мой город и послал своего человека убить меня. Убить мою женщину. Ты лишил жизни одного из моих солдат. Он был мне как брат. — Я снова качаю головой. — Нет, между нами нет чести.
— Марселло, — рявкаю я, не сводя глаз с Ивана, пока Марселло стреляет Миро в голову.
Я упиваюсь абсолютным опустошением на лице Ивана.
Это за тебя, Лоренцо.
Пока Иван приходит в себя от потери брата, я слышу, как снаружи раздается стрельба. Я цинично усмехаюсь, протягивая руку.
Когда Марселло вкладывает пистолет в мою ладонь, я направляю ствол на Ивана, бормоча: — Ты один из тех, кто говорит о чести. — Я нажимаю на курок, всаживая пулю ему в брюхо, а затем подхожу ближе.
Он снова опускается на одно колено, и прежде чем он успевает что-то сказать, я рычу: — Передай от меня привет своему брату.
Я нажимаю на курок и наблюдаю, как пуля попадает ему в лоб. Его голова откидывается назад, и через секунду он замертво падает на пол.
— Ренцо, — кричу я.
— Он выбежал за дверь, чтобы помочь остальным, — сообщает мне Марселло.
Я выбегаю из склада и вижу Майло, который ждет меня с пистолетом. Схватив пистолет-пулемет, я уже собираюсь направиться в сторону перестрелки, когда вижу, что к нам возвращается Ренцо.
— Что происходит? — спрашиваю я.
— Дамиано заставляет последних людей Ивана танцевать чечетку, потому что ему скучно. Видимо, убийство двадцати человек его не слишком увлекает. — Он заглядывает на склад, затем похлопывает меня по плечу. — Ты должен показать мне, как делать этот летающий удар.
Я поднимаю взгляд на Дарио, который наблюдает за Дамиано и Анджело через прицел своей снайперской винтовки.
— Марселло, дай мне мой телефон.
Он кладет его мне в руку, и я набираю номер Дарио.
— Что случилось?
— Что делают Дамиано и Анджело?
— Дамиано только что застрелил последнего словака. Сейчас они подают сигнал нашим людям, чтобы те уходили. Сейчас они забираются во внедорожник Анджело. Теперь они едут к тебе.
— Господи, Дарио, я не просил рассказывать мне все в подробностях, — огрызаюсь я. — Тащи свою задницу сюда.
— Для тебя все, что угодно, таинственный мужчина.
Я слышу, как этот ублюдок смеется, прежде чем повесить трубку.
Глядя на Ренцо, я бормочу: — Я блять ненавижу тебя за то, что ты рассказал им о таинственном мужчине.
Глава 42
Саманта
Я ставлю поднос с кофе и печеньем на угол стола Франко и, покинув его кабинет, сажусь за свой компьютер.
На чем я остановилась?
Я читаю последние пару строк, а затем продолжаю печатать письмо, которое должна отправить в банк до десяти утра.
— Доброе утро, мисс Блейкли, — неожиданно бормочет Франко, направляясь в свой кабинет.
Какого черта?
Я встаю с кресла и, следуя за ним в комнату гнева, кладу руки на бедра и хмуро смотрю на него. — Что это было?
— Что? — спрашивает он, стряхивая пиджак и вешая его на спинку стула.
— Доброе утро, мисс Блейкли, — я старательно изображаю его.
Он делает что-то странное со своими глазами и поднимает подбородок, что только заставляет меня нахмуриться еще больше.
— Ты больше не сможешь быть ворчливым засранцем, — говорю я, подходя к нему ближе, и, ткнув пальцем в его грудь, продолжаю: — Ты не сможешь трахать меня...
Улыбка расплывается по его лицу, когда он прерывает меня. — У нас гости.
— Что?
Он жестом показывает на дверь, и когда я оглядываюсь через плечо, то вижу Дженни, у которой челюсть практически лежит на полу.
— Черт, — бормочу я, отворачиваясь от Франко и подходя к подруге.
Схватив ее за руку, я тащу ее в зал заседаний.
Как только я закрываю дверь, она вскрикивает и задыхается: — Что? А-а-а... — Она трясет головой. — Что я только что увидела?
Я вздыхаю, садясь за стол. — Я встречаюсь с Франко.
— О, ты с ним на ты?
— Конечно. — Я качаю головой. — Он мой парень. Как еще мне его называть?
Она опускается на стул, выглядя немного ошеломленной. Бросив на меня неуверенный взгляд, она спрашивает: — Ты действительно встречаешься с мистером Витале, а не просто занимаешься случайным сексом в офисе?
— У нас серьезные отношения, — отвечаю я.
У нее снова отпадает челюсть, а потом она спрашивает: — Когда это произошло? Почему ты мне не сказала?
— Это сложно. — Не зная, что еще сказать, я виню во всем Франко и вру: — Франко хотел сохранить это в тайне, пока мы не объявим официально, поэтому я не могла тебе сказать.
— Как долго вы встречаетесь?
— Неделю.
Она приподнимает бровь. — Значит, это еще совсем недолго.
— Мы официально встречаемся неделю, но говорим об этом уже месяц или около того.
Она смотрит через окна на офис Франко, затем возвращается ко мне. — Другие женщины будут чертовски ревновать, когда я им расскажу. — Покачав головой, она бросает на меня растерянный взгляд. — Я думала, мы его ненавидим?
— Вроде как ненавидели, — усмехаюсь я. — На самом деле он совсем другой, если узнать его получше.
Она наклоняется вперед, как будто я собираюсь сообщить ей секрет всей жизни. — Как по-другому?
— Ну, он добрый и заботливый. — Я тоже наклоняюсь вперед. — На самом деле он довольно удивительный.
Черты лица Дженни смягчились. — Ты выглядишь влюбленной.
— Да, — усмехаюсь я, прежде чем признаться: — Я люблю его.
— Черт, он, должно быть, хорош в постели, если ты любишь его после недели свиданий.
Я разражаюсь смехом. — Как я уже сказала, это сложно. Я не могу рассказать тебе все.
Ее глаза становятся еще больше. — Ооо, он заставил тебя подписать соглашение о неразглашении?
Взяв протянутую ею возможность, я киваю. — Да.
— Вот это да. — На ее лице снова появляется улыбка. — Он будет твоим — плюс один— на моей свадьбе?
— Определенно.
Ее улыбка расширяется, а затем она игриво шлепает меня по колену. — Черт, девочка, ты нашла себе миллиардера.
Покачав головой, я говорю: — Дело не в деньгах.
— Я и не говорила, что дело в деньгах. Я просто думаю, что это круто.
Я слышу звонок телефона и нажимаю кнопку на наушнике, чтобы ответить на звонок. — Офис мистера Витале. Говорит Саманта.
— Тебе нужно, чтобы я тебя спас? — спрашивает Франко.
Мой рот кривится. — Нет, я могу справиться с этим сама.
— Хорошо, детка.
Звонок заканчивается, и я снова обращаю внимание на Дженни.
— Это был он? — спрашивает она.
— Да, он сказал, что тебе нужно вернуться на работу, — говорю я с мертвенно-серьезным выражением лица.
— Черт.
Как только она вскакивает на ноги, я смеюсь и говорю:
