«Она не поверила. Может это и к лучшему»,– подумала Кэтрин и кивнула. Фрея вышла.– «Да, действительно, к лучшему».– Девушка вспомнила о Лори. Префект сейчас тихо спал, но стоит ему проснуться, как возникнут новые проблемы:– «Нужно бежать! пока он не очнулся. Иначе может быть поздно»,– решилась она…
Глава 4
День двадцать шестой.
Тренировочный лагерь, о. Эртикноу, Хевимская Империя.
Очередное утро встретило неярким светом, пробивающимся сквозь решётку в потолке. Саша сидел на деревянной полке-кровати, и обдумывал пути выхода из сложившейся ситуации. Стать «идущим на смерть» не хотелось. Радикальная идея Жана: устроить бунт, не прельщала, да и друг тоже не хотел прибегать к крайней мере, и он снова и снова искал ответ…
Быт гладиаторов был довольно скромен, но в тоже время их ценили, но не из гуманизма, причина крылась совсем в ином. Хороший гладиатор стоил крупную сумму денег, а потому особое внимание уделялось состоянию здоровья. Здесь работали великолепные лекари, а сама школа расположилась недалеко от моря. Это был жестокий бизнес, правила отличались такой же суровостью. В бою гладиаторы не имели права даже поморщиться от промелькнувшего у лица меча. Наказания были жёсткими, многие не выдерживали и пытались покончить с жизнью. Наученные горьким опытом хозяева запрещали иметь ножи, а надзиратели смотрели, чтобы во время спарринга оружие не применялось против себя.
Гладиаторские школы приносили огромный доход владельцу, здесь их называли ланистами. Вопреки Риму местные жители высоко ценили ланистов, ведь они устраивали столь захватывающие зрелища! В древней земной империи такие люди даже не могли занимать государственные посты. Сами гладиаторы по-разному относились к боям: для некоторых это была пытка и сломанная жизнь, для других – шанс вознестись на пьедестал славы. Среди прочих здесь находилось немало свободных граждан, даже учитывая, то, что жизнь гладиатора длилась недолго. Многие из них выдерживали всего несколько боёв…
Замок двери зашумел, и на пороге появился охранник, облачённый в кожаный панцирь.
– На выход,– приказал он.
Вместе с остальными Сашу вывели из камеры на улицу. После тёмного помещения утренний свет звезды казался ослепительным, но вскоре он к нему привык.
День, как всегда, начинался с завтрака, и Саша смирно встал в очередь за похлёбкой, которой он питался уже не первые сутки. Поначалу желудок протестовал против такой варварской пищи, но с голодом не договоришься, и уже на второй день он глотал безвкусную кашицу.
«Пища Богов»,– горько пошутил Жан, когда впервые увидел завтрак и долго ворчал себе под нос, изрыгая жуткие проклятия на родном французском, но Саше эти слова не казались грубыми, на его взгляд они ничем не отличались от обычных слов, которые изредка роняет француз. Так или иначе, но еда от этого не становилась вкуснее синтетической каши, в которую забыли бросить вкусовые добавки.
– Знаешь, о чём я сейчас думаю?– прервал молчание Жан.
– О чём?
– Когда выберемся отсюда, уйду из ОМБ…
Александр был немало удивлён, услышав такое заявление, но терпеливо ждал объяснений, и Шэрэн продолжал:
– Вернусь на родину. У меня в пригороде Реймса есть дом. Устал, всю жизнь гонишься: сначала в Космическом Агентстве, затем в «Безопасности». Отсюда бы выбраться только…
– А тебя устроит такая жизнь? Тихая, размеренная…
– Более чем. Деньги у меня есть. Попробую бизнес завести,– он подумал и усмехнулся:– Да вот хотя бы открою закусочную, разве можно этим питаться?– Жан указал на кашицу.– А может быть, и женюсь. Хотя я старый уже, но вдруг. Теперь работа мешать уже не будет. Что думаешь?
– Тебе видней. Это твой выбор, и я его поддерживаю.
После завтрака предстояло обучение военному искусству гладиаторов. Саша подумал, что освоение ещё нескольких приёмов было бы полезно, если они собираются выбираться отсюда, поэтому занимался с усердием.
Как новобранцы, Саша и Жан использовали на тренировках деревянные мечи. В какой-то мере это даже напоминало игру. Более опытные гладиаторы использовали настоящее оружие, только утяжелённое, чтобы усложнить задачу, но до этого этапа им было ещё далеко.
Снова всплыли мысли о Кэтти. Александр не представлял, где она и что с ней. Они его мучили и никогда не уходили далеко, даже в мгновения относительного душевного спокойствия он продолжал чувствовать мучительный взгляд из глубин подсознания. Ей удалось слишком сильно зацепить сердце, и ничего с этим уже не поделать. С самого начала его восхитила красота и ум, а затем и сила характера, ведь не каждый найдёт в себе силы под свист пуль перевязывать раненых солдат. И в тоже время всё это сочеталось с мягкостью и душевностью девушки. Воистину фантастическое сочетание качеств.
Самое ужасное, что виновен в случившемся, был он! Именно Александр фактически бросил её одну, но что он мог сделать? Броситься на толпу и погибнуть, загубив тем самым и её?..
Как всегда перед обучением надзиратель выстроил всех в две шеренги. Это происходило каждый день, отличалась лишь первая речь, которую он произнёс для новичков, прославляя величие Хевима и роль гладиаторов:
«…Наша школа самая лучшая. Погибших в первом бою у нас меньше, чем в среднем. Многие из вас погибнут, это так. Но те немногие, что выживут, будут лучшими. Некоторых заметит и полюбит толпа. Некоторые добьются уважения, и если это случится, завоюют и свободу! Тогда вас ждёт весь мир. Вас будут приглашать лучшие арены Хевимской Империи! Теперь за вас будут драться, а не вы за них. Вы сможете стать во главе легиона и сокрушать безжалостных варваров. Вас ждёт весь мир, осталось сделать себя достойным его. «Рудиарии» – это слово звучит гордо!
Этот путь нелёгок. Это путь в крови. Да, но это путь туда, где вы, обернувшись назад, сможете сказать: «Я достоин Империи. Я прошёл этот великий путь для неё». И, стоя на вершине славы, вы вспомните эти минуты, которые изменили вашу жизнь. Я! Я прошёл эту школу, и не жалею о прожитой жизни. Я стою перед вами, чтобы вы смогли произнести эти слова следующему поколению…»
Речь изобиловала пафосом, Александру подобные слова казались откровенным бредом. Сегодня надзиратель не был многословен, он тяжёлым взглядом осмотрел шеренгу бойцов и приказал Жану и Саше сделать шаг вперёд. Они выполнили приказание, не понимая, в чём причина такого внимания.
«Что случилось? Кому-то не терпится увидеть бой?»– мелькнула ужасная мысль. Драться с Жаном не хотелось по вполне очевидным причинам. Да и вообще, с кем-либо другим тоже не горел желанием, даже зная, что вопреки распространенному мнению бои редко доходили до смерти одного из гладиаторов, и к тому же: они новички, а значит, в бой их пускать не должны. Но всё же опасения оставались. Вскоре ситуация прояснилась: им приказали следовать за мужчиной в военной форме, вывели на площадь, где собралось человек тридцать охраны. Чуть в стороне стояли два всадника, а четыре лошади, находившиеся рядом, были свободны. Для кого они предназначались, Саша узнал позже, когда на гладиаторов надели наручники.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
