Я ухмыльнулся.
— Доброй ночи, Ролдеро. Выпьем за мир, который установится после нашей победы! — я поднял полупустой кубок.
Ролдеро фыркнул.
— Ну да, за мир — как у коров с лошадьми. Доброй ночи, друг мой!
Посмеиваясь, он вышел из каюты.
Чувствуя, что нагрузился достаточно, я разделся и плюхнулся на койку, глуповато хихикая над последней фразой Ролдеро.
— Как у коров с лошадьми… А ведь он прав. Кому захочется жить этакой жизнью? Да здравствует война!
С этими словами я швырнул в открытый иллюминатор кубок из-под вина и заснул, едва успев сомкнуть глаза.
Мне приснился сон.
Сон про кубок, который я выкинул за борт. Мне снилось, как он покачивается на волнах, сверкая золотом и самоцветами. Мне снилось, что его подхватило течением и повлекло прочь — туда, куда никогда не заходят корабли и где кругом — вода, без конца и без края.
Наше плавание длилось уже почти месяц. Погода в целом нам благоприятствовала, море было спокойным, а ветер — ровным.
Считая, что нам сопутствует удача, мы веселились и радовались жизни. Один лишь Каторн оставался мрачен и ворчал, что море, мол, спокойнее всего перед штормом и что нам надо держать ухо востро.
— Элдрены хитры, — говорил он. — Лживые бестии! Они наверняка уготовили нам ловушку, о которой мы и не подозреваем. Быть может, погода — тоже их рук дело.
Я не выдержал и расхохотался. Каторн вспылил и ушел к себе в каюту, бросив на прощание:
— Рано смеешься, князь Эрекозе! Мы еще поглядим, кто был прав!
Следующим утром ему представилась возможность доказать свою правоту.
Согласно картам, мы приближались к берегам Мернадина. Увеличив число дозорных и расположив флот в боевом порядке — флагманский корабль впереди, мы легли в дрейф.
Взяв паруса на рифы и подняв весла, мы ждали. Ближе к полудню с мачты королевской ладьи раздался крик:
— Корабли на горизонте! Пять парусов!
Мы с королем Ригеносом и Каторном стояли на мостике. Услышав крик дозорного, я нахмурился.
— Пять? Всего лишь пять кораблей?
Король покачал головой.
— Быть может, это не элдрены.
— А кто же еще? — фыркнул Каторн. — Чьи еще корабли можно встретить в здешних водах? Ни один из наших купим; не станет торговать с нелюдями!
— Десять парусов! — крикнул дозорный. — Двадцать! Целый флот, флот элдренов! Они быстро приближаются!
Мне показалось, на горизонте мелькнуло белое пятнышко, Может, я перепутал парус с гребнем волны? Да нет, вряд ли.
— Глядите, — сказал я, — вон там.
И показал пальцем.
Ригенос заслонил глаза рукой от солнца.
— Ничего не вижу. Тебе померещилось. Они не могут передвигаться так быстро.
Каторн, который тоже всматривался вдаль, воскликнул:
— Вон! Вижу парус! Летят, как на крыльях! Клянусь чешуей бога моря, не иначе как по воле колдовства.
Король скептически хмыкнул.
— Их корабли легче наших, и ветер дует им в корму сказал он.
Каторн не стал возражать.
— Посмотрим, сир, — проворчал он.
— А раньше они прибегали к колдовству? — спросил я. Я был готов поверить чему угодно. То, что случилось со мной, превосходило всякое разумение.
— А то! — Каторн сплюнул. — Сколько раз бывало! Тьфу! Я волшбу нутром чую.
— Расскажи хотя бы об одном случае, — попросил я его. — Вдруг окажется, что я сумею с ними справиться.
— Они могут становиться невидимыми. Говорят, именно так они захватили Пафанааль. Они могут ходить по воде и плавать по воздуху.
— Ты сам видел?
— Нет, но я слышал множество историй, причем из уст людей, которые не станут лгать.
— А они сами видели колдовство злдренов в действии?
— Нет, но они знавали людей, которые видели.
— Значит, колдовство элдренов — досужие сплетни, — заключил я.
— Думай, что хочешь! — огрызнулся Каторн. — Кто ты такой, чтобы не верить мне? Чему ты обязан своим существованием, разве не колдовству? Знаешь, почему я согласился, чтобы тебя призвали? Нам нужна была сила, способная одолеть колдовскую силу элдренов. Клинок, что висит у тебя на поясе, — не колдовской ли?
Я пожал плечами.
— Подождем, пока они начнут колдовать.
Король окликнул дозорного:
— Сколько ты насчитал кораблей?
— Примерно половина от нашего числа, не больше, — крикнул тот в ответ. — Похоже, это весь их флот, сир.
— Они как будто застыли на месте, — проговорил я, обращаясь к королю. — Спроси у него, движутся ли они.
— Эй, дозорный! — позвал король. — Что, элдрены легли в дрейф?
— Да, сир. Кажется, они убирают паруса.
— Они выжидают, — пробормотал Каторн. Они хотят, чтобы мы начали первыми. Что ж, мы не торопимся.
Я кивнул.
— Действуем по плану.
И мы принялись ждать.
Солнце закатилось, и наступила ночь. Порой в темноте мелькало что-то белое, но невозможно было определить, что это — гребень волны или парус, Наши корабли обменивались сообщениями, которые вплавь доставляли гонцы.
Ожидание продолжалось. Мы боялись сомкнуть глаза, гадая, нападут ли элдрены.
Я отправился в каюту и прилег на койку, убеждая себя, что надо отдохнуть. Слышно было, как наверху расхаживает по палубе Каторн. Ему прямо-таки не терпелось схватиться с врагом. Если бы решения принимал он, мы бы очертя голову кинулись на элдренов, наплевав на с таким тщанием разработанные планы.
По счастью, командовал флотом я. Даже у короля Ригеноса не было власти — разве что при исключительных обстоятельствах — отменять мои приказы.
Я не мог заснуть. Я мельком углядел корабль элдренов, но по-прежнему не представлял, каков их флот на самом деле и какое впечатление произведут на меня их моряки.
Я лежал и молил Бога, чтобы скорее началось сражение. У них кораблей наполовину меньше нашего! Я невесело улыбнулся. Я улыбнулся потому, что знал: победа достанется нам.
Когда же элдрены нападут?
Может быть, ночью. Каторн говорил, что они любят ночь.
Пускай будет ночь. Я готов.
Я жаждал битвы. Я рвался в бой.
11. Флоты сходятся
Миновал день, за ним — ночь, а элдрены все так же держались поодаль.
Чего они добиваются? Чтобы мы занервничали? Или испугались? Или, подумалось мне, с самого начала решили не нападать первыми?
На вторую ночь я заснул, но сон мой не был сном пьяницы. У меня не осталось вина, а графу Ролдеро не представилось возможности переслать мне обещанные мехи.
Сны были хуже некуда.
Мне снились охваченные войнами миры, которые уничтожали друг друга в бессмысленных сражениях.
