Нет, вот честно — вспомним идиотские традиции старого доброго кино: а давайте-ка перед выстрелом поговорим с преступником, будем ему рассказывать — какой он лох и где облажался. Или ещё лучше: «Мы будем судить его справедливым революционным судом!..» Или: надо же узнать, какими они обладали тайными знаниями!..
На́ х*й пусть идут, умники. Мне ничего из этого не нужно и не интересно, хотя в тот момент я ни о чём таком и не подумала. Я просто увидела, что эта твари́на приготовила какую-то пакость моему мужику, и всадила в самую серёдку черноты такой пучок жизненной энергии, какой смогла захватить.
Эффект получился удивительный, сродни аннигиляции. Некромантка как будто схлопнулась внутрь, одежды опали, а сверху стукнул тяжёлый кирпич чёрного фолианта.
Я увидела над собой лицо Эйры, а потом отодвинувшей её озабоченно нахмуренной Лели. Они согласно кивнули и произнесли почти хором:
— Нормально! Вставай!
И я пришла в себя. В комнате было черно и светло от Васиных светильных шаров. В распахнутую дверь вошла Леля, брезгливо накинула на книгу плотную зелёную тряпицу и подняла с пола:
— Не обижайся, магистр ведьмак, но эти книги мы уничтожим. Эта дрянь — вовсе не то, во что мы бы хотели превратить наш мир, — книга (прямо в обёртке) стремительно уменьшалась в габаритах, пока не стала размером с горошину; получившийся комочек богиня бросила в маленькую деревянную коробочку. — Помогите, здесь должно быть ещё семь фолиантов. Только защитите руки! — она раздала всем кожаные перчатки, и работа закипела.
Три штуки нашлись быстро. Ради остальных пришлось выламывать стенные панели и даже вскрывать плиты пола. Каждую постигла та же участь, что и первую.
Наконец, Леля поставила деревянную коробочку посреди чёрной столешницы и позвала:
— Сингкэн!
Коробочка, а вместе с ней и основательный круг в каменной столешнице превратились в раскалённую плазму и исчезли, оставив на наших сетчатках след, видимый ещё несколько минут.
Вот и всё.
— Нет, не всё, — богиня сурово покачала головой. — Там, внизу, множество людей. Пока они не свободны, мы ничего не можем сделать с этим местом.
Вова присел на стол, качая ногой. В обгорелых трусах, чуть ли не с какой-то арматурой, боже мой…
— Ну что, Галюня, лети за подмогой. Нам нужны люди, желательно те, кто со светом, потому что Вася не может быть сразу везде одновременно. И, на всякий случай, я бы ещё прихватил факелы. Чистая вода. Лично я бы не стал пить ничего, что есть в этом гнилом месте…
— Целителей в первую очередь доставь, троих-четверых! — вклинилась я.
— Правильно! И одежду мне хоть какую-нибудь. С остальным позже определимся. Всё, давай!
Больше всего, конечно, не хватало света. Обычного солнышка и воздуха! Вся эта хрень находилась под землёй, и приходилось терпеть… Чтобы не путаться и не возвращаться по второму кругу, нами было принято стратегическое решение обшаривать этаж за этажом, и после проверки комнаты сразу выжигать. Чувствую, Василиса натренируется до отвала.
Первые три этажа были «барские» — личные покои, кладовки и всякое такое. Причём, верхний был самым широким, расползшимся во все стороны. Пробить бы с поверхности дыру, чтобы свет проникал, да опасения были, что начнутся обрушения. Да слизь ещё эта, затекать, поди, начнёт.
Четвёртый этаж полностью занимал полуразгромленный бароном зал.
Вова вспомнил, что там осталась женщина, которую не успели до конца принести в жертву. Поисковая команда нашла и женщину, чудом выжившую под завалом, и нескольких ещё живых бестолково тычущихся по залу монстров.
Женщиной занялись целители, а для разбирательства с монстрами пригласили нас с Кириллом.
— Ну что, зятёк, настало твоё время!
— Наше, тёть Оль.
— Ну наше. Пошли, пробовать будем.
Мы шагали вниз по чёрным, присыпанным каменным крошевом ступеням.
— Докуда откатывать будем?
— До того дня, пока они ещё были людьми, — я спустилась на несколько шагов. — И сохранили рассудок. Нам нужны люди, ощущающие себя людьми.
ЖЕРТВЕННЫЙ ЗАЛ
Кельда
Зал, ярко освещённый россыпью белых шаров, вызывал недоумение своей театральной мрачностью.
Не знаю, на сколько порядков вырос сегодня Кирилл в своём даре. На каждого монстра у нас ушло не больше минуты. В финале я лечила травмы, если нужно, и мы переходили к следующему. Восстановленным (изменённым, как их потом станут называть) человеком сразу начинали заниматься двое за́мковых докторов с некоторой способностью к лечению психологических травм, посмотрим что к концу этой эпопеи будет.
Но если бы я знала…
Даже отголосков произошедшего, промелькнувших передо мной, хватило мне, чтобы волосы на голове начали шевелиться от ужаса. Несмотря на то, что это были только образы, а не ощущения.
Четырнадцать мужчин и женщин, одетых в серые жертвенные хламиды* уже сидели в большом жертвенном зале на кусках поваленных колонн и с ужасом в глазах следили за ползающими по развалинам бывшими своими товарищами.
*На третьем ярусе
нашёлся огромадный склад —
видать, планы по жертвам были масштабные —
Вова велел его не сжигать, и правильно сделал.
Деловитые гномы раскидывали завал из каменных обломков и драпировок, под которым виднелись слабо скребущие клешни. Существо ещё живо — есть надежда спасти человека.
Один из гномов вдруг остановился и возгласил:
— О! Башка!
— А, это от некромантов! — откликнулся с другого конца Вова. — Там посмотрите, где-то ещё одна должна быть!
Услыхав такое, мужики столпились вокруг гнома, поднявшего свою находку, с которой свисали лоскуты рваной кожи и куски окровавленных тряпок, повыше, чтобы всем любопытным было видно. Словоохотливые высказывались:
— Господин барон, чем это вы его так?.. Эва, оторвано, поди… Руками, штоль? А ты как хотел, шабля-то в жижу ухнула!.. Ну страшно́-о-ой! Глазёнки-то, гля, чисто бе́льмами закрыты…
Барон подошёл ближе:
— Натурально, мужики — оружия-то не было. Так, подручными средствами… Галя, помоги тут: вторую голову найти обязательно. И прочие останки по максимуму собрать. Сжечь нужно всю эту пакость!
Алабайка рыкнула и полезла в завал.
Я потёрла лицо руками и встала:
— Ладно, Киря, пошли! Раньше сядешь — раньше выйдешь.
НИЖНИЕ ЭТАЖИ
Снова Кельда
Ниже четвёртого этажа начались камеры для пленников и пыточные. Девять, сука, этажей. И если на верхних этажах были в основном клиенты обычных целителей, то нижние шесть были заполнены не до конца «готовыми» монстрами.
Это было кошмарно. Особенно когда мы выяснили, что почти половина камер наполнена детьми. Не знаю, будете ли вы меня судить, но детям я начисто подтёрла память о пережитых ужасах. Это было тяжелее и дольше, но… Я считаю, что так правильнее.
Приведённых в порядок людей транспортировали всё тем же драконом. За шесть часов, которые продолжалась зачистка башни, рядом с нашим лагерем, на той стороне сопки, что обращена к озеру, скопилось почти четыреста человек. Люди были подавлены и почти не разговаривали.
Вторую огненную сферу мы увидели посреди большого зала, когда Галя сказала, что больше ничего найти не может. Изначально мы думали, что сожжём останки некромантов и развеем пепел над Бурной, чтобы частицы разнесла вода, однако боги распорядились по-другому.
В большой короб были сгружены головы, прочие найденные куски и даже окровавленные тряпки из кабинета с книгами.
— Господин барон! Похоже — всё! Закрываем? — крикнул Торин. Эхо его слов не успело погаснуть под уродливыми сводами, как короб занялся пурпурным пламенем. Огонь расширялся, скручиваясь в двухметровую слепящую сферу и вскоре опал, оставив в полу проплавленную базальтовую чашу, в которой не было ничего, даже пепла.
— Слава богам! — заорал Торин, потрясая боевым двуручным топором, и все кто был в зале откликнулись дружным рёвом. Все, кроме придавленно молчащих изменённых.
