Заодно стало понятно, где они были с утра. Пока тетя Лида с меня бинты снимала, Харитон сумку опустошил, достал оттуда бинты, кучу лекарств, среди которых и капельница присутствовала. Похоже попал я, Коновальчук не добил, так тетя Лида залечит.
— Хорошо заживает, — сняв с меня бинты и внимательно осмотрев рану, прокомментировала увиденное «доктор». — Рубец полностью закрылся, отёк тоже спадает, воспаления, слава богу, нет. Но вот бледный ты, Сашенька, слишком много крови потерял, так что капельницу в любом случае придется ставить.
Ну да, это я и сам чувствую, пульс прилично так частит, остатки крови сердце гоняет. Но давление явно пониженное, так как сознание плывет, да и со зрением проблемы. Рано я с кровати вскочил, да ещё и так резко.
«Постельный режим, обильное питье, ну и капельница не помешает», — назначил я сам себе лечение, полностью совпадающее с мнением тети Лиды, которая его и озвучила, замотав меня свежими бинтами.
— Иди ложись, сейчас капельницу тебе поставим, потом покормим.
Раньше не интересовался, но оказывается тетя Лида медсестрой всю жизнь проработала, потому и уверенность такая в своих действиях. Несмотря на то, что давно на пенсии, капельницу в вену воткнула с первого раза. После чего отрегулировала скорость подачи раствора и ушла кушать готовить.
— Рассказывай! — уставился на меня внимательным взглядом усевшийся на стул Харитон, стоило только тете Лиде выйти из комнаты.
Что именно ему рассказывать, уточнять не требовалось, и так понятно. Надо отдать ему должное, долго терпел. Вчера, при встрече, и словом не обмолвился, сдержал своё любопытство. Но стоило сегодня мне немного оклематься, его и прорвало.
Только вот нельзя мне ему ничего рассказывать. Не то что нельзя, а просто не нужно оно ему, для его же безопасности. Тут уж точно, меньше знаешь, не только крепче спишь, но и дольше живешь.
— Ну, если коротко и без особых подробностей, — решил я ему всё же чуть приоткрыться, ведь не чужой человек, сколько помню, когда мы в усадьбу приезжали, он там всегда при нужде появлялся. — Приехали двое молодых аристо к бабушке, один по поручению главы Рода, другой его просто сопровождал. Начали ее уговаривать встретиться с тем самым главой. Бабушка отказалась, так как уже обо всём было говорено еще в Бобруйске и смысла повторно встречаться и разговаривать больше никакого не было.
Снова перед глазами картина встала, как Коновальчук с катушек слетел и «водной плетью» размахивать принялся. Харитон же в это время сидел замерев, внимательно меня слушал и с вопросами больше не лез, не торопил и ничего не уточнял.
— Не знаю, — продолжил я говорить, — может сопровождающий сына главы Рода дружок под веществами был, или просто с перепоя и не в настроении, но вот этот бабушкин отказ его взбесил. Обозвал нас смердами, — криво хмыкнул я, — ну и… он Богатырем оказался, адептом воды. Не знаю, попугать он нас хотел или действительно с нарезки слетел, но выпустив «водную плеть»… На повышенные голоса, видимо не утерпев и от матери сбежав, к нам в гостиную как раз в этот момент Даринка вбежала. Ну и…
Дальше говорить я не смог, ком в горле мешал, а перед глазами сцена промелькнула, с распадающейся надвое сестренкой. Откинулся на подушку и тупо смотрел, как капельница капает, стараясь ни о чём не думать.
Харитон тоже замер, сидел, голову опустив, кулаки с такой силой сжал, что они аж побелели. Но вот, с трудом их разжав, он и сам расслабился, я бы даже сказал — сдулся.
— Н-да, дела, — выдохнул он, растерев лицо руками.
Как я спасся, он не спрашивал, ясно же что с трудом, о чём моё теперешнее состояние прекрасно говорило. Ну и он знал, что прошлый Сашка особой силой не отличался, так что вообще чудо, что мне удалось вырваться. Но то, с каким выражением на лице он на меня сейчас посмотрел, ясно говорило, что живой я только по случайности и что долго в таком состоянии не задержусь.
— Что думаешь? — опередил я его с вопросом.
— Убьют тебя, Сашка.
Надо же, проникся, барином дразнить перестал. Сколько лет я его просил меня так не называть. Ему всё шуточки, а мне потом от старших брата и сестры прилетало. Но нет, барин и барин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И даже не из-за того, что вы теперь враги, а… — видя, что я не спешу с вопросами, молча продолжаю на него смотреть, принялся он более развернуто отвечать. — Не принято лекарей убивать. А тут, даже не во время боевых действий. Пришли гостями в дом и… как собаки бешеные. Ведь вас и так мало, и если узнают, что убили они вас просто так, из-за плохого настроения, то помощи от других лекарей они больше никогда не получат. И потомки их не получат. Уже же было такое, и не раз. Да и репутационные потери, кто с такими людьми, после всего случившегося, дела иметь будет. Вот для того, чтоб всё это не всплыло, тебя и убьют.
С этим я был полностью согласен! Только не они меня убьют, а я их. Дайте только оклематься и в себя прийти, а уж потом посмотрим, кто кого.
— Может к Ивану Пантелеевичу, к Захарову, обратиться? — продолжал тем временем искать выход из ситуации Харитон. — Он Урсулу Аскольдовну сильно уважал, так что не думаю, что в помощи её внуку откажет. Ты ему всё расскажешь, ну а он, если сам не сможет, то свои связи поднимет. Ну и шум соответственно поднимется…
— Нет, Харитон, — перебил я его. — Ни к кому я обращаться не буду. Во-первых, он всё же аристократ! И как бы он там к бабушке не относился, аристократы всегда между собой договорятся.
— Зря ты так, Сашка, — несогласно мотнул головой Харитон, нахмурившись. — Захаров, если бы зад лизал и прогибался, генералом бы был, а он полковником в отставку ушел. И то, сначала его выперли, а потом уже вдогонку ему полковника дали, по выслуге лет. Так что если он возьмется тебе помочь, то от слова своего не отступит.
— Ладно, извини, погорячился, — не стал я впустую спорить. — Но всё равно, если говоришь, что Захаров нормальный человек, то зачем мы его подставлять станем? Тем более, и это во-вторых будет, ты видимо забыл, что я Вольник, и с такими проблемами должен сам справляться, если не хочу, конечно, этого статуса лишиться. Но тут, сам понимаешь, восемьсот лет моя семья к этому шла, и я просто не имею права их подвести. Так что, Харитон, мне бы немного оклематься, а уж потом, потом я знаю, что и как дальше делать буду.
На этом наш разговор и закончился. Харитон, тяжело вздохнув, так ничего и не сказал больше, посмотрел на меня понимающим и одновременно сочувствующим взглядом, при этом снова возникло ощущение, будто он меня уже похоронил. Правда смотрел он так недолго, спохватившись, быстро отвел взгляд в сторону, видимо испугался своих мыслей.
А тут и капельница закончилась, вовремя, нужно сказать, так что неловкий момент не успел затянуться. Харитон вскочил, засуетился, успел на последних каплях систему перекрыть. Тетя Лида, до этого не показывающаяся, давая нам спокойно поговорить, услышав шум влетела в комнату. Систему сняла, накормила и, слава всем богам, меня оставили в покое, велев отдыхать.
* * *
Еще три дня я развалиной валялся, а на четвертый, проснувшись, не сразу понял, что не так.
Солнце! Дождь за окном наконец-то прекратил тарабанить по подоконнику, во всю светило солнце. Но не это заставило меня зажмуриться от удовольствия и выдохнуть:
— Наконец-то!
Не только непогода ушла, но и закончились негативные последствия слияния. Самочувствие преотличное, бодрость в теле, никакой тебе боли и, самое главное, из-за чего сейчас и блуждает на лице глупая улыбка, полноценно ощущаю свою…
«Пошли к черту со своей силой! Пусть местные кастраты её так называют. Я же, как привык, буду называть ее магией, магической энергией, маной, жи́вой. Во всяком случае мысленно, чтобы не выделяться среди других».
Магическая энергия стабилизировалась наконец-то, ощущаю ее ровное течение. Подсознание давно это осознало и быстренько начало приводить тело в порядок. Отсюда и настроение хорошее, а также отсутствие боли.
