– Ладно с глазом, – прервал Бородин. – Но, по вашей логике, получается, что не подари я Варваре кий…
– Многие бы остались живы, – подхватил Родион. – Барышни заработали бы денег и бежали с ними в ту же ночь, а Тонька и Орест уцелели бы. Что же касается Марфуши и ее глаза…
– Не желаю слушать эти бредни, – заявила Филомена Платоновна. – Если не увезешь меня, я сама уползу.
– Вы останетесь здесь! – с холодной угрозой проговорил Нил.
– Что касается глаза, то все дело в маленькой червоточинке, ведьминой отметине. Она передается среди членов одной семьи, родственников, как захочет природа. В этот раз ее каприз состоял в том, чтобы метка передавалась от вашей бабушки к внучке.
Бородин растерянно потряс головой:
– Ничего не понимаю…
– В таком случае вынужден спросить: кто привел вас в шестнадцать лет в публичный дом Ардашевой?
Нил ничуть не смутился:
– Отца уже не было, и дядя умер. Но у Бородиных так принято: в шестнадцать лет мальчик должен стать мужчиной. Аглая взяла это на себя.
– Сама подобрала вам барышню?
– Нет, что вы… Только привезла. Дальше я выбирал.
– Ардашева захотела услужить, привела свежую девственницу для потомка знатной семьи? Чтобы привадить богатого клиента?
Бородин не ответил.
– Вот здесь и начинается рок, необъяснимый и нелогичный.
– Не понимаю вас.
– Отметина перешла от вашей бабушки Марфы Ивановны к ее внучке, тоже Марфе – Ниловне, или Ивановне, или Аристофановне, как хотите, но все равно – Марфуше. А через поколение – к ее внучке Варваре, названной Нечаевой.
Вдалеке прогрохотала телега, где-то стукнула незапертая рама. В гостиной повисла необычная тишина, когда боятся вздохнуть. Родион первым прервал молчание:
– Правда, которую так хотели узнать, Нил Нилыч, такова. Ваша страсть к четырнадцатилетним девственницам наказала вас. От своей сестры родили девочку, а когда она выросла – вступили и с ней в связь, со своей дочерью, прижитой от сестры. Липа забеременела Варварой. Через шестнадцать лет, когда встретили Незнамову в бильярдной зале, не захотели узнать. А Липе было все равно. Но и вторую дочь вы растлили в четырнадцать лет. Обрюхатили чуть позже. Накануне матча Варвара носила вашего ребенка. Быть может, и Липа снова понесла от вас. Для них вы и отец, и брат, и любовник одновременно. Только мужем официально стать не успели. Рок ли это, судьба или высшее возмездие, но, приходя к Ардашевой за новыми девочками, получали своих дочерей. Не зная того, Полина Павловна угощала вас вашими детьми. Вы превзошли Эдипа. Он прижил со своей матерью детей, не зная, что она его мать. А вы насиловали сестру и двоих детей, не догадываясь об этом. Вот что открыл глаз в варенье.
8
Ирма погрузилась в молчание, даже кий чуть не выскользнул.
– Не понимаю, – наконец сказала она.
Ванзаров поклонился:
– Все, что пожелает фрейлейн…
– Для чего Аглае понадобилось убивать всех? Где же тут ваша хваленая логика?
– Представьте, что на бильярдном столе, – Родион услужливо показал на шары, – одновременно играется пять партий. Не впятером, а именно пять одновременно.
– Такое невозможно.
– В русской пирамиде – безусловно. Но в жизни все возможно. Давайте считать. Первую партию играл Нил, чтобы позлить матушку. Нести ярмо родительской любви – это тяжкий крест. Вот он и не выдержал.
– Вторую – барышни?
– Ненавидели Бородина, но играли за его деньги. Третью составила лично Варвара.
– Четвертую наверняка Аглая?
– Делала, что могла, сверх сил. Старалась спасти всех. Бородина – от его же детей. Липу и Варвару – от него. Она все знала и пыталась, не говоря никому, всех защитить и победить рок. Заодно собирала под крыло отпрысков Бородина. Думаю, Тонька и Орест тоже были от Нила, иначе зачем держать в доме таких нерадивых слуг. Самая верная и добрая женщина, каких встречал. Ну, кроме моей матушки. Разыгрывала передо мной деревенскую бабу, сама же умна и начитанна, у нее был актерский талант, излишний для такого дела. Меня решила наивно отпугнуть, чтобы не докопался до тайны ее обожаемого Нилушки. Между нами, редкостного мерзавца под маской чемпиона. Пытался врать, что хотел искупить вину за разврат несовершеннолетних. При этом продолжал ездить к Ардашевой. Не заслужил он любовь такой женщины, как Аглая, не заслужил ее жертвы. Но что поделать! Аглая дурацкие письма посылала, а вот Липа действовала куда проще: наняла убийцу, чтобы отомстить за разрушенную мечту. Скажу больше: под маской злобной старухи скрывалось любящее, преданное и самое честное сердце.
– И ради своей любви столько их, несчастных, сгубила?
Родион хоть улыбнулся во все усы, но улыбка вышла печальной:
– Разве я сказал такое?
9
– Не слушай его, Нил, это все ложь. Я, твоя мать, приказываю тебе: верь мне, – голос Филомены Платоновны завораживал. Хотелось стать послушным мальчиком, склонить голову. – Его специально подослали твои враги или завистники. Сейчас он уйдет навсегда, а мы заживем как прежде…
– Нет, маменька, как прежде не будет, – проговорил Нил задумчиво. – Я не смогу как прежде. Не смогу делать вид, что обожаю и слушаюсь вас. Как давно я вас ненавижу. Вы испортили мне жизнь своею любовью. Вынужден с проститутками играть, чтобы избавляться от кошмара, в который превратили мою жизнь. Жениться не позволили. Сколько раз умолял…
– Ты все сказал? – строго спросила госпожа Бородина. – Сможешь издеваться над беспомощной матерью сколько угодно. Только без посторонних. Господин Ванзаров, вы сказали слишком много. Больше не желаю видеть вас в нашем доме и не задерживаю. Человек, обливший грязью почтенную семью, заслуживает только презрения.
– Ты забыла своего ребенка! Свою дочь! – закричал Нил. – Как же ты могла с этим жить?! Ты и меня не любила! Ты издевалась надо мной. Я был для тебя не сын, раб!
– Нил, успокойся…
– Нет, так просто нельзя. Я должен что-то сделать… Эх, нет больше нянюшки… Единственная душа, которая меня любила… Такое натворила…
– Разве я сказал, что Аглая Николаевна убивала? – тихо спросил Родион.
Словно потеряв способность понимать простые вещи, Бородин переспросил.
– Никогда не говорил, что Аглая Николаевна – убийца, – повторил Ванзаров.
– Так это несчастные случаи?
– Спросите об этом Филомену Платоновну.
Госпожа Бородина скрестила руки на груди, само воплощение гордости:
– Как смеете обвинять меня – инвалида?
– Разве вас обвинили? Вот факты. Марфуша и Орест погибли от удара в висок круглым тупым предметом. Таким, как один из шаров на вашем троне, вечно меняющем положение созвездий Зодиака. Причем крутится только один. Почему? Потому, что его вытаскивали и забывали ставить в прежнее положение. Вот и опять на нем новый символ, кажется, Дева. А до этого торчал Стрелец. Отличное орудие убийства – прочное, тяжелое, на мореном дубе незаметны следы крови. При этом всегда под рукой. Но вот беда: кровь невозможно смыть или затереть до конца. Хотите – проверит криминалист Лебедев. И найдет.
Филомена Платоновна искренне засмеялась:
– Какая глупость… Нил, и ты этому веришь?
Но сын не слышал ее.
– Дальше! – закричал он.
– Вот еще странность: Варвару и Липу погубили привычки, о которых беседовали с милейшей матушкой. От кого Варвара приняла бы духи, как не от матери будущего мужа? Все один к одному: перед матчем – кий от Бородина, вечером, после победы, – духи от Филомены Платоновны, принесенные кухаркой. Девушка была на седьмом небе: значит, сделала правильный выбор, когда выиграла партию. А бедной Липе выпало подавиться кием, который придержала верная рука Ореста, – у него на руке остались следы женских ногтей. Не нужны ноги, чтобы отправить Тоньку с гостинцем, а лакею пообещать кое-что по завещанию, если он придержит кий, когда Незнамова покажет свой коронный номер. Красивый удар шаром.
– Но ведь Тонька отравилась от… – оборвал себя Нил.
– Нет, не от любви к вам. Ее задушили. Мышьяк всыпали в рот уже мертвой. Иначе кухарка рассказала бы, как носила подарок Варваре. А для Марфуши и силы не требовалось – удар деревянной сферой Зодиака. Звезданули от души.
Выдержка госпожи Бородиной была закаленной.
– Для чего мне все это? – спросила без тени испуга.
– Узнав про глаз, решили, что кто-то хочет вас шантажировать старой тайной, – ответил Родион. – Схватили Марфушу и стали требовать правды. Бедная дурочка спела песенку про ягодку, чем вконец разозлила. Вы и ударили. Марфуша умерла, оставалось изобразить несчастный случай с падением на львиную лапу. Тогда подозрение пало на «невест»: кто-то из них. Этого допустить нельзя. К тому же извести девиц все равно необходимо, ведь власть над сыном ускользала. Особенно опасной казалась Варвара. Тем более сын делает ей дорогой подарок – кий. В ней почуяли угрозу и решили начать с нее. Дальше шар за шаром: после Нечаевой – Тонька. А после Липы – Орест. Аглая сразу поняла, кто убил Марфушу, а про смерть Ореста знала наверняка. Но покрывала вас из любви и преданности. Но вы ее не пожалели. Сначала подкинули «Судебную медицину», чтобы навести подозрение. А сегодня расправились собственными руками, когда няня решила сказать правду. У матушки сильные руки, так ведь, Нил Нилыч?
