— Она не мы, поэтому не нужно таких откровенных шуточек. А сейчас пойдём, скоро фильм будут показывать, — Шер взяла Триш за руку и повела из туалета.
— А ты покажешь мне те места или нет?! — с хитрецой протянула Триш, идя ведомая Шер.
— Покажу, — Шер выдохнула, и они сразу пошли к кинозалу. Фильмы были раз в две недели по выходным.
Выйдя из столовой, Свон взяла Реджину за руку и потянула к душевым. Она знала, что хочет, хоть и не подозревала, что ей за это грозит.
— Эмма, подожди, — Реджина остановила Свон практически у входа в душевые, — мы не можем, я боюсь за тебя и не хочу подвергнуть опасности. Если ты всё же захочешь этого, я поставлю своих девчонок, чтобы кто-то стоял на стрёме.
— И чтобы они знали, чем мы тут будем заниматься?! — вскинула брови Свон и вырвала руку из руки Миллс.
— Любимая, — Реджина взяла лицо Эммы в ладони, — Поуп угрожала мне, и если она или Мэгги нас ещё раз поймают… я очень тебя хочу, но не могу рисковать.
— Твою мать! — рыкнула Свон, но долго не думала. Она быстро притянула к себе Миллс и впилась яростным поцелуем в её губы, пятясь назад, в душевые.
От такого напора Реджина даже опешила, но сопротивляться не стала, надеясь, что в этот раз им не помешают.
Как только дверь за ними закрылась, Миллс начала стаскивать с Эммы одежду. Терпению брюнетки пришёл конец, и она не сдерживалась, как делала это в туалете.
Страсть захлестнула. Желание перебороло все страхи.
— Мм… — Реджина целовала Эмму в шею, а её руки блуждали по телу, полностью раздевая девушку.
— Ах… — слетело с губ Свон от таких резких, но очень желанных действий Миллс. Блондинка всеми фибрами тела, дыхания, стонов, души шла навстречу даже малейшему прикосновению Реджины. Эмма этого так хотела, что ей было плевать на Мэгги, Перри, на наказание. Главное то чувство, которое разрывает от таких жарких действий Миллс.
Миллс наслаждалась. Всё внутри переворачивалось, а возбуждение и страсть били через край.
Брюнетка начала спускаться поцелуями по телу Эммы, снимая с неё трусики и сразу целуя в самое жаркое место между ног.
— О, Господи, что ты делаешь?! — простонала Свон от резкого прилива возбуждения. Она сильно выгнулась в спине и вцепилась в волосы Миллс ладонями, не зная, куда и деть ту силу и эмоции, что били через край.
Миллс расплылась в широкой улыбке и присела на корточки, начиная активно действовать юрким язычком.
Эмма была восхитительной, и Реджина была счастлива от того, что эта девушка с ней. Брюнетка ласкала Эмму руками, дотягиваясь до грудей и спускалась, чтобы сжать ягодицы.
— Я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо.
— Мне хорошо… о… дико… аа… — Свон стонала. Она крепко прижалась к холодной стене, лишь бы не упасть от ярких ощущений. То, что делала Реджина, было незабываемым и ужасно нравилось Свон. И не только потому, что это что-то новое, не только потому, что у блондинки очень давно не было секса, совсем не из-за чувства благодарности. Скорее из-за того, что от этого секса вышибает рассудок напрочь, а тело становится подвластно чужой воле. Но всё это так прекрасно.
— Эмма… — Реджина начала подниматься поцелуями вверх и одновременно скинула с себя кофту и майку, лифчик она не носила, и это было плюсом.
Прижавшись разгорячённым телом к не менее жаркому телу Эммы, Реджина накрыла губы Свон требовательным поцелуем, а сама уже массировала клитор блондинки.
Эмма мгновенно стала отвечать на жаркий поцелуй. Она тут же обвила руками шею брюнетки, прижимая ближе к себе. Свон почувствовала грудь Реджины на своей, и от этого осознание приходило в норму, но через мгновение оно отключилось, понимая, что и это приятно. Всё, что делает Миллс, дико приятно и необузданно.
— Котёнок, — Реджина вновь перешла поцелуями на шею, а одним пальцем уже проникла в уже изнывающее лоно Свон.
— Ааа… — застонала Свон и посмотрела затуманенным взглядом на Реджину. В её взгляде можно было прочесть все эмоции и ощущения, а стоны и впивающиеся ноготки в спину Миллс их только подтверждали.
Брюнетка поцеловала ещё раз Эмму и ввела второй палец, начиная активно двигать рукой.
— Ты именно та женщина, которую я ждала всю свою жизнь, — Миллс хотела, чтобы Эмма знала о её серьёзности к ней.
— Я… — Эмма и хотела бы сказать хоть что-то, но не могла. Её желания и эмоции были только в одной точке, которую так умело, удовлетворяет Реджина. Так классно и неописуемо, что Свон буквально улетает, не думая ни о чем. Так хорошо ей ещё никогда не было. Ни с Купером, ни с кем бы то ни было до него.
Миллс всем телом прижимала Эмму к стене и делала рукой глубокие, немного резкие толчки. Реджина чувствовала, как мышцы Эммы сжимаются, и она близится к пику.
— Аа… — через несколько мгновений тех самых резких толчков и прилива дикого адреналина в крови Эмма закричала. Причём не тихо, не скрывая своих чувств и ощущений. Она не хотела скрываться, она хотела именно кричать. От удовольствия, от удовлетворения, от того, что её унесла та самая лава, которой извергается из вулкана похоти и жутко огненной страсти. Свон даже не замечала, как царапает Реджину по спине, явно оставляя багровые полосы, ведь ей так сейчас хорошо, что эмоции льются через край.
— Умм… — Миллс завыла от вонзающихся в её спину ногтей, но как же это одновременно было приятно. Она чувствовала прилив влаги на своих пальцах и слышала этот истошный крик, который ласкал уши.
Реджина вытащила руку из лона Эммы и под ягодицы подхватила её на руки, — ты великолепна.
— Это ты… ты… а… это было нечто, — тяжело дыша и пока ещё не связанно, протянула Свон, держась руками за шею Миллс.
— Пойдём, ты охладишься, — Реджина понесла Эмму в саму душевую, — я рада, что тебе понравилось, я боялась первого раза с тобой.
— Почему? — Свон пока ещё отходила от сильнейшего оргазма, и её дыхание было сбито, а сама она совсем не сопротивлялась тому, что Миллс её несёт.
— Потому что люблю тебя, потому что совершила много ошибок, потому что позволила к тебе притронуться Рей и дала пережить этот ад, — Реджина была в штанах, но их нужно было снять. Она продолжала держать Эмму, а сама, захватив пальцами ноги штанину, спустила её вниз, потом наступила на неё и ещё спустила.
— Ты никогда не была с женщиной и тем более ты изначально ненавидела меня, — штаны оказались на полу, и брюнетка поднесла любимую к душу.
— Не кори себя. Ты не могла пойти против системы, — Эмма сглотнула и посмотрела на Реджину, — ради какой-то блондинки с дурной головой. Теперь я это понимаю.
— Я всё равно буду себя корить, — Реджина повернула Эмму так, чтобы она открыла воду, — но я больше не допущу того, чтобы ты пострадала.
