Девушка неуверенно кивнула.
— Я видела, как это делали друиды-лекари.
— Это не причинит тебе никакого вреда. Я просто тебя усыплю, и ты вспомнишь все, что знаешь, — даже то, что уже не помнишь. Времени это займет немного.
От ее доверчивости у него сжалось сердце…
С помощью стандартных приемов он загипнотизировал девушку и вытянул из ее памяти все, что она слышала или читала о Второй Пунической войне. Для его целей этого вполне хватило.
Поводом для войны послужила попытка Рима помешать проникновению войск Карфагена в Испанию, к югу от реки Эбро, нарушавшая мирный договор. В 219 году до Рождества Христова Ганнибал Барка, карфагенский правитель этой области, осадил Сагунт. Через восемь месяцев он взял город, спровоцировав войну с Римом, как и собирался. В начале мая 218 года он перевалил через Пиренеи. У Ганнибала было девяносто тысяч пехотинцев, двенадцать тысяч конников и тридцать семь слонов. Быстро пройдя Галлию, он перешел через Альпы, но понес при этом ужасающие потери: до Италии добралось только двадцать тысяч пеших и шесть тысяч конных воинов. Несмотря на это, он разгромил у реки Тицин римское войско, численно превосходившее его силы. В течение следующего года он одержал еще несколько побед и вступил в Апулию и Кампанию.
Апулийцы, луканы, бруттии и самниты перешли на сторону Ганнибала. Партизанская война, которую начал Квинт Фабий Максим, опустошила Италию, но успеха не принесла. Тем временем Газдрубал Барка навел порядок в Испании и в 211 году привел на помощь брату сильное войско. В 210 году Ганнибал взял Рим и сжег его, а к 207 году капитулировали все остальные города италийского союза.
— Вот так! — Эверард погладил медно-рыжие волосы лежавшей перед ним девушки. — А теперь усни. Спи хорошо, и проснись с легким сердцем.
— Что она рассказала? — спросил ван Саравак.
— Очень многое, — ответил Эверард (весь рассказ занял больше часа). — Но главное вот что: она прекрасно знает историю тех времен, но ни разу не упомянула о Сципионах.
— О ком, о ком?
— При Тицине римским войском командовал Публий Корнелий Сципион. Правда, там он был разбит — то есть в нашем мире. Но потом он догадался повернуть на запад и уничтожил базу Карфагена в Испании. В результате Ганнибал оказался отрезанным в Италии, а то незначительное подкрепление, которое смогли послать ему из Иберии, было полностью уничтожено. Войска возглавлял сын Сципиона, звали его так же, как и отца; именно он, Сципион Африканский Старший, наголову разбил Ганнибала при Заме. Отец и сын были лучшими полководцами за всю историю Рима. Но Дейрдре никогда о них не слышала.
— Так… — Ван Саравак снова застыл, глядя на восток; там, за океаном, галлы, кимвры и парфяне раздирали на части рухнувшую античную цивилизацию. — Что же случилось с ними на этой временной линии?
— Моя фотографическая память подсказывает мне, что оба Сципиона участвовали в битве при Тицине и едва там не погибли. При отступлении (которое, на мой взгляд, больше походило на паническое бегство) сын спас жизнь отцу. Десять против одного, что в этой истории Сципионы не спаслись.
— Кто-то должен был их прикончить, — сказал ван Саравак. Его голос окреп. — Какой-нибудь темпоральный путешественник. Наверняка так оно и было.
— Что ж, вполне вероятно. Посмотрим. — Эверард отвел взгляд от безмятежного лица Дейрдре. — Посмотрим.
Глава 8
На курорте в плейстоцене — через полчаса после их отбытия в Нью-Йорк.
— Эверард и ван Саравак оставили девушку на попечение добродушной экономки, говорившей по-гречески, и созвали своих коллег. Затем сквозь пространство-время запрыгали почтовые капсулы.
Все управления до 218 года (ближайшим было александрийское, располагавшееся в двадцатилетии 250-230 гг.) — всего около двухсот агентов Патруля — по-прежнему оставались «на месте». С последующими управлениями связь пропала, а несколько коротких вылазок в будущее подтвердили самое худшее. Встревоженные патрульные организовали совещание в Академии — в олигоценовом периоде. В служебной иерархии Патруля агенты-оперативники стояли выше сотрудников резидентур, а между собой по званиям не различались. Однако, благодаря своему опыту, Эверард как-то само собой оказался председателем комитета старших офицеров Патруля.
Каторжный труд! Эти мужчины и женщины легко переносились из одного тысячелетия в другое, владели оружием богов. Но при этом они оставались людьми — со всеми недостатками, присущими человеческому роду.
Нарушение хода истории должно быть устранено — с этим согласились все. Но патрульных тревожила судьба их коллег, которые, ни о чем не подозревая, отправились в будущее (как это произошло с самим Эверардом). Если они не возвратятся до того, как история будет исправлена, то исчезнут навсегда.
Эверард организовал несколько спасательных экспедиций, не слишком, впрочем, надеясь на успех. Он в категорической форме предупредил спасателей: в их распоряжении сутки локального времени, и ни секундой больше.
У специалиста из эпохи Научного Возрождения нашлись возражения. Разумеется, в первую очередь уцелевшие обязаны восстановить «первоначальную» мировую линию. Но есть и долг перед наукой. Им представилась уникальная возможность, и они просто обязаны изучить внезапно открывшийся вариант развития человечества. Необходимо детальное антропологическое обследование (всего-то несколько лет!), и только потом…
Эверард с трудом заставил его замолчать. Патрульных было слишком мало, чтобы так рисковать.
Исследовательские группы должны были определить точный момент и характер вмешательства в историю. Горячие дискуссии шли непрерывно. В какой-то момент, выглянув в окно, за которым стояла доисторическая ночь, Эверард позавидовал саблезубым тиграм: им жилось куда легче, чем их обезьяноподобным преемникам.
Когда все намеченные экспедиции были наконец отправлены, он откупорил бутылку спиртного и осушил ее вместе с ван Сараваком.
На следующий день оргкомитет заслушал рапорты спасателей, посетивших различные века в будущем. Десяток патрульных удалось вызволить из более или менее неприятных ситуаций, другим уже, по-видимому, ничем нельзя было помочь (пропало человек двадцать). Информация, добытая разведгруппой, оказалась куда существеннее. Выяснилось, что в Альпах к Ганнибалу присоединились два гельвета-наемника, которые втерлись затем к нему в доверие. После войны они заняли в Карфагене высокие посты. Фронтос и Химилко (так они назвались) фактически прибрали к рукам правительство, организовали убийство Ганнибала и жили с поражающей воображение роскошью. Один из патрульных видел их дворцы и их самих.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
