— Кто там? — загремел громкий голос.
— Ланс, он ранен, и я, Кори с Кабры, что доставил его сюда.
Мои слова первый стражник прокричал другому, тот третьему и далее. Через несколько минут тем же способом проследовал ответ.
А потом стражник крикнул:
— Отойдите подальше! Мы опускаем мост! Можете входить!
Сразу же раздался скрип, и вскоре подъемный мост с глухим стуком ударился о землю по нашу сторону рва. Я поднял раненого и вошел в замок.
Так внес я сэра Ланселота Озерного в Твердыню Ганелона, которому доверял как брату, иными словами, не доверял вообще.
К нам тут же бросились люди, и я вдруг обнаружил себя в кольце воинов. Вражды, однако, не чувствовалось, только беспокойство. Я вошел на освещенный факелами просторный мощеный двор, заполненный скатанными походными постелями. Пахло потом, дымом, лошадьми, кухней. Здесь уместилась едва ли не целая армия.
Люди подходили ко мне, глядели, что-то говорили друг другу. Наконец приблизились двое в полных доспехах, словно собираясь в битву. Один из них тронул меня за плечо.
— Туда, — показал он.
Я последовал приказу, а они сопровождали меня по обе стороны. Подъемный мост со скрипом возвращался на место. Мы направились к главному зданию из темного камня. Через просторную прихожую в зал приемов, а потом к лестнице. Провожатый справа жестом пригласил меня подняться. На втором этаже мы остановились перед тяжелой деревянной дверью. Стражник постучал.
— Войдите, — раздался в ответ, к несчастью, слишком знакомый мне голос.
Мы вошли.
Он сидел у окна во двор за большим деревянным столом. Коричневая кожаная куртка наброшена поверх черной рубашки, черные брюки свободно заправлены в темные сапоги. За широким поясом — кинжал с роговой рукояткой. На столе перед ним лежал короткий меч. Рыжие волосы и бороду припудрила седина. Глаза его были черны, как ночь.
Ганелон посмотрел на меня, а потом обернулся к двум стражникам, что внесли следом носилки.
— Положите его на мою кровать, — распорядился он. — Родерик, за дело.
Его личный врач Родерик был немолод и не производил впечатления человека, способного натворить бед. Не затем тащил я Ланса из такой дали, чтобы его уморили каким-нибудь кровопусканием.
А потом Ганелон вновь обернулся ко мне.
— Где вы нашли его? — спросил он.
— В пяти лигах к югу отсюда.
— Кто вы?
— Меня зовут Кори, — отвечал я.
Он внимательно разглядывал меня, тонкие губы змеились в усмешке.
— И какова же ваша роль в этой истории?
— Не знаю, что вы имеете в виду, — ответил я.
Я сгорбился, старался говорить медленно, тихо и неуверенно. Моя борода была длиннее, чем у него, и серая от дорожной пыли. Я надеялся, что кажусь стариком. Слова его свидетельствовали пока, что мне это удалось.
— Я спрашиваю, почему вы помогли ему?
— Как говорится, человек человеку брат, — отвечал я.
— Вы иностранец?
Я кивнул.
— Тогда рад видеть вас своим гостем столько времени, сколько вы пожелаете.
— Благодарю. Скорее всего я уйду отсюда завтра.
— А сейчас прошу разделить со мной ужин и поведать обо всем случившемся.
Так я и сделал.
Ганелон слушал внимательно, не отрывая от меня колючих глаз. Выражение «сверлить взглядом» всегда казалось мне поэтическим преувеличением, но только не в тот вечер. Он буквально пронзал меня взором. Я пытался понять, что знает он обо мне и о чем догадывается.
А потом нахлынула усталость, голова моя вдруг отяжелела. Усталость, вино, теплая комната — все навалилось разом. Я словно бы стоял где-то в углу, слушал оттуда разговор и видел себя. И понял, что хоть на короткие усилия я уже способен, однако выносливости еще не хватает. Я заметил, что руки мои трясутся.
— Прошу прощения, — услышал я свой голос. — Усталость от дневного перехода одолевает меня…
— Конечно, прошу прощения, — ответил Ганелон. — Договорим утром, а теперь спите, спокойного сна.
Он подозвал одного из стражей и приказал проводить меня. Должно быть, по дороге я спотыкался — помнится, стражник поддерживал меня под локоть.
Всю ночь я спал мертвецким сном, и был он беспробудным и долгим. Часов четырнадцать или больше того.
Утром все мои суставы ломило.
Я умылся. На высоком столике стоял таз с водой, рядом кто-то предусмотрительно положил мыло и полотенце. Горло еще першило от пыли, глаза слезились.
Я сел, чтобы прийти в себя.
Некогда я мог пройти весь этот путь с Лансом на руках, даже не почувствовав его веса. В ту пору у меня хватило сил, чтобы прорубиться по склону Колвира к сердцу Амбера.
Те дни миновали. Я чувствовал себя таким же стариком, каким прикидывался.
Надо было что-то делать.
Вес и силы не торопились возвращаться ко мне. Этот процесс следовало ускорить.
И я решил, что неделя-другая спокойной жизни и упражнений только пойдут мне на пользу. Пока Ганелон ни словом, ни жестом не показал, что узнал меня. Отлично. Я воспользуюсь его гостеприимством, столь кстати предложенным.
Решив так, я отыскал кухню и с удовольствием поглотил плотный завтрак. На самом деле было уже время ленча, но следует называть вещи своими именами. Хотелось курить, хотя отсутствие табака доставляло мне даже некоторое извращенное удовольствие. Судьбы следили, чтобы я не изменял себе.
Неспешно я вышел во двор, на яркий солнечный свет, и долгое время следил за упражнениями расквартированных там воинов.
В дальнем конце двора звенели тетивой луки. Мишени были привязаны к снопам соломы. Я заметил, что они пользуются кольцом для большого пальца и натягивают тетиву по-восточному, а не трехпальцевой техникой, к которой я привык. Различие это заставила меня призадуматься о местной Тени. Мечники использовали и острие клинка, и оба лезвия, а мечи их были весьма разной формы, как и фехтовальная техника. Я попробовал сосчитать воинов — вышло около восьми сотен во дворе, и бог весть сколько еще вне поля зрения. Внешность тоже была разнообразной — бледные и темнокожие, блондины и брюнеты, и разных оттенков между ними. Стук и звон стали не заглушали голосов. По-разному выговаривали они слова, но все-таки по большей части вокруг звучала речь Авалона — язык Амбера.
Я заметил, что один из мечников поднял руку, опустил клинок, вытер взмокший лоб и отступил назад. Его соперник не казался уставшим. У меня появился шанс поразмяться.
Я шагнул к ним навстречу, улыбнулся — рослый смуглый боец также улыбнулся мне, а заодно своему приятелю — и представился:
— Я Кори с Кабры, я наблюдал за вами. Не возражаете поразмяться, пока ваш друг отдыхает?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
