— Я думал, это очевидно. — Он стянул сапоги и чулки, расстегнул пояс килта и уронил его на пол. Оставшись в одной сорочке, доходившей ему до бедер, Роб замер у постели, уперевшись кулаками в бока. — Я пришел к своей любимой.
— Нет, — прошипела Элспет, не забывая о дежурящем за дверью Албусе.
Роб нахмурился, растерянно глядя на нее.
— Что значит «нет»?
— Это значит, милорд, что, если только вы не собираетесь привязать меня к этой кровати, ничего не будет.
— Хм, заманчивая идея. Мы используем шнуры от полога, если ты не против. — Роб откинул одеяло и лег рядом с ней. — Ты удивляешь меня, девушка. Я не знал, что ты такая предприимчивая.
— Ты хочешь, чтобы я закричала? — спросила Элспет, шокированная отсутствием какой бы то ни было реакции на свою холодность.
— Только если тебе будет так хорошо, что ты больше не сможешь сдерживаться, — ответил он и потянулся к ней. — Но мне думается, что в данной ситуации нам следует вести себя как можно тише. Она его оттолкнула.
— Роб, нет.
— Ты это серьезно?
— Серьезней может быть только трехдневная зубная боль. — Он приподнялся на локте, впуская под одеяло холод, и внимательно посмотрел на нее.
— Что с тобой?
— И ты меня еще об этом спрашиваешь?
Ей хотелось выскочить из-под одеяла и начать мерить комнату быстрыми шагами, но снаружи было так холодно, а тело Роба принесло долгожданное тепло… Прежде чем он сел в постели, она успела согреться, и ей совершенно не хотелось снова мерзнуть. Даже сейчас от него исходило куда больше тепла, чем от раскаленной жаровни.
— Ты отправил меня сюда одну.
— Ничего подобного. Я приставил к тебе Албуса.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Ты считаешь, что если бы я проводил тебя до спальни, это пошло бы на пользу твоей репутации?
Элспет уже не могла сдерживать кипящее у нее в груди раздражение. Она терпеть не могла, когда он оказывался прав.
— Ты ставишь у моей двери стражника, а сам продолжаешь веселиться с людьми, которые меня ненавидят…
— Никто тебя не ненавидит.
Он откинулся на спину и натянул одеяло до подбородка.
— Ты просто не желаешь взглянуть правде в глаза. — Элспет легла на бок, повернувшись к Робу спиной. — В присутствии армии, собравшейся под стенами твоей крепости, твои люди винят меня, Никто не хочет, чтобы я здесь находилась.
Она ощутила на своем плече теплую и ободряющую тяжесть его руки.
— Я хочу, чтобы ты здесь находилась.
— В качестве узницы, — прошептала Элспет, отказываясь от утешения.
— Нет, любимая.
Роб провел рукой по ее плечу, спине и шее. Элспет пыталась бороться с охватившей ее восхитительной дрожью, вызванной прикосновением его пальцев.
— Я поручил охранять тебя ради твоей же безопасности.
— Конечно, все заботятся о безопасности своих узников. — Она отодвинулась от него, но совсем немного. Он был таким теплым. — Я тебе нужна. Ты хочешь использовать меня, чтобы выманить Драммонда на поединок. Ты ведь не успокоишься, пока не отомстишь ему за свою жену.
Роб фыркнул, как лошадь.
— Да, так все начиналось. Я не собираюсь отрицать, что именно так все и было. — Элспет почувствовала, что он придвигается к ней поближе. Свои следующие слова он прошептал ей в самое ухо. — Но сейчас все иначе.
Он покрыл поцелуями ее шею и начал посасывать мочку уха. Ее тело затрепетало от наслаждения.
— Да, ты и в самом деле изменился, — ответила Элспет, сдерживаясь изо всех сил. — Ты теперь такой учтивый, такой правильный. Такой сдержанный со мной в присутствии своих людей. Я тебя почти не узнаю.
— Зато я тебя узнаю. И каждый раз, когда я тебя вижу, мне больше всего хочется тебя обнять. Мне хочется забросить тебя на плечо и снова куда-нибудь унести, запустив руку тебе под юбку и лаская твою нежную попку, — хрипло пробормотал Роб, подтверждая свои слова движениями рук. — Но если бы я не держался с тобой на людях отстраненно и учтиво, как, по-твоему, это выглядело бы?
«Как будто во время нашего путешествия мы стали любовниками», — мысленно ответила Элспет. От его ласк ее ягодицы начали согреваться, но девушка упорствовала в нежелании признавать мудрость его недавнего поведения.
— Я думал, что ты оценишь мою заботу о твоем добром имени, — прошептал Роб.
Он продолжал поглаживать ее зад, одновременно поднимая тонкую сорочку и подбираясь к обнаженной коже. Он погладил каждую ягодицу, а затем просунул руку между ее ног, накрыв ладонью теплый бугорок. Элспет прикусила губу, чтобы сдержать вздох наслаждения, но ее тело уже отреагировало на него, и она знала, что это не укрылось от внимания Роба. Ее плоть увлажнилась, набухла и жаждала ласк.
— Но если тебе все равно, — продолжал он, покусывая ее шею, — то завтра я вместо завтрака трахну тебя на большом столе перед Богом и на виду у людей.
— Ты этого не сделаешь.
Элспет извернулась, выскользнула из его объятий и, перекатившись на другой бок, посмотрела на Роба. Он обнял ее обеими руками, и она ощутила, как дрожит от смеха его живот.
— Да, милая, я этого не сделаю. — Он прижался к ее губам торопливым поцелуем. — Но не потому, что мне этого не хочется. А только потому, что я никому не позволю увидеть твою изумительную красоту. Эта радость принадлежит мне и только мне.
Вопреки ее решимости не уступать, уголки ее губ приподнялись в улыбке.
— Вряд ли мне удастся тебя порадовать. Уже слишком холодно, чтобы бегать нагишом.
— В таком случае мне придется тебя согреть, — произнес Роб, натягивая одеяло им на головы. Затем он улегся на нее, расположившись у нее между ног, прежде чем Элспет успела понять, что уже их раздвинула. — Ничто не согревает так, как кожа, прижатая к коже.
— Да ну?
— Да, сейчас я все тебе покажу.
Роб стянул свою сорочку и, откинув одеяло, швырнул ее на пол. Одеяло сползло. Тусклого света от жаровни хватало, чтобы разглядеть его красивое лицо, озаренное желанием и обещанием страстного соития. В ту же секунду Роб опять накрылся одеялом, и они снова погрузились во мрак.
— Как ты собираешься мне что-то показать, если я ничего не вижу? — пожаловалась Элспет.
— Правда не видишь? Я сам вижу в темноте, как кошка, — усмехнулся Роб. — К примеру, я вижу достаточно хорошо, чтобы развязать тесьму на твоей сорочке.
Элспет почувствовала, как его пальцы тянут за тесемку и широко распахивают ворот, обнажая ее грудь.
— И я вижу твои прекрасные груди.
Роб принялся покрывать поцелуями ее кожу, быстро продвигаясь к соску.
И снова она не совладала с собой и невольно изогнулась навстречу его ласкам.
