– Нет-нет, милая, не стоит. Я и так злоупотребляю вашим временем и вниманием. Этот чертенок тот еще ловелас, нечего ему делать в вашем доме.
– Тогда пусть ему отнесут напитки, – Джованна сделала знак слуге, и тот вышел.
– Помогите-ка мне подняться, – вдруг засуетилась дама.
Джованна подошла к ней, помогла встать, но тут старуха вдруг навалилась на нее, схватив за грудь.
– Простите, милая. Какая неловкость, в глазах потемнело.
Джованна терпеливо подождала, когда гостья отдышится.
– Может, посидите еще?
– Нет, милая, много дел. Я не буду слишком дерзка, если попрошу вас проводить меня до экипажа?
– Вовсе нет, я рада помочь. Но я волнуюсь за вас, вы неважно выглядите.
– Это все духота. Вроде зима, а все равно в экипажах напекает крышу.
Они вышли из дома и медленно двинулись к карете.
Джованна мельком бросила взгляд на экипаж, украшенный гербами, видимо, семьи Хуаны. Золотистая занавеска в окошке была слегка отодвинута.
Они бесконечно долго шли до кареты, лакей Хуаны перехватил хозяйку, открыл дверцу.
– Ну что же, милая, спасибо за помощь, – Хуана на прощание крепко пожала ей руку, Джованна даже удивилась, что в ней вдруг столько силы.
Лакей захлопнул дверцу, Джованна отступила и вдруг заметила, как задернулась занавеска в окошке.
Хуана довольно откинулась на подушки, лениво обмахивая себя веером.
Некоторое время в карете царило молчание. Человек, сидевший напротив Хуаны, был некрасив: нос худой, с горбинкой посередине, глаза темные, брови густые. Лицо оплывшее, черные волосы острижены до середины шеи, концы чуть подкручены наружу. Мужчине было за сорок лет, взгляд выдавал в нем жестокого, грубого человека, который привык добиваться своего. Но в то же время он был известен как покровитель искусств Неаполитанского королевства. У принца Альфонса было прирожденное чутье на талант и красоту.
– Недурна, – наконец, был вынужден признать он. – Давно ты не находила мне таких.
– Я проверила – грудь прекрасная, талия и бедра тоже. От нее приятно пахнет, мой принц.
– Но она всего лишь жена лекаря.
– Она не похожа на простолюдинку. Говорит правильно, хоть речь больше на флорентийскую похожа. Держит себя прекрасно. Не удивлюсь, если она из знати.
– На нее нужно еще посмотреть.
– Раньше вы не были столь придирчивы, – недовольно поджала губы Хуана.
– Она лакомый кусочек, – улыбнулся принц. – Но надо найти к ней подход. Брать ее силой будет весело, но не так… сладко. Эту девушку надо смаковать, а не глотать жадно. Так что придумайте, Хуана. А это… – он снял два кольца с руки и передал старухе. Та жадно вцепилась в них и преданно посмотрела на принца. – Это вам и герцогине де Адерно за хлопоты.
Принц Альфонс откинулся на спинку и больше не произнес ни слова, лениво слушая благодарный лепет своей сводни.
Козимо спрыгнул с лошади, отдал поводья пажу, снял с седла дорожную сумку и вошел в дом.
– Сообщите господину о моем прибытии. Я приведу себя в порядок и поднимусь к нему с отчетом.
Слуга кивнул и побежал выполнять поручение. Козимо быстро сбросил грязную одежду, умылся, обтерся полотенцем, переоделся и пошел в кабинет, где его ждал граф. Пико делла Мирандола нервно барабанил по столешнице, стоя напротив двери. Увидев Козимо с пустыми руками, он побелел от гнева. Но сдержанно спросил:
– Как прошло путешествие?
– Удачнее, чем вы можете предположить, господин граф, – еле сдерживая торжествующие нотки в голосе, заявил Козимо.
– Вот как? Но, как вижу, ты не привез мне того, что я просил.
– Я привез вам совсем иное. И оно в тысячу раз лучше, чем косы Джованны Альба.
– Лучше ее кос может быть только она сама. Ты притащил ее гроб?
– Нет. Я нашел ее могилу. Раскопал ее, дошел до гроба. Он прекрасно сохранился. Намотал на лицо платок, чтобы не задохнуться. Сбил крышку гроба, саван подгнил, но запаха тлена не было.
Пико замер, пытаясь понять, к чему ведет Козимо. Джованна лежала там нетронутая тленом? Она и после смерти так же хороша, как и при жизни?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Не понимаю…
– Господин граф, я разрезал саван, а там… камни. Просто камни. Джованна Альба не в могиле. По крайней мере, не в этой.
Пико без сил опустился в кресло. Растерянный взгляд его обошел кабинет, в котором он пережил столько эмоций по вине Джованны: первое очарование, страсть, безумная жажда обладать, триумф и полное поражение. А потом засмеялся.
Он хохотал все громче, Козимо даже испугался, не тронулся ли он умом.
– Я думал, вы разозлитесь, господин граф, – осторожно сказал он.
– Злиться? О нет, я счастлив, – Пико вскочил, и Козимо с радостью отметил, что глаза графа снова блестят. – Прекрасный спектакль для нас с тобой устроили эти проклятые Альба. Но она жива, Козимо. А значит, охота не кончилась, она только начинается…
Он прошелся по кабинету.
– Думаете, она как-то вернулась во Флоренцию? – спросил Козимо.
– Нет. Она наверняка с этим проклятым докторишкой. Он ведь вскоре женился, так? после смерти Джованны? Возможно, это часть спектакля. Тебе нужно найти его в Неаполе, посмотреть на его жену, войти в его дом. Я чувствую, что Джованна с ним, – прекрасное лицо Джованни Пико делла Мирандола оставалось красивым, но серые холодные глаза горели страшной ненавистью и гневом. – Она мне за все заплатит, Козимо. Не помню, пересекался ли ты с ней. Но постарайся, чтобы Джованна тебя не узнала. И напиши мне. Мы решим, что делать. На эту Лань надо идти тихо. Но когда она окажется у меня в руках… Она пожалеет, что сбежала тогда.
И его руки сжались в кулаки.
Марко вернулся домой поздно, Джованна как раз собиралась рассказать ему за ужином о дневном происшествии, но снова прибыл экипаж без гербов.
– Капитан городской полиции просит вас приехать, господин доктор.
– Я быстро, – сказал Марко Джованне, целуя ее в губы.
– Я тебя подожду, – она с нежностью провела по его груди ладонью.
Она прождала его три часа и заснула далеко за полночь в гостиной, забравшись на диван с ногами. Сквозь сон она услышала, как он вернулся, поцеловал ее, взял на руки и понес в спальню.
От него пахло вином.
– Марко, – она потерлась носом о его камзол.
– Прости, родная. Пришлось задержаться. Я рассказал капитану об отравлениях, он был в ужасе, пообещал провести тщательное расследование. Наконец-то мы можем забыть об этом деле. Я передал все, что знал, капитану.
– Мммм, – Джованна крепче обняла его за шею.
– Какая ты хорошенькая, когда спишь.
Она улыбнулась, не открывая глаз. Он разделся и принялся раздевать ее. Она сонно поддавалась, но не просыпалась до конца. Когда платье и рубашка были сброшены им на пол, Марко принялся целовать ее грудь и живот, выводить на ее коже языком и руками узоры.
– Прекрати, – попросила она, но ее тело просило иного: продолжать. Марко давно уже понял, что слушать надо именно тело Джованны.
Он накрыл ее своим телом, и она охнула, когда он вошел в нее.
– Ммм, – не открывая глаз, она поддавалась ему, предоставляя полную свободу действий. Марко это страшно возбуждало.
– Джованна! О боги, Джованна! – застонал он, когда поднялся до небес.
И заснул счастливым, сжимая ее в объятьях.
Глава 10. Дело об отравлении
Утром Марко уехал к герцогу де Адерно, обещал вернуться к обеду, но не вернулся.
Джованна поела в одиночестве: иногда муж срочно отправлялся к другим пациентам по знакомству с герцогом, и она совершенно не беспокоилась. Но когда наступил вечер, а Марко все не было, стало тревожно.
Она металась из угла в угол, но легче не становилось.
Наконец, накинув плащ, Джованна поймала экипаж и отправилась к дому герцога де Адерно. Она попросила доложить о ней лакея.
