— Как это — разумный? Роботы не бывают разумными, это же доказано…
— Алекс, я же говорил тебе, что я не дрон…
Педро старательно прокашлялся и повернулся к ним лицом:
— Молодые люди, а так же разумные дроны, которые не дроны, я думаю, по завершении операции мы все с удовольствием о многом потолкуем, будет у нас ещё время говорить и быть услышанным. Пока же давайте, выполним в нашем танце все фигуры последовательно и правильно. Алекс, можете поучаствовать в поиске вместе с Жаннель… ах, простите, с Жанной. Я не возражаю, только будьте предельно осторожным — одно дело скакать на безвредные для нас «глушилки» и совсем другое, нарваться на вражеский огнемёт. И… всё, вперёд!
Прибыла «похоронная» команда — небольшой отряд дроннеров из военной зоны занялся идентификацией «убитых» вражеских игроков и эвакуацией поверженных «скорпионов». Создавалась любопытная ситуация — с точки зрения правовых норм игрового закона Острова, неприятельские игроки не совершили ничего преступного. Они просто играли в свою игру на игровом пространстве Острова, для этого и предназначенном. Но, с точки зрения международных законов, они совершили тягчайшее преступление — ограничивали виртуальную свободу и подвергали опасности жизни других игроков, применяя запрещенные способы воздействия на психику человека. Поэтому их судьбой должна была заняться Международная Правовая Комиссия при Организации Объединённых Наций, как только доказательная база их преступлений будет собрана в достаточно убедительной полноте, для того, чтобы наверняка преодолеть активное противодействие со стороны юристов Корпорации. Тем более имел место казус — физической свободы никто не ограничивал, а понятие «виртуальной несвободы» пока что было сильно расплывчато, и на этой почве предстояла настоящая юридическая война. Собственно сбором доказательной базы для её успешного ведения и занимался штурмовой отряд под руководством Педро Крота.
Они прошли свой участок на раз — быстро и внимательно всё осмотрев. Затем развернулись, и прошли его на два — с другой стороны под другим углом зрения. Пусто и на раз, и на два. Причем Кубик, сразу сказал: — «Отклонений от средней девиации образцов поверхностей не обнаружено, похоже, нам здесь ничего не найти». Жанна в очередной раз вздрогнула от его голоса, и в очередной раз промолчала. Она вообще была сама не своя, хотя Алекс и не мог с уверенностью сказать, а какая она, когда «своя», но тут было явное отклонение от нормального поведения. Жанна замкнулась в себе, хмуро на всех смотрела и почти ничего не говорила. Алексу такое положение дел не нравилось, пару раз он пытался завязать с ней беседу, и оба раза неудачно. Создавалось впечатление, что Жанна сильно обижена, только было непонятно, на кого.
А Жанна сама не понимала своего состояния и сама не знала на кого ей злиться больше. Толи на Педро, с которым у неё были свои давние и не совсем простые отношения. Толи на Алекса, отношения с которым ещё никак не сложились. Толи на Куба, которого сложно было рассматривать, как партнёра для каких-либо отношений вообще. Так или иначе, Жанна злилась на всех, не исключая себя. И, наверное, больше всего она злилась именно на себя, за свою такую глупую реакцию в такой, правда, совсем непростой ситуации.
Сначала она посчитала, что её просто неумно разыграли с подставными игроками, имитирующими разумный интеллект. Затем, когда разумность дрона Алекса перестала вызывать сомнения, она испытала неожиданное чувство ксенофобии. Неожиданное потому, что сама себя всегда считала человеком широких взглядов, не боящимся новаций, и смело смотрящим в прогрессивное будущее. Поэтому она была даже благодарна Педро, который не дал ей возможности поддаться внезапному чувству брезгливой отстранённости по отношению к новому члену семьи разумных и заставил немедленно заняться кропотливой работой, во время которой она сама могла разобраться со своими приоритетами и предпочтениями. Чем собственно она сейчас и занималась, механически, без огонька, выполняя свою часть поисковых мероприятий.
Подошел Педро и некоторое время молча, наблюдал за их действиями. Затем громко объявил:
— Внимание всем! Смена участков по часовой стрелке.
А для Алекса с Кубом, Жанны и двух ребят в «эфах» из их команды, негромко добавил:
— Чтобы избежать «замыливания» глаза.
На что Кубик сразу заметил:
— Я слышал о таком эффекте, только у меня он отсутствует. Ну, я так думаю. А ещё я думаю, что женщина плохо и неэффективно работает — она невнимательна и неосторожна. Это проявление её отличия от человека, верно?
— Я попросила бы вас, Куб, держать свои наблюдения при себе! — вспыхнув, резко возмутилась Жанна.
— Нас? — удивился тот. — Я не понял, к кому ты обращаешься, женщина. «Нас» здесь несколько, но имеющих имя «Куб», только я один. Я уже объяснял, что нас было двое по имени Куб, но потом Синий Куб погиб, и поэтому я остался один и, следовательно, «Кубов» здесь не может быть больше одного. У женщин имеет место нарушение логики мышления, верно?
— Это невыносимо, в конце концов! Это же какой-то женоненавистник прямо! Алекс, сделайте что-нибудь, чтобы он прекратил надо мной издеваться! — в её словах сквозило отчаяние, и Алексу стало её жалко.
— Жанна, я же сказал, что он понятия не имеет о человеческих нормах поведения. Он всему ещё научиться должен, поэтому относитесь к нему терпимее, прошу вас. Он же, как ребёнок — что на уме, то и на языке…
— Вот как? Славно! Следовательно, у вас это на уме?
— Э… — Алекс смешался, не найдя, что ответить на такое беспочвенное обвинение.
— Жан, дорогая, похоже, ваши успехи в обучении и воспитании оказались ничтожны, — Педро, усмехаясь, следил за их перепалкой, — если вы не справляетесь тут, то я могу перевести вас в другую команду.
Жанна угрюмо молчала. С одной стороны она вполне осознавала свою неправоту, но, с другой стороны, абсолютно ничего не могла с собой поделать. Невинное, на первый взгляд, предложение Педро ставило её в безвыходное положение. Уйти из команды означало подставить себя в дальнейшем под его невыносимые бесконечные насмешки, не уйти — значит терпеть придирки и непонятные двусмысленные намёки от… от… дрона! Больше всего её раздражало то, что покинуть Остров сейчас она не могла — брат ушел на работу и должен был придти только вечером, а бросать дрона эвакуаторам в такой напряженный исторический момент было просто немыслимо.
— Никакого обучения и воспитания не было. Это неправда. Я присутствовал здесь всё время после начала нашей совместной деятельности и ни одного обучающего момента со стороны женщины Жанны не заметил. Поэтому Педро, ты напрасно утверждаешь обратное. Женщина Жанна не начинала ещё обучения, а также и воспитания, поэтому неизвестно ничего об успехах или неуспехах. А мне так не хватает обучения. И я совсем ничего не знаю о воспитании. Следовательно, женщину Жанну необходимо оставить с нами, чтобы она могла меня учить. А также и воспитывать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
