– Слава богу, пришла в себя! – устало сказала Федотова, разжав впившиеся в плечи Даши пальцы. – Ты говорила, что не храпишь?
– Не храплю, – Даша едва нашла в себе силы открыть рот. Тело было свинцовым, каждое движение отдавалось неприятными ощущениями, как будто она не спала, а занималась тяжелой физической работой.
– Так ты лучше храпи! – став подбоченясь, выпалила Женя, удивленно поднимая брови.
– А что было-то? – приподнимаясь на локтях, спросила Даша. Она окинула взглядом комнату: никого кроме нее и Жени не было. – Где все?
– Все направляются к правлению. Ты так сладко спала, что я решила остаться с тобой, чтобы разбудить тебя, красавицу, в последнюю минуту. Там все равно вов ремя не начнут. И вдруг с тобой начинают происходить странные вещи. Ты улыбалась, потом начала мычать, выть, кричать – по нарастающей. Это было похоже на безумие! И я никак не могла привести тебя в чувство.
– Мне приснился жуткий сон, – извиняющимся тоном произнесла Даша.
– И часто тебя одолевают кошмары?
– Нет, впервые. Я удивлена не меньше твоего. И состояние полной разбитости. Ничего не понимаю, – Даша медленно поднялась. Женя протянула ей стакан воды. – Спасибо.
– Пойдем, опаздывать тоже не хочется. Жду тебя на свежем деревенском воздухе.
– Дай мне пару минут, – расчесываясь, ответила Даша. Она медленно, задумчиво водила расческой с широкими зубцами по длинным, гладким волосам. С ней действительно такое было впервые. Маринка – та любила рассказывать о страстях, привидевшихся ей во сне, а вот с нею такая ерунда впервые. Как будто это уже когда-то с нею случилось: невысокое заброшенное здание выглядело на удивление узнаваемо. Но ведь Даша никогда не была раньше в этих краях. У нее сложилось впечатление, что откуда-то извне к ней поступает информация, понять которую она пока не в силах. Такое было однажды, очень давно в детстве, когда играя с отцом она вдруг четко увидела, как он разворачивается и уходит. Она кричит ему вслед, пытается догнать, но он словно не слышит и только ускоряет шаги. Даша вспомнила, что это состояние мгновенно прошло, но отец уже озабоченно склонился над ней, прикладывая руку к ее покрывшемуся испариной лбу.
– Что с тобой, доча? – внимательно глядя на нее, спросил отец.
– Мне показалось, что ты бросил меня, – со страхом прошептала Даша в ответ. Ей было трудно говорить, потому что слишком свежими были воспоминания о привидевшемся кошмаре. Для маленькой девочки, любящей своего отца, – это трагедия. В таком нежном возрасте любой стресс способен сломать, разрушить некрепкую детскую психику.
– Что за глупости, – произнес отец, и в его голосе Даша не заметила неуверенности застигнутого врасплох взрослого мужчины. А через две недели после этого происшествия он ушел, ушел навсегда.
Даша не рассказала об этом маме ни тогда, ни после того, как они остались вдвоем, и жизнь стала другой, лишенной той полноты и уверенности, которая бывает только в благополучных семьях. Если бы не Стас, словно посланный им небесами, кто знает, как сложилась бы их судьба…
Стас, Стас, она помнит все, что было связано с ним, все до мелочей. Хотя разве могут быть мелочи там, где царствует любовь? Все значимо, остро, жизненно важно. Ей всегда казалось, что она чувствует его настроение лучше его самого. Он тоже замечал эту незримую, необъяснимую нить, связывающую их, и говорил, что иногда чувствует себя младенцем рядом с нею. Даша насупилась – воспоминания о Стасе некстати. Настроение и без того паршивое, но почему-то цепочка упрямо ведет к нему. Все дело в этом чертовом сне, похожем на предостережение. Как расшифровать его? Да, они совершали дальние путешествия за город, но здесь она не появлялась точно. Почему такой осадок остался? Даша обула кроссовки и вышла во двор к Жене, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Поравнявшись с ней, Даша улыбнулась.
– Пойдем.
Правление находилось неподалеку от бараков, в которых заселили студентов. Местные жители с интересом поглядывали на очередную бойкую гвардию, приехавшую к ним на сбор богатого урожая яблок. Женщины с обветрившимися, загорелыми лицами поплевывали семечки и чуть насмешливо рассматривали вновь прибывших.
– Посмотрим, на что годится эта городская молодежь, – заметила одна из них, поправляя сбившийся на затылок платок. – Теперь на дискотеках будет жарко, петухи наши молодые перья поднимут, а вот в садах как было урожайно, так и останется. Разве ж им до качества продукта – у них любовь в голове.
Со студентами приехали четыре преподавателя: двое контролировали биофизиков и двое – филологов. Они устало поглядывали на собравшуюся молодежь, пытаясь призвать ее к порядку, чтобы выступающие перед ними не повышали голос, стараясь перекричать толпу. Здесь, вдали от университетских стен, их авторитет, влияние, профессиональная подготовка подвергались еще более жесткой проверке. Деканат неспроста выбрал именно этих преподавателей: они должны были соответствовать многим показателям, один из них – умение стать своими для этих энергичных молодых людей, чтобы у них сложилось не противостояние, а одна команда. Им предстояло провести вместе целый месяц, и желательно – без всяких эксцессов.
Даша слушала выступление высокого, загорелого мужчины средних лет, который говорил о том, какой удивительный урожай яблок предстояло собрать и сохранить в этом году. Что их лепта в общее дело обязательно зачтется им благодарностью. Он просил сознательно и с энергией молодости подойти к сбору урожая. С улыбкой он обращался к то умолкающей, то гудящей толпе, вряд ли основательно воспринимавшей его речь. С энтузиазмом было воспринято последнее сообщение о том, что сегодня вечером планируется провести дискотеку.
Даша удивленно смотрела на однокурсников. Она не понимала: что такого выдающегося может произойти на танцплощадке маленького отдаленного села и чему можно так неистово радоваться? Месяц вдали от достижений цивилизации. Кому-то хочется от этого отдохнуть, а ей – нет. К тому же к плохому настроению прибавились ощущения от неприятного сна. Даше было не по себе. Благо Женя Федотова оставалась рядом, и ее внимательный, озабоченный взгляд служил поддержкой. Дашу согревало то, что кому-то в этом отдаленном селе есть дело до ее самочувствия. Это было неким проявлением здорового эгоизма, потребности в защите. Здесь, вдали от дома, близких, подруг Даша вдруг почувствовала, насколько она уязвима. Ее совсем не согревала перспектива пробыть в таком состоянии целый месяц, но изменить что-то было не в ее силах.
– Что ты бормочешь себе под нос? – откровенная озабоченность на лице Жени сменилась недоумением и осторожностью.
