Сама же госпожа Лиисат, разложив перед Даари очередной набор карточек с вариантами нарядов, совсем не казалась радостной.
— В Академии, должно быть, работать было проще? — спросила Даари.
— Да нет, с вами интересней, — та, кажется, поняла, о чем спрашивала Даари. — В Академии я всего лишь следила за внешним видом студенток и преподавательниц на общественных мероприятиях. Это сложно из-за объема работы, зато достаточно было все делать по инструкции. С вами же никаких инструкций нет. Мне приходится разрабатывать их самой. Со времен императрицы Кеары изменилось буквально все — если я загоню вас в придворные наряды четырехсотлетней давности, все мы будем выглядеть смешно! Учитывая современный тренд на демократизацию… — она поглядела на Даари критическим взглядом. — Да, эти украшения будут смотреться слишком вычурно на сиятельной госпоже, лучше всего вам надеть блузку и брюки вот из этого ансамбля, и меховую накидку — с карточки номер три.
Говорила она точно таким же авторитарным тоном, каким два года назад выбирала для Даари наряд, в котором она должна была предстать перед Владыкой в зале Академии — пресловутое платье «десятого ранга» и маску! Теперь, конечно, госпожа Лиисат вела себя куда уважительнее, но авторитарность никуда не делась.
— Меховую накидку? — удивилась Даари. — Сейчас же лето! И… это канал Чипчискана, у них же вообще жара!
— Именно поэтому охлаждающие чары там не знают меры, так, что простудиться недолго. Вопросов много, будете сидеть в студии часа три. А сиятельная госпожа лишь недавно перенесла роды и тяжелый плен. Вам следует поберечь себя.
— Но все равно, меха… это как-то… чересчур? — нахмурилась Даари. — Как будто тыкать в лицо всем богатством и высоким положением?
— Вы станете императрицей, от вас этого ждут, — пожала плечами Лиисен Лиисат. — Тем более в Чипчискане, там не стесняются показывать богатство, скорее, наоборот. Взять кредит, чтобы закатить банкет на свадьбу или выпускной — нормальное поведение.
— И мне успеют пошить такую накидку до эфира?
— Зачем шить? У вас она уже есть, — в свою очередь удивилась Лиисен Лиисат. — Сиятельная госпожа, должно быть, забыла. Все ваши вещи уже вернули из хранения. К счастью, сиятельная госпожа не слишком сильно похудела в плену, так что почти ничего не нужно подгонять. Хотите, я попрошу горничную принести?
Даари мотнула головой: не нужно, мол.
В Ло-Саароне, городе северном, но не очень холодном из-за близости к морю, меха считались роскошью — не то что в северных регионах, где их покупали все, несмотря на дороговизну (но в северных районах вообще исторически зарплаты выше, так сложилось). Сама Даари всю жизнь носила только куртки, набитые пухом, да суконные пальто.
И вот теперь, оказывается, что у нее есть в гардеробе меховое манто — а может быть, и не одно. А она и не заметила… Хотя постойте, вроде бы горничная подавала ей пальто с меховым воротником, когда Даари курсировала между Таалой и Саар-Доломским космодромом — но Даари и думать забыла об этом.
Потрясающие кульбиты выкидывает жизнь! Сначала ты работаешь на самой грязной и опасной работе, которую смогла найти, лишь бы свести концы с концами и помочь братьям; потом служишь в дальнем гарнизоне; потом живешь во дворце; потом скитаешься по темным подземельям без еды и воды; а потом опять живешь во дворце и забываешь, какая одежда висит в твоем шкафу. Ну или на стеллаже в специальной комнате — честно говоря, Даари забыла и это тоже, хотя при первом вселении во Флюоритовый дворец интересовалась.
И одежда с макияжем — это была только одна грань проблемы. Ведь еще нужно было соблюдать определенную манеру речи, отвечать на вопросы… Чаще всего, согласно заранее согласованным шаблонам, но иногда требовалось импровизировать, чтобы при съемке все выглядело максимально естественно.
Для высшего после Владыки поста в государстве ее должность Императрицы предполагала какую-то запредельную степень подчинения самым разным факторам…
В общем, ее новые обязанности оказались сложнее и многограннее, чем Даари представляла при недавнем разговоре с Драконом. И в том числе — удивительнее.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она, например, никогда не отдавала себе отчета, насколько все же большое государство — Цивилизация. Естественно, в школе заставляют выучить наизусть общую площадь и зазубрить тот факт, что Цивилизация — единственное государство на планете (что на самом деле не верно, поскольку многие образования в Пограничье вполне соответствуют званию государства, но школьной программе вообще свойственно высокомерие); и то, что оно расположилось на двух континентах и более чем двухстах островах. Но все это как-то проходит мимо сознания. Это просто цифры и строки из учебника, да какие-нибудь стихотворения о красоте горного озера Лагора на Малом, которое нужно выучить к следующему уроук; да еще, может быть, сюжет на Центральном канале оповещения, посвященный празднованию какого-нибудь местного фестиваля.
И только теперь Даари осознала, насколько же все эти фестивали, стихи, обычаи, моды, а порой и странные имена и фамилии — поскольку саарский язык далеко не сразу и не везде стал главенствующим — оказались лишь вершиной айсберга. И насколько Цивилизация на самом деле слабо связана внутри себя. Фактически только личностью Дракона, который вытянул этот конгломерат наций через века. Права верноподданных, государственные традиции, единая система образования, социальное обеспечение и даже сеть управляемых сверху государственных лечебниц — все это замыкалось только на нем. Ну, еще на его гареме и на его доверенных принцах и принцессах, а значит, все равно в итоге лично на нем же.
Следовательно, Дракон был не только главной силой, но и главной уязвимостью Цивилизации.
К Даари вновь и вновь возвращались те же мысли, которые она думала после появления Есуа и рождения ее девочек: человеку не удержать на плечах такую махину. Даже взвалить не получится, не то что тащить восемьсот лет! Тут нужно сверхъестественное существо. Только в таком все признают, с одной стороны, компромиссную фигуру — ибо оно по умолчанию над любыми фракциями и группами — а с другой стороны, только ему, как символу сверхъестественного ужаса и восторга, согласятся покориться.
Но лишь тогда, пока оно остается символом и единственным в своем роде, а не — проигравшим сражение лидером одной из возможных группировок. В этом плане и Есуа, и рождение Таи, Юси и Фаи было для Дракона одинаково плохо с политической точки зрения. Есуа разрушила иллюзию непобедимости (пусть даже мыслящие люди в Цивилизации понимали, что это только иллюзия: Дракон не мог бы выиграть против всех боевых магов-людей, сколько их ни есть!), а появление прямых потомков вызвало на свет божий призрак грядущего геноцида человечества — ну, чтобы снова дать место для драконов. Разочарование, недоверие и страх — очень плохая комбинация для любого политика!
Конечно, и кредит доверия, заработанный Драконом веками, и сила многопоколенческой пропаганды — все это не могло обрушиться в одночасье. Да и об инерции любого общества забывать не стоит. Тем более, в Цивилизации хоть и хватало проблем, но не было таких, которые разом привели бы к мятежам по всей стране. К тому же сдерживающим фактором оставалось Пограничье: да, кто-то, может быть, и хотел бы сменить Дракона на его посту, а то и вовсе отсоединиться от Цивилизации своим маленьким, но гордым королевством… однако где гарантии, что это королевство в одно рыло сможет удерживать напор монстров? Все эти доводы тоже приходили Даари в голову, а еще их приводила ей Гешвири, успокаивая.
— Кланы никогда не предадут Дракона, — сказала она.
— Только что предали, — возразила Даари. — Я не говорю об Утренних Тиграх-и-Лотосах, конечно…
— Так вот именно поэтому! Все паршивые овцы, которые могли это сделать, уже показали свое истинное рыло, — фыркнула Гешвири. — А все умные люди, даже те, что сильно себе на уме, увидели, к каким потрясениям может привести даже намек на предательство… нет, теперь на ближайшие лет даже всякое отребье типа Радужных Волков дергаться не будет.
