Наконец-то он закончил свои мистические движения, закрыл блокнот, собрал карты и подошёл к ней.
— Думаю, я уже готов.
— Я бы тоже была готова, если бы знала, к чему надо готовиться, — грустно заметила Кори.
Пендергаст опустился на колено и начал складывать карты, диаграммы и другие бумаги.
— Вы когда-нибудь слышали о «дворце памяти»?
— Нет.
— Это ментальное упражнение, позволяющее вернуться в самые древние времена, например, в эпоху древнегреческого поэта Симонида. Попросту говоря, это своеобразная тренировка памяти, в ходе которой человек погружается в воображаемую реальность, чтобы получить определённые знания и ощущения. Эта техника была разработана Маттео Риччи в конце пятнадцатого века, когда он преподавал её китайским ученикам. Я же практикую собственную технику, сочетающую в себе преимущества «дворца памяти» и отдельные элементы концентрации сознания «чон ран» — древней формы медитации, практиковавшейся в Бутане. Я назвал свою технику «пересечение памяти».
— Вы совсем запутали меня, — призналась Кори.
— Ну хорошо, вот вам самое простое объяснение, — улыбнулся Пендергаст. — Сначала человек проводит интенсивное исследование предмета, затем достигает высокой степени концентрации сознания, сосредоточившись на этом предмете, а после этого воссоздаёт в сознании события, случившиеся в далёком прошлом.
— В прошлом? — изумилась Кори. — Это что-то вроде машины времени?
— Нет, это не путешествие во времени, а ментальная реконструкция событий прошлого с помощью интенсивной техники воспоминания архаичных структур сознания. Другими словами, я воссоздаю определённое историческое место, а потом представляю себя активным участником какого-либо события, которое произошло именно на этом месте. Это позволяет мне получить определённую информацию, недоступную при других методах. В мыслительном эксперименте иногда возникают определённые пробелы, лакуны; их нельзя заполнить обычными методами. Вот тогда-то и возникает потребность в такой технике. — Пендергаст положил бумаги на камень. — Такой метод очень полезен в случаях, подобных нашему, когда у меня нет других способов восполнить недостающие звенья — разве что попытаться восстановить события в их исторической последовательности.
Пендергаст снял пиджак, свернул его и положил на бумаги. Кори вздрогнула, увидев под левой рукой чёрную кобуру с пистолетом.
— Вы собираетесь проделать это сейчас? — спросила она с любопытством и тревогой.
Пендергаст выбрал подходящее место и лёг на траву, сложив руки на груди.
— Да.
— А… а что делать мне? — оторопела Кори.
— Вы будете сидеть тихо и наблюдать. Если услышите и увидите что-то необычное, разбудите меня. Просто потрясите за плечо, и я проснусь, договорились?
— Но как же…
— Вы слышите вон тех птиц? — вдруг спросил Пендергаст. — А кузнечиков в траве? Так вот, если услышите, как они говорят вам «стоп», сразу же разбудите меня.
— Ладно.
— И ещё одно. Если через час я сам не проснусь, разбудите меня, понятно? Стало быть, есть три обстоятельства, при которых вы должны разбудить меня. Вам все ясно?
— Чего ж тут не понять, — обиделась Кори.
Пендергаст скрестил руки на груди и затих, а Кори подумала, что ни за что на свете не стала бы лежать на этой твёрдой земле, да ещё с крупными кочками.
— В какое же время вы сейчас намерены вернуться? — полюбопытствовала она.
— В один август позапрошлого века…
— Когда было совершено нападение воинов-призраков?
— Да.
— Но почему? Какое это имеет отношение к нашим убийствам?
— Насколько я знаю сейчас, два убийства имеют к этой резне самое непосредственное отношение, а остальные пока под вопросом. Вот для этого я и отправляюсь в путешествие в прошлое. Если в нашем настоящем нет зацепок для установления истины, то, возможно, они есть в прошлом.
— Но вы, надеюсь, не исчезнете отсюда? — всполошилась Кори.
— Нет, — улыбнулся он, — не исчезну. Это путешествие во времени, мисс Свенсон, я осуществлю только в моём сознании, а не в реальности. Тем не менее это довольно сложное и опасное предприятие, может, даже более опасное, чем любое путешествие в реальном режиме времени.
— Не понимаю… — начала Кори, но так и не закончила фразу, поняв, что все вопросы сейчас бесполезны.
— Вы готовы, мисс Свенсон?
— Пожалуй, да.
— В таком случае попрошу полной тишины.
Кори молча смотрела на Пендергаста. Он лежал неподвижно, а через несколько минут ей показалось, что Пендергаст перестал дышать. Лучи вечернего солнца с трудом пробивались сквозь густые кроны деревьев; громко чирикали птицы, стрекотали кузнечики, и всё вокруг было привычным и знакомым. Однако какое-то странное чувство напоминало Кори о таком же вечере сто сорок лет назад, когда тридцать воинов из племени шайенов появились перед этими курганами как бы из пыли и осуществили благородный акт возмездия, после чего навсегда исчезли с лица земли.
Глава 37
Шериф Хейзен въехал на большую стоянку при торговом центре в Дипере, пересёк её и вырулил на прилегающую к ней стоянку для служебных машин местного офиса шерифа, над которой висел плакат со строгой надписью: «Только для автомобилей правоохранительных органов». Хейзен хорошо знал шерифа Дипера Хэнка Ларсена, неплохого парня, с чёткими представлениями о жизни, твёрдыми принципами и консервативными взглядами. Проходя по длинному коридору, Хейзен ощутил лёгкую зависть к состоятельности города, имеющего для своего шерифа такой офис, оснащённый компьютерами, принтерами, факсами и другой современной техникой, а также большим количеством сотрудников и хорошеньких секретарш. А в бедном Медсин-Крике нет возможности даже купить хотя бы самые дешёвые мобильные телефоны, не говоря уже о более сложной технике. Интересно, откуда у них столько денег?
Несмотря на пять часов вечера, все сотрудники были на местах, носясь по длинным коридорам и многочисленным кабинетам. При этом никто не остановил Хейзена, когда он направлялся к кабинету шерифа. В отличие от офиса агентства ФБР штата все двери в здешних кабинетах были закрыты, включая и дверь кабинета шерифа. Хейзен постучал и сразу же вошёл, не дожидаясь приглашения.
Хэнк Ларсен сидел за большим деревянным столом и слушал двоих мужчин в цивильных костюмах, которые наперебой что-то рассказывали ему, отчаянно жестикулируя. Увидев Хейзена, они замолчали и уставились на него.
— Ты пришёл вовремя, Дент, — обрадовался Хэнк Ларсен и добродушно улыбнулся. — Это Сеймур Фиск, декан сельскохозяйственного факультета Канзасского университета, и Честер Раскович, глава службы безопасности университетского городка. А это, — он взглянул на гостя, — шериф Дент Хейзен из Медсин-Крика.
Хейзен молча пожал руки мужчинам и уселся напротив них. Фиск — типичный учёный: лысый, круглоголовый, в очках с толстыми стёклами, с белым лицом, явно не подвергавшимся воздействию беспощадных лучей солнца. Честер Раскович тоже не отличался от типичных представителей своей профессии — крупный, коренастый, физически крепкий, с низким лбом и глубоко посаженными глазами. Его коричневый костюм, казалось, насквозь промок от пота. Он пожал руку Хейзену ещё крепче, чем агент ФБР Полсон.
— Полагаю, незачем говорить о том, зачем пришли сюда эти господа, — сказал Ларсен Хейзену.
— Да, — кивнул шериф. Он искренне сочувствовал хозяину кабинета и сотрудникам университета. Интересно, есть ли у них своя версия происходящего и что они намерены предпринять.
— Мы говорили о судьбе Медсин-Крика и Дипера в связи с проведением печально известного эксперимента.
Хейзен снова кивнул. Он действительно приехал вовремя и теперь никуда не спешил. Хорошо, что он застал здесь этих людей. Прекрасная возможность высказать им всё, что он думает о последнем убийстве.
Фиск подался вперёд и продолжил мысль, прерванную появлением Хейзена:
— Так вот, шериф, дело в том, что это трагическое убийство изменило все наши планы. Теперь я не вижу возможности рассматривать Медсин-Крик как место для проведения эксперимента. Таким образом, только Дипер может сейчас претендовать на это. От вас, шериф, я хотел бы получить гарантии того, что это не приведёт к негативным последствиям. Надеюсь, вы понимаете, о чём идёт речь. Прежде всего мы должны спокойно работать, не подвергаясь негативной реакции общественности. Мы специально выбрали этот тихий уголок штата, чтобы избежать ненужной шумихи со стороны противников генной инженерии.
Шериф Ларсен кивнул и изобразил крайнюю заинтересованность.
— Да, — сказал он, — Медсин-Крик находится в двадцати милях от нашего города, и все преступления последнего времени связаны преимущественно с ним. Наши власти — и шериф Хейзен может авторитетно подтвердить это — считают, что убийства совершены местным жителем. Могу предоставить вам любые гарантии того, что эти трагические события не имеют ни малейшего отношения к Диперу. Кстати, в нашем городе около ста лет не было убийств.
