улице наших художников настал праздник!..» Цена, действительно, была по тем временам небывалая, особенно за пейзаж… До чего скромно в те годы оплачивалась работа наших художников вообще — об этом могут дать понятие цифры, упоминаемые Крамским, по поводу приобретения Третьяковым картин для его галереи. Так, за картину «Созерцатель» Крамской назначал 400 руб. и спрашивал Третьякова: «Не дорого ли?..» За чудесный портрет Шишкина во весь рост — 800 руб. и т. д. А Крамской в те годы был уже художник с именем, и портреты его были «в цене»…
16
Подошедший к ним на смену Богданов-Бельский изображал деревню, но сделал своей главной специальностью типы школьников, отнюдь не покушаясь на былые широкие народнические обобщения и тенденции…
17
В очень тонко нарисованной сатирической сценке Успенским изображен бывший либерал-народник, теперь превратившийся в самодовольного обывателя. Он с каким-то задором украшает свою гостиную такими картинами: «Римлянка, входящая в бассейн», «Римлянка, выходящая из бассейна» и т. д.
18
Очень характерно для Куинджи, что он до конца оставался поклонником Васнецова жанриста, предпочитая его бытовые сцены дальнейшим его произведениям…
19
Реакционером в искусстве Куинджи не был никогда: не только в более ранние годы — о них нечего и говорить! — но и в старости. Отрицая иные проявления нового искусства, он, в общем, не мог отворачиваться и не отворачивался от него, в отличие от многих своих сверстников и даже младших возрастом товарищей. Приведу такой факт. В 1901 году выставка «Мира Искусства» — какими-то судьбами! — поместилась в залах Академии художеств. На заседании Академического Совета кое-кто из «правых» с пеной у рта обрушился на выставку новаторов. Архип Иванович, как гласит протокол заседания, высказался в защиту общества «Мир Искусства», среди членов коего находятся художники, которых А.И. признает «надеждой русского искусства»…
20
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
