Среди них: Дом мебели на Ленинском проспекте, магазин «Ковры», гостиница «Дагомыс», Партнер-банк, автостанция техобслуживания «Вольво» в Кунцеве, техцентр в Мытищах. Не забывал Михайлов и о спорте: заключил с японскими ушуистами некую коммерческую сделку об отправке на острова российских спортсменов. Но реализации помешал арест.
И, разумеется, патронировал свои любимые рестораны: «Покровка», «Олимп», «Турист», «Комета», «Аист», «Нил», «Якорь». В нескольких злачных местах было найдено оружие, но «пристегнуть» его к делу следователи так и не смогли.
Вообще дело стало рассыпаться на глазах. Свидетели вдруг стали менять свои показания или вовсе от них отказывались. Фактически остался лишь один эпизод – о вымогательстве денег и машин «Вольво» у председателя кооператива «Фонд» Вадима Розенбаума. Тот обратился к своему знакомому Аркадию Марголину с просьбой найти людей, которые могут защитить его от рэкетиров. Лучшими защитниками оказались Сильвестр, Михась и Авера-старший.
Когда зашла речь о форме оплаты, солнцевцы заявили, что деньги их не интересуют, зато они бы с удовольствием съездили в ФРГ. Плюс каждому из руководителей – по иномарке. Сказано – сделано. Однако, побывав в Западной Германии и получив по «вольвочке», друзья решили, что кооператив богатый и может дать еще.
Новым требованием стало оформление Михайлова, Аверина и Люстарнова на руководящие должности в кооперативе. Михайлов стал начальником отдела снабжения, Аверин – зампредседателя кооператива по спортивно-оздоровительной работе, а Люстарнов – директором-распорядителем. Каждый с окладом в тысячу рублей. Еще пять солнцевцев (в их числе младший брат Виктора Аверина Александр) занимались непосредственно охраной фирмы.
На допросах лидеры солнцевцев заявили, что выполняли в кооперативе крайне важную работу, иномарки же вовсе не вымогали, а получили их в подарок от немецкого бизнесмена Хекка за то, что помогали в Москве хоронить его тещу. Правда, во время ареста при Михасе оказалось удостоверение сотрудника фирмы «Фонд Армен Хекк», имеющего право пользоваться машинами «Вольво». Но в действительности такого фонда не существовало, а удостоверение было изготовлено ради получения престижных номеров на машину. Характерно, что помог ему в этом офицер пресс-службы МВД России. Что касается Сильвестра, то он тещу Хекка не хоронил, а просто поставил председателя кооператива «на счетчик», дав на размышления три дня. К исходу третьих суток бандит уже сидел в новенькой иномарке небесного цвета.
Фактически первое крупное дело против «авторитета» нового типа было прекращено через 1 год и 8 месяцев за недоказанностью вины Михайлова. А в действительности – за невозможностью найти отважных свидетелей, готовых рискнуть головой во имя торжества правосудия. Руководители кооператива вспомнили, что машины были подарены Михасю и Авере не по прихоти Розенбаума, а по решению собрания кооператива. Правда, протокол собрания «куда-то затерялся» и его пришлось «восстанавливать».
К окончанию следствия выяснилось, что к солнцевской братве у кооператоров вообще нет никаких претензий. Более того, раскаявшись в том, что они возводили напраслину на честных тружеников «пера и пушки», руководители «Фонда» предложили взять всех обвиняемых на поруки (в то время еще применялась такая «мера пресечения»).
Что касается принадлежности найденных в кооперативе «Фонд» двух пистолетов («браунинга» и венгерского «фемару»), двух охотничьих ружей, патронов и дымовой шашки, то за полтора года следствия наши пинкертоны так и не смогли их идентифицировать. Из того факта, что они находились в комнате солнцевских охранников, как оказалось, ничего не следует. Одним словом, Михасю и его «братве» их бизнес разрешили продолжить.
После этого были у Михайлова и другие встречи со столичными оперативниками, но, как они ни старались, отправить лидера группировки в места не столь отдаленные так и не смогли. Его несколько раз обыскивали и всякий раз не уставали изумляться находкам: в находившихся при нем удостоверениях Михась значился то «крутым» коммерсантом, то зарубежным журналистом – с правом прохода в самые важные учреждения. Во время обыска на квартире у Михася в ноябре 94-го выяснилось, что он, во-первых, корреспондент CNN, а во-вторых – сотрудник администрации Президента России. Впрочем, к тому времени свою «малую родину» лидер солнцевской «братвы» уже покинул.
Через полгода руоповцы сделали еще одно открытие. Оказалось, что Михась ко всему прочему является членом совета попечителей благотворительного фонда «Участие». Адвокат нашего «мецената» Михаил Пограмков прокомментировал это так: Михайлов – истинно верующий человек, и потому всей душой желал как-нибудь помочь Православной церкви. Когда он обратился с этим предложением к настоятелю патриаршего подворья в Переделкине отцу Владимиру, тот благословил «авторитета» на создание воскресной церковной школы.
Школа заработала. Но, видимо, решив, что для полной индульгенции этого не достаточно, Михась вместе с Аверой и еще двумя «братишками» учредили вышеупомянутый фонд. На счет фонда (речь шла о 100 миллионах рублей в ценах 92-го года) в церкви села Федосьино была сооружена звонница о девяти колоколах. На главном колоколе начертали: «От настоятелей церкви, благотворительного фонда „Участие“, фирмы „СВ-Холдинг“ и от солнцевской братвы». «СВ-Холдинг» также принадлежала Михасю. Среди других опекаемых наибольшую помощь от фонда получили обитатели сизо «Матросская тишина» (продукты, электротовары и 500 пар джинсов) и 176-е отделение милиции, которому фонд оплатил мебель для детской комнаты.
Уже находясь в Австрии, на полулегальном положении, Михась решил возобновить старые связи с русской православной церковью. Через своих доверенных лиц он обратился в патриархию с предложением внести энную сумму в твердой валюте на строительство Храма Христа Спасителя. Естественно, с условием, что имя австрийского жертвователя будет среди прочих «украшать» храмовую стену. Чем закончились переговоры с патриархией, история умалчивает.
Документация фонда «Участие» была изъята у «братвы» руоповцами во время облавы в ходе операции «Закат» (искали убийц Листьева). Однако через неделю по указанию руководителя следственной бригады Владимира Старцева они были возвращены.
Дело в том, что в штаб по делу Листьева поступила информация о том, что Люстарик и еще один солнцевский «авторитет» незадолго до покушения на журналиста участвовали в сходке лидеров теневых структур. Представители солнцевских обсуждали ряд рекламных проектов на ОРТ и выразили намерение контролировать предвыборную кампанию одного известного политика.
Ничего экстраординарного в этом сообщении не было. Правоохранительные органы уже знали, что к тому времени группировка владела 120 фирмами и банками, причем не только в Москве, но и в Самаре, Тюмени, Крыму. Ее штаб-квартирой на тот период считался «Центральный Дом туриста».
Весьма характерен и тот факт, что доверенным лицом лидера солнцевской оргпреступной группировки был Дмитрий Якубовский, в то время находившийся в весьма близких отношениях со многими высшими госчиновниками. Не случайно его считали генералом от адвокатуры – «генералом Димой». (Впрочем, он действительно дорос до полковника одной из спецслужб, выполняя специфические правительственные поручения, и чуть было не стал генералом.) Кроме того, он стал официальным адвокатом ГУВД Москвы, о чем он не раз похвалялся прессе. Якубовского высоко ценил начальник ГУВД Владимир Панкратов, наградивший его почетной грамотой «за большой личный вклад в дело технического оснащения московской милиции».
И выходит, что одновременно Якубовский защищает интересы солнцевской братвы. Одним из документальных подтверждений этого факта является договор, по которому Михась переуступил Якубовскому право распоряжаться всем своим имуществом в России. После очередного обыска в квартире Михася в ноябре 94-го – на сей раз по делу о коррупции в правоохранительных органах Москвы – она была опечатана по специальному распоряжению Генпрокуратуры. Поводом послужило то, что один из обвиняемых во взяткодательстве регулярно пользовался телефоном, установленным дома у приятеля Михася.
Следователи намеревались спустя некоторое время обыск повторить, но это мероприятие было фактически сорвано Якубовским. За три недели до своего собственного ареста Якубовскому удается проникнуть в эту опечатанную квартиру, в которой находилось арестованное следствием имущество, и провести собственные «раскопки».
Очевидцы утверждают, что вместе с ним туда вошли его охранники (вооруженные автоматом и двумя пистолетами Стечкина), а также два солнцевских авторитета – Арнольд Тамм и Евгений Люстарнов, с которыми Якубовский при встрече обнялся и тепло поцеловался. Якубовского также сопровождал адвокат Мособлколлегии Сергей Пограмков, официальный защитник знакомого Михася, который пользовался телефоном лидера солнцевцев. Ясно, что ему было бы полезно уяснить, что именно нашли следователи при обыске.
