— Да, любовь моя, и я поддерживаю! Думаю, мы сможем выступить не хуже других, — а это уже Алейве, твёрдым голосом. — Если же вы сможете дать нам несколько уроков и исправить наши ошибки, будет вообще чудесно.
Прима, видимо, не совсем понимая, что происходит, прикусила губу и задумчиво нахмурилась, Дор же широко улыбнулся ей, что совсем не понравилось уже Эллиа. Она демонстративно посмотрела на часы на стене и немного резко произнесла:
— Ох, засиделись мы что-то, время уже позднее. Дор, дорогой, думаю, нам надо дать Алейве время подумать и принять решение, и полагаю, завтра к полудню она уже порадует нас приятными новостями, — Элли выразительно взглянула на матушку, скривившуюся так, будто лимон укусила. — А нам пора в гостиницу, надо выспаться, — Ли встала, потянув Дора за собой, и бросила на хозяйку дома взгляд. — Я надеюсь на тебя…. Алейва. Но если вдруг ты не сможешь нам помочь, хочу предупредить, что вряд ли получишь много предложений после того, как газетчики узнают о том, что ты не захотела поспособствовать карьере дочери и будущего зятя, — девушка усмехнулась, уловив во взгляде Алейвы мелькнувшее беспокойство и поняв, что выбрала правильную тактику поведения.
Прима тоже поднялась с кушетки, поправила палантин и сухо ответила:
— Постараюсь сделать всё, что смогу. Приходите завтра после полудня. И, Эллиа, — госпожа Оррих окинула её пренебрежительным взглядом. — Одень что-нибудь приличнее этого провинциального тряпья, не позорь меня. Всего хорошего, — и она вышла, даже не потрудившись проводить нежданных гостей.
Они тоже покинули особняк Алейвы и направились к своему домику. Почти всю дорогу шли молча — Эллиа всё ещё злилась на Дора, что тот заигрывал с её матерью, пусть и для дела, а судя по весёлой усмешке мужчины, он это прекрасно понимал, но не торопился оправдываться или извиняться. Едва за ними закрылась дверь их дома, Ли, резко развернувшись, поднялась на цыпочки, ухватила его за края куртки и притянула к себе, впившись в губы яростным поцелуем.
— Не смей больше так себя вести! — буквально прошипела она, сверкая взглядом, некоторое время спустя.
Дор с тихим смешком обнял её за талию и в следующий момент девушка оказалась прижата его сильным телом к стене, а ладони наёмника упёрлись по обе стороны от её головы.
— Моя маленькая девочка ревнует? — мурлыкнул он, выгнув светлую бровь, а в глубине его глаз зажёгся хорошо знакомый Эллиа огонёк.
Ли вздёрнула подбородок и с вызовом ответила, и не собираясь скрывать больше своих чувств:
— Да!
Наклонившись почти к самым её губам, Дор вдруг стал серьёзным.
— Глупенькая моя, я только тебя люблю, никого больше, — тихо произнёс он, глядя ей в глаза. — И никто мне больше не нужен.
Эллиа замерла, разом растеряв запал ругаться — Дор впервые с их первой ночи заговорил о чувствах, причём сразу так прямо, и… она ему верила. Читала правду во взгляде, отмечала в той заботе, с которой он относился к Ли, нежности и страсти, с какой встречал, когда возвращался после разлуки. Но одно дело догадываться, и совсем другое слышать признание, от которого сердце порхало в груди невесомой бабочкой, щекоча изнутри. Она медленно провела ладонями по его плечам, сцепила пальцы на затылке и выдохнула шёпотом:
— Любишь, правда?
Вместо ответа Дор снова её поцеловал, жадно, долго, прижавшись к девушке так, что она отчётливо почувствовала силу его желания. Тело отозвалось жаром внизу живота и болезненным томлением между ног, Эллиа послушно подалась вперёд и провокационно потёрлась о бёдра Дора, не прерывая поцелуя. Он глухо рыкнул, притиснув её сильнее к стене, и его рука стремительно скользнула вдоль тела любимой, сминая юбку, добираясь до стройной ножки и дальше, выше. Элли мурлыкнула ему в губы, игриво укусила за губу, плавясь в горячих волнах моментально проснувшейся страсти, и когда нетерпеливые пальцы Дора наконец провели по обнажённому бедру чуть выше подвязки, она выгнулась сильнее, закинув ногу почти ему на пояс.
Мужчина на мгновение оторвался от таких сладких и податливых губ, хрипло выдохнул, заглянув в глаза Элли, и дёрнул завязки белья, пробормотав:
— Девочка моя, что ж ты со мной творишь, а…
Ли почувствовала мягкое прикосновение к пылавшему огнём чувствительному бугорку и охнула в голос, бесстыдно прижавшись к ласкающей руке, её зрачки резко расширились, заполнив почти всю радужку. Дор улыбнулся, его глаза потемнели до цвета грозового неба, и он снова погладил, наслаждаясь плескавшимся во взгляде Эллиа восторгом. А она растворилась в удовольствии, которое дарила откровенная ласка, вцепившись в плечи Дора и радуясь, что вторая его рука крепко поддерживает за талию, не давая сползти по стене. По телу разливалась слабость, Элли задыхалась от нахлынувших ощущений и стремительно нараставшего напряжения, но ей мало было одних пальцев… Мышцы болезненно сжались, требуя большего, и Ли выговорила лихорадочным шёпотом, то и дело сглатывая и запинаясь:
— Х-хочу… тебя… л-любимый…
Дор на мгновение замер, не сводя с неё глаз, а потом Эллиа почувствовала его пальцы внутри и не сдержала короткого стона, выгнувшись сильнее навстречу. Её губы смял очередной страстный, почти грубый поцелуй, забравший весь воздух из лёгких, девушка ощутила, как рука Дора исчезла, и разочарованно мяукнула, не разрывая поцелуя. Мужчина же издал довольный смешок ей в губы, и Элли услышала тихое звяканье пряжки, после чего её платье оказалось задрано до самого пояса. Снять совсем бельё у Дора терпения не осталось, он подхватил любимую под попку, и Ли с готовностью обвила его ногами, крепко обняв за шею. Жаркая страсть туманила сознание, перед глазами сверкали разноцветные искры, и когда наконец Дор рывком вошёл в неё, Элли тихо вскрикнула, зажмурившись и откинув голову. Мир сузился до них двоих, до всепоглощающей страсти, объединившей их, бушевавшей в крови огненным шквалом, в котором сгорели все лишние чувства, кроме одного. Восторг щекотал изнутри, как пузырьки игристого вина, с каждым движением Дора Ли всё острее ощущала, что принадлежит только ему одному, как и он — ей. И так будет всегда… Реальность мигнула и погасла в бесшумной вспышке, а Элли перестала существовать, превратившись в яркую россыпь разноцветных звёзд, и её ликующий стон заглушил бесконечно нежный, долгий поцелуй.
Девушка обмякла в бережных объятиях Дора, бессильно прислонившись лбом к его плечу, и тихонько рассмеялась чуть хриплым голосом. Дор же медленно погладил её по спине, легонько поцеловав в висок, и беззлобно проворчал:
— Женщина, ты меня с ума сводишь, ты знаешь?
