По всем землям Марено рыскали отряды ликвидаторов — чтобы найти и уничтожить остатки рушеровой мерзости. А маленький отряд Арииси и Ннарты, вместе с тремя пришельцами, отправился посмотреть древние убежища — пещеры в горах Мзивара. И заодно поклониться саркофагу пророка Артаара Бескрылого.
— А у Орнарты не будет саркофага, — сообщила Арииси, — как и у Синниты.
— Как вы хороните своих погибших? — спросил Кондор.
«Ну вот, завелся. Гробики его волнуют» — промыслил Маркус.
— Тебе-то что? — слабым хрипом ответил Франко, — ты со своим дротиком в ящике не поместишься.
— Мы не хороним. Мы отдаем их морю. — ответила Нарта. — Только для героев континента строятся гробницы.
— Вот видишь, а ты боялся! — прошелестел Берелли. — Только для героев.
«Молчи уж. А то челюсть потеряешь.»
— Чего мы в горы-то попёрлись? — не унимался Франко. — На Фланнире будут танцы, а мы таскаемся по горам, как коты по подворотням!
«Какие тебе танцы, Франко?! — поглумился над ним приятель. — Тебе с такой рожей ни одну барышню не подцепить! Танцуй с синкретами, Берелли!»
Так они всю дорогу развлекались перебранкой. Интересы мёртвых были удручающе примитивны.
Отряд остановился среди высоких белых отрогов, в укрытой от ветра маленькой долине.
— Где-то здесь должен находиться вход. — Арииси озадаченно взъерошила свой чёрный хохолок, — Я была здесь в детстве, забыла уже. Должен быть такой спуск вниз, в пещеру Артаара.
Маркус пошевелился и скрипучим из-за дротика, пронзившего гортань, голосом проговорил:
— Вон там.
И указал рукой.
— Ты-то откуда знаешь, Маркус?! — поразился Кондор.
— Я додон, — так же невыразительно ответил тот, — я вижу третьим глазом пустоту в горе.
Орнитки разобрали каменный завал, аккуратно складывая камни у входа. Открылась лестница, уходящая во тьму.
— Там глубоко? — спросил профессор.
— Не беспокойся, Кондор. — ответила Арииси. — Твои спутники смогут посидеть снаружи.
Две орнитки и человек начали спуск во тьму подземелья, по узкой каменной лестнице с неровными ступеньками. Путь освещали факелами. Орнитки впереди, а Кондор замыкающим.
Лестница и в самом деле была короткой. Внизу оказалась не слишком просторная пещера. Посреди неё располагался прямоугольный каменный саркофаг, покрытый слоем пыли.
— Сюда никто давно не заходил. — словно извинилась Ннарта.
Орнитки принялись осторожно стирать пыль с саркофага, а Мариуш оглядывался по сторонам.
— Здесь он жил? — спросил профессор, думая, что долго тут оставаться нельзя, а то, как бы его друзья наверху не завяли без него.
— Иногда. Он обходил пещеры и селения орнитов. Рушер все время пытался его поймать. Он ненавидит пророков.
— Иди, смотри. — позвала его Арииси.
К изумлению Кондора, сквозь потускневшее от древности стекло был виден не орнит, а явно человек. Очень старый, в белых когда-то одеждах. Мариуш думал увидеть нечто вроде балахона, полагая, что именно так должны одеваться пророки. Но, ошибся: старик был одет, как воин, но всё в его одежде было белым: запашная куртка с нашитыми пластинами боевого металла, кожаный пояс, плотные штаны, высокие сапоги с окованными носами и ветхий белый плащ с осыпавшимся мехом. Лицо пророка потемнело и высохло, поредевшие пряди волос слежались и пожелтели, но его черты хранили принадлежность к красивой расе. Что поразительно, в сухих старческих руках мумии был лёгкий меч.
— Как же?! Разве Артаар не орнит?!
— Вот и Рушер так думал. Артаар Бескрылый не орнит. Это тайна Марено, чтобы тиран не знал. Рушер искал орнита. Бескрылый — не значит безрукий.
Кондор смотрел на саркофаг и изумлялся странностям Рушары. Откуда на Марено человек?
— Кто же он?
— Сибиан, как и Синнита Белый. — печально ответили орнитки. — Многие века мы хранили эту тайну от сибианов. Прекрасноликие не знали, что только среди них родятся на Рушаре пророки. Они — единственная пророческая раса среди всех рас, и они же пророков не имеют. Иначе Рушер уничтожил бы сибианов без раздумий.
Арииси и Ннарта поклонились до земли давно умершему пророку сибианов. Но, Кондор не мог позволить себе печаль — только надежду.
— Каковы же пророчества Артаара?
— Самое главное его пророчество о Герое материка Марено — летающей орнитке. Об Орниссе Бесстрашной. Об Орниссе Непобедимой. Мы говорили тебе, она отправилась за Силой во дворец Рушера. Она обретёт Силу и полетит — как по пророчеству. Орнарта сложила пророчество в песнь. Мы не поём теперь её песен, когда она погибла — больше не надо призывать Героев. Они уже тут, на Орсанне, так мы называем Рушару.
Орнитки уселись на каменный пол. Арииси начала медленно покачивать головой. Ннарта присоединилась к ней. Они закрыли глаза и тихо запели сквозь закрытые клювы. Их ладони принялись отбивать ритм по полу.
Они пели про высоко-высоко летающую птицу — хрустальную птицу Луллиэлли. Её не видят глаза ходящих по земле. О, не видят!
Кондор с невольным очарованием слушал затейливую мелодию, часто повторяющиеся слова. Нелетающие орниты мечтали о полете. Они сплели песню о свой мечте, придали ей облик сказочно прекрасной птицы, которая никогда не сядет на землю, чтобы не оскверниться от неё. Она летает, невидимая мечта, там, высоко в небе, выше, чем Синкреты — у самого края атмосферы. Только сказочный герой может дотронуться до неё. Только мечтатель с крыльями. Так чудны сказки материка Марено, так притягательны их песни.
Профессор смотрел на старый камень саркофага затуманившимися глазами, проникаясь призрачными, несбыточными, прекрасными легендами орнитов, придуманными бескрылым пророком в утешение своим нелетающим друзьям. Пусть поют, пусть желают, пусть верят. Пусть их герой, Орнисса, идет к цели, пусть даже эта цель недостижима.
Маргиана не сказала Кондору, что Орнисса — это Аманда. Она пожалела его.
Посетив последнее пристанище пророка, маленький отряд направился в горы, по узким тропкам, где можно идти только гуськом.
Священные белые горы Мзивара вздымались вершинами в небо Рушары, словно пророки в белых плащах. Когда-то давным-давно этими тропами шёл сибиан Артаар. Мариуш видел его словно наяву — высокого, сильного, красивого человека. Вот он стоит в белом плаще на уступе, с посохом и откинутым капюшоном. Длинные белые волосы развеваются по ветру, поющему среди вершин Мзивара. Он смотрит в глубокие ущелья, в далекие сиреневые тени гор, среди которых должны летать его орниты. Должны летать, и не летают.
Кондор встал на краю уступа, раскинул голубые руки, словно в полете, и замер, глядя в небо. Ветер трепал его седые волосы, развевал плащ из шкурок чиссиров.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
