выбора!
– Ты не в себе, – прорычал Кай. – Я всего лишь завел друга, а ты вдруг решил, что это какой-то заговор с целью тебя свергнуть, и убил меня.
Ты бы все равно возродился, – отмахнулся Велизар. – Учитывая твое предательство и причиненный тобой вред, я поступил правильно.
– Ты, блин, издеваешься? – Кай вцепился пальцами в мшистую влажную землю и попытался встать, однако ноги подгибались, как резиновые. Он рухнул на колени, пульс ускорился от напряжения. Мелькнула мысль использовать в качестве опоры вяз, но он сразу же ее отбросил. Каю казалось, что дерево желает ему смерти не меньше, чем Русалка.
– Похоже, мне просто надоело играть для тебя роль Большого Злого Волка.
Ты насмехался над моим детищем! – взревел Велизар, сотрясая череп Кая изнутри, как банку с мелочью. – Я положил начало благоденствию, а ты наплевал на него! Ставя свой ненаглядный лес превыше моего мира людей!
– Охотно верю! – заорал Кай в ответ. – К черту твоих людишек, высокомерный урод.
Велизар усмехнулся.
Ты полюбил эту девушку только потому, что знал, она – бунтарка среди моей паствы. Твоя привязанность к ней едва не уничтожила меня. Она почти уничтожила меня. Ты не оставил мне выбора, кроме как позволить людям тебя поймать.
– Любовь? – выплюнул Кай. – Я видел ее всего лишь раз!
Этого оказалось достаточно.
– Неужели ты и правда веришь в собственный бред, а? – Кай задохнулся от смеха, его дыхание стало рваным. – Я не желал быть твоим прислужником, а ты счел это предательством.
Ты был моим соратником. Моим братом.
– Я был орудием, которое сделало ноги, помахав тебе ручкой! – Его голос сорвался. У Кая пересохло во рту, горло саднило, словно он безостановочно кричал на протяжении нескольких дней.
Ты был непредсказуемой величиной, – спокойно продолжил Велизар. – И тебя нужно было устранить.
– Я…
Я не закончил. Терпение, брат.
Парализованный, Кай безуспешно боролся с демоном внутри. Он задохнулся, словно получил удар в живот, и его разум начал соскальзывать во тьму. Велизар был старше и сильнее. Он ждал столетия, чтобы поведать свою историю, и никакие протесты не спасли бы Кая от прослушивания его жизнеописания.
Загнанный в ловушку и опустошенный, Кай зажмурился и стал ждать. Последней угасающей мыслью, прежде чем его поглотила тьма, была мысль о том, что он соскучился по Мие. Боже, он скучал по ней больше всего на свете.
Кай лишь хотел, чтобы она знала, как сильно он сожалеет.
Глава 34
КАЛИ
Свежий осенний воздух холодил щеки Кали; ледяное дыхание зимы приближалось.
В переполненной подозрениями деревне царила гнетущая тишина. Жители Лощины решили (точнее, Велизар решил), что черный волк должен стать Вийестом. Все работоспособные мужчины и женщины вооружились для участия в охоте. Кали отказалась помочь выследить зверя, и теперь ее повсюду встречали ядовитые взгляды людей. Девушка закуталась в темный плащ и спряталась среди деревьев у входа в Лощину, чтобы с безопасного расстояния понаблюдать за происходящим.
На центральной площади стоял Велизар, притягивая к себе людей потусторонним магнетизмом. Кали всегда знала, что он не принадлежит этому миру. Ему не было здесь места. Девушка считала, что в этом смысле они не так уж сильно отличаются, но на этом, пожалуй, их сходство заканчивалось.
– Я признаю, что когда-то противился традициям Лощины, – начал он, выжидая, пока соберется народ. – Однако, если Вийест действительно существует и среди вас есть Сновидица, не означает ли это, что именно она обрекла всех на гибель? – В его глазах вспыхнула злоба, когда он устремил свой бездушный взгляд на Кали, каким-то образом сумев обнаружить ее среди листвы. – Разве она не предала вас, отрекшись от своего долга перед Лощиной, даже после настойчивых уговоров старейшины? А может, и нет для нее никакого долга? Может, она просто ведьма, поразившая Лощину своим проклятием.
Народ одобрительно закивал. Несколько охотников внимательно осматривали окрестности, словно чувствуя, что Кали скрывается поблизости. Она сглотнула желчь и отступила глубже в лес, ее желудок сжался в узел. Горечь и предательство слились воедино, вызывая непреодолимую волну тошноты. Велизар настроил против нее всю деревню. Впрочем, особо убеждать их не пришлось. Ей никогда не были рады; Велизар просто дал им повод, которого они так долго ждали.
В ее груди поселилась злоба, гнев выжигал боль, залечивая рану, как раскаленное железо – плоть. Однако в глубине души она чувствовала непреодолимое желание бежать – спасаться от тех взглядов, которые бросали на нее всякий раз, когда она проходила мимо.
Наконец Велизар закончил свою речь, и охотники направились в лес. Среди разбредающейся толпы Кали заметила Лану.
С недавних пор между ними все изменилось. Кали стала предавшей Лощину Сновидицей, она сделала выбор, который Лана никогда не сможет простить.
История их дружбы в точности повторяла судьбу угасающего лета.
Боль пронзила ее грудь, когда она заметила округлившийся живот Ланы; подруга все же носила ребенка. Возможно, Кали напрасно встала на защиту волка? Отвергла ли она мольбу Барты из тщеславия или, что еще хуже, из желания увидеть, как Лощину пожрет тот, на кого она охотится?
– Кали! – окликнула Лана, заметив подругу, притаившуюся у чахлого грушевого дерева, и, подхватив ведро с водой, поспешила к ней. – Что ты здесь делаешь?
– Наблюдаю, наверное. Все охотники ушли. – Кали и сама удивилась, насколько торжественно это прозвучало.
– Велизар поступил правильно, собрав их, – сказала Лана. – Не знаю, как он отыскал черного волка, но рада, что он это сделал.
* * *
Кали сглотнула, словно ей на язык попала крапива.
– Сейчас он говорит на одном языке с жителями Лощины, только чтобы вернуть себе их расположение. Ему плевать на Вийеста.
Лана пожала плечами.
– Я не против иметь короля, который приспосабливается к нуждам своего народа.
– Он не король, Лана. Он человек, который думает, что его моча – это вино.
Лана крепко сжала ведро, обломав ноготь о щербатое дерево.
– Ты насмехаешься над ним, Экалия, но именно из-за тебя черный волк продолжает убивать. Ты отказалась стать преемницей Милены.
Кали в отчаянии запустила пальцы в волосы, потянув так сильно, что едва не вырвала их с корнем.
– Велизар не верит в Сновидицу. Он считает это суеверием.
– Пусть так, – повысила голос Лана. – Но ты родилась и выросла здесь. Велизар не верил, потому что был чужаком. Но ты… ты должна понимать. – Ее следующие слова прозвучали тихо, но угрожающе: – Он призвал нас задуматься о том, что за человек способен отказаться от долга, возложенного его народом.
– Ты… согласна с ним, – осознала вдруг Кали. – Считаешь, он прав насчет меня.
Лана положила ладонь на свой растущий живот, ее темно-карие глаза горели, как угли.
– Ты помогаешь волку, отчего в Лощине становится все опаснее.
Кали покачала головой.
– Отказ стать марионеткой общины не означает, что я повинна во всех ее бедах. Ты рассуждаешь, словно я наколдовала этого проклятого зверя.
– Так думает Велизар.
– Ты же не можешь серьезно в это верить, – голос Кали дрогнул. – Откуда ты знаешь, что
