Посыльный отыскал взглядом сэра Джайлза Баррингтона, сидящего на своем обычном месте, и передал бланк крайнему в третьем ряду, от которого тот начал медленное продвижение вдоль плотно занятой скамьи. Каждый парламентарий проверял на бланке имя и затем передавал его дальше, пока бланк наконец не попал в руки сэру Джайлзу.
В это время министр иностранных дел закончил с предыдущим вопросом. Член парламента от бристольских судоверфей сунул бланк в карман и вскочил на ноги в надежде привлечь внимание спикера.
– Сэр Джайлз Баррингтон! – объявил тот.
– Может ли министр иностранных дел сказать палате, как сообщение президента повлияет на британскую промышленность, в частности на тех наших граждан, кто занят в оборонной промышленности?
Мистер Селвин Ллойд еще раз поднялся на ноги и, крепко сжав края «курьерского ящика»[43], ответил:
– Могу сообщить благородному и любезному джентльмену, что я поддерживаю постоянную связь с нашим послом в Вашингтоне, и он заверяет меня в том, что…
Почти сорок минут спустя, когда мистер Ллойд ответил на последний вопрос, Джайлз совершенно забыл о бланке посетителя.
Примерно через час, с несколькими своими коллегами сидя в буфете, Джайлз достал бумажник, и бланк упал на пол. Он подобрал его и взглянул на имя, но вспомнить миссис Тиббет не смог. Он перевернул бумажку и прочитал сообщение. Потом вскочил на ноги, рванулся из кафе и бежал со всех ног до самой центральной приемной, молясь про себя, чтобы посетительница не ушла. Он остановился перед дежурным клерком и попросил вызвать миссис Тиббет.
– Прошу прощения, сэр Джайлз, но леди ушла буквально только что. Сказала, ей пора возвращаться на работу.
– Черт! – обронил Джайлз и перевернул карточку, чтобы прочесть ее адрес.
32
– Прэд-стрит, Паддингтон, – сказал Джайлз, забираясь в такси напротив служебного входа для членов парламента. – И… я уже опаздываю, – добавил он, – так что гоните во весь дух.
– То есть хотите, чтобы я превысил скорость, командир? – спросил водитель, выезжая из главных ворот и направляя машину к Парламентской площади.
«Да», – хотел ответить Джайлз, но придержал язык. Узнав, что миссис Тиббет ушла, он позвонил зятю и рассказал о визите загадочной незнакомки. Первой реакцией Гарри было прыгнуть в ближайший поезд в Лондон, но Джайлз отговорил его: вдруг ложная тревога? В любом случае вполне вероятно, что Себастьян в данный момент на пути домой, в Бристоль.
Джайлз примостился на краю сиденья, умоляя каждый светофор переключиться на зеленый свет и прося водителя менять полосу движения всякий раз, когда видел возможность выиграть несколько ярдов. Он неотрывно думал о том, что Гарри и Эмма, наверное, пережили за последние два дня. Сообщили ли они Джессике? Если да, то она, наверное, сидит на верхней ступеньке крыльца в Мэнор-Хаусе, с беспокойством ожидая возвращения Себастьяна.
Когда такси подъехало к дому номер 37, водитель с удивлением подумал: чего ради член парламента отправился в простенькую гостиницу у вокзала Паддингтон? Однако не его это дело, особенно если джентльмен дал такие солидные чаевые.
Джайлз выпрыгнул из такси, подбежал к двери и несколько раз с силой ударил дверным молотком. Почти сразу открыла молодая женщина и с порога объявила:
– Простите, сэр, но свободных номеров нет.
– Мне не нужен номер! – выпалил Джайлз. – Я надеялся увидеться с… – он заглянул в бланк посетителя, – с миссис Тиббет.
– Как мне представить вас?
– Сэр Джайлз Баррингтон.
– Не могли бы вы обождать здесь, я сейчас передам ей, – сказала девушка и закрыла дверь.
Джайлз стоял на тротуаре, думая, что Себастьян, возможно, все это время был лишь в нескольких сотнях метров от вокзала Паддингтон. Ждать ему пришлось всего пару минут, потом дверь вновь распахнулась.
– Простите великодушно, сэр Джайлз, – сказала миссис Тиббет, явно волнуясь. – Дженис понятия не имела, кто вы. Пожалуйста, проходите в гостиную.
Когда Джайлз устроился в удобном кресле с высокой спинкой, миссис Тиббет предложила ему чашку чая.
– Нет, спасибо, – сказал он. – Я забеспокоился, узнав, что у вас есть какие-то новости о Себе. Его родители просто с ума сходят от волнения.
– Еще бы им не волноваться, бедным! – воскликнула миссис Тиббет. – Я несколько раз просила его позвонить матери, но…
– Но? – перебил Джайлз.
– Это долгая история, сэр Джайлз, но я постараюсь быть как можно более краткой.
Миссис Тиббет рассказала ему, что последний раз видела Себастьяна, когда он уезжал на такси на Итон-сквер, и с той поры ничего о нем не слышала.
– По вашим словам, он остановился у своего друга Бруно Мартинеса на Итон-сквер, сорок четыре?
– Совершенно верно, сэр Джайлз. Но я делала, что…
– Я в большом долгу перед вами. – Джайлз поднялся на ноги и полез за бумажником.
– Ничего вы мне не должны, сэр, – махнула рукой миссис Тиббет. – Все, что я делала, – это для Себастьяна, а не для вас. Но если вы позволите мне дать вам один маленький совет…
– Да, прошу вас. – Джайлз снова сел.
– Себастьян жутко переживает, что его родители будут сердиться на него за то, что он лишился шанса попасть в Кембридж, и…
– Но он не потерял своего места в Кембридже, – перебил Джайлз.
– Это самые хорошие новости, что я слышала за всю неделю! Хорошо бы вам отыскать его поскорее и дать ему об этом знать, потому что он не хочет возвращаться домой, пока думает, что родители сердятся на него.
– Сразу от вас я прямиком поеду на Итон-сквер, сорок четыре, – объявил Джайлз, вставая во второй раз.
– Прежде чем вы уедете, – сказала миссис Тиббет, все еще не двигаясь с места, – вам следует знать, что он взял вину своего друга на себя, вот почему Бруно Мартинес не понес такое же наказание. Так что он скорее заслуживает похвалы, а не выговора.
– Простите, вы явно не на своем месте, миссис Тиббет: вам следовало бы вступить в дипломатический корпус.
– А вы опытный льстец, сэр Джайлз, как, наверное, и большинство членов парламента, знаю я вас… Но не смею больше задерживать.
– Еще раз большое спасибо. Как только узнаю что-то о Себастьяне и все уладится, – сказал Джайлз, поднимаясь в третий раз, – быть может, вам удастся подъехать к палате представителей, чтобы выпить с нами по чашечке чая?
– Очень любезно с вашей стороны, сэр Джайлз. Но два выходных на неделе я позволить себе не смогу.
– Тогда на следующей неделе, – предложил Джайлз, когда она открыла входную дверь и они вместе вышли на тротуар. – Я пришлю за вами машину.
– Вы так добры, – сказала миссис Тиббет. – Но…
– Никаких «но». Себастьяну несказанно повезло, когда он остановился перед домом номер тридцать семь.
Зазвонил телефон. Дон Педро пересек комнату, но не поднимал трубку, пока не проверил, плотно ли прикрыта дверь его кабинета.
– Международный звонок из Буэнос-Айреса, сэр, абонент на линии.
Он услышал щелчок, затем в трубке раздался голос:
– Это Диего.
– Слушай внимательно. Все встало на свои места, включая нашего «троянского коня».
– Означает ли это, что на «Сотби» согласились?
– Скульптура будет выставлена на их аукцион в конце месяца.
– То есть нам осталось только найти курьера.
– У меня, похоже, появилась идеальная кандидатура. Школьный друг Бруно, которому нужна работа и который отлично говорит по-испански. Что еще лучше, его дядя – член парламента, а один из его дедушек был лордом, то есть мальчишка, как говорят англичане, «голубых кровей», что упрощает нашу задачу.
– Он в курсе, почему вы выбрали именно его?
– Нет. Это тайна за семью замками, которая позволит нам оставаться в тени и на почтительном расстоянии в течение всей операции.
– Когда прибываете в Буэнос-Айрес?
– Сегодня вечером мы с мальчишкой садимся на пароход, а в Англию он благополучно вернется задолго до того, как кто-то сможет догадаться о наших планах.
