ОБЩИЙ ХАРАКТЕР ПАМЯТНИКА. Теперь наконец мы можем ответить на вопрос, для разрешения которого предприняли довольно подробный разбор Русской Правды: насколько полно и верно отразился в ней действовавший на Руси юридический порядок? В ней можно заметить следы несочувствия некоторым юридическим обычаям Руси, слишком отзывавшимся языческой стариной. Но, воспроизводя порядок, действовавший в княжеском суде, она не отмечает отступлений от этого порядка, какие допускал церковный суд по нецерковным делам, не исправляет местного юридического обычая введением новых норм взамен действовавших. У неё другие средства исправления. Она, во-первых, просто умалчивает о том, что считает необходимым устранить из судебной практики и чего не применял церковный суд, как поступила она с судебным поединком и частной расправой, а во-вторых, может быть, она пополняет действовавшее право, формулируя такие юридические случаи и отношения, на которые это право не давало прямых ответов, что можно предположить о статьях её, касающихся наследования и холопства. Многого в действовавшем праве она не захватила или потому, что не было практической надобности это формулировать, или потому, что при неупорядоченном состоянии княжеского судопроизводства трудно было формулировать. Поэтому Русскую Правду можно признать довольно верным, но не цельным отражением юридического порядка её времени. Она не вводила нового права взамен действовавшего; но в ней воспроизведены не все части действовавшего права, а части воспроизведённые пополнены и развиты, обработаны и изложены так отчётливо, как, может быть, не сумел бы сделать этого тогдашний княжеский судья. Русская Правда – хорошее, но разбитое зеркало русского права XI–XII вв. Обращаемся к изучению гражданского общества по Русской Правде. Одним из следствий очередного порядка княжеского владения мы признали известное обобщение житейских отношений в разных частях Руси XI и XII вв. Значит, изучая гражданский быт Руси того времени. мы наблюдаем один из элементов земского или народного единства, какие вносил в русское общество этот порядок княжеского владения.
ПАМЯТНИКИ ПРАВА В ИСТОРИЧЕСКОМ ИЗУЧЕНИИ. Гражданское общество складывается из очень сложных отношений юридических, экономических, семейных, нравственных. Эти отношения строятся и приводятся в движение личными интересами, чувствами и понятиями. Это по преимуществу область личности. Если, однако, при всём разнообразии движущих пружин эти отношения сохраняют гармонию и складываются в порядок, это значит, что в личных интересах, чувствах и понятиях известного времени есть нечто общее, их примиряющее и слаживающее, что всеми признаётся за общеобязательное. Из этого вырабатываются рамки, которыми сдерживаются частные отношения, правила, коими регулируется игра и борьба личных интересов, чувств и понятий. Совокупность этих рамок и правил составляет право; охраняет общие интересы и выражает общественные отношения, отливая те и другие в требования и положения, обычай или закон. Личные стремления обыкновенно произвольны, личные чувства и понятия всегда случайны, те и другие неуловимы; по ним нельзя определить общего настроения, уровня общественного развития. Мерилом для этого могут быть только отношения, признаваемые нормальными и общеобязательными, а они формулируются в праве и через то становятся доступны изучению. Такие отношения создаются и поддерживаются господствующими побуждениями и интересами времени, а в этих побуждениях и интересах выражаются его материальное положение и нравственное содержание. Таким образом, памятники права дают изучающему нить к самым глубоким основам изучаемой жизни.
СИСТЕМА НАКАЗАНИЙ ПО РУССКОЙ ПРАВДЕ. С такими предварительными соображениями обратимся к разбору содержания Русской Правды. Впрочем, я не воспроизведу его во всей полноте, но коснусь лишь настолько, чтобы вы могли уловить в нём основные житейские мотивы и интересы, действовавшие тогда в русском обществе. Главное содержание памятника составляет юридическое определение деяний, коими одно лицо причиняет другому материальный вред, физический или хозяйственный. За некоторые из этих деяний закон полагает лишь частное вознаграждение в пользу потерпевшего, за другие сверх того и правительственную кару со1 стороны князя. Очевидно, Русская Правда различает право, уголовное и гражданское; деяния первого рода она признаёт гражданскими правонарушениями, деяния второго рода – уголовными преступлениями. Это одно есть уже важное, данное для характеристики русского общества того времени. Граница между уголовным и гражданским правом вообще недостаточно ясна: трудно выделить элемент преступности в составе гражданского правонарушения, уловить то, что немецкие юристы называют Schuldmoment; это дело легче поддаётся нравственному чутью, чем юридическому анализу. Поэтому и способы возмездия за преступное деяние или за момент и степень виновности в древнем праве были различны. По договору Олега с греками вор, застигнутый на месте преступления и сдавшийся без сопротивления, подвергается утроенному возмездию, возвращает украденную вещь с приплатой двойной её стоимости; вор не пойманный, а только уличенный подлежит по договору Игоря удвоенному возмездию, в случае продажи украденного «вдасть цену его сугубо». По Русской Правде господин холопа, совершившего кражу, платит потерпевшему двойную стоимость украденного в виде кары за попустительство или небрежный надзор. Даже в чисто гражданских правонарушениях требовалось кратное возмещение убытков со значением пени за произвольное нарушение сделки. Чертой, какую Русская Правда проводит между уголовным преступлением и гражданским правонарушением, служит денежное взыскание в пользу князя за первое. Значит, если Русская Правда и понимала ответственность за преступление и даже не только перед потерпевшим, но и перед обществом в лице князя, то ответственность только внешнюю, материальную, без участия нравственного мотива. Правде, впрочем, не чужды и нравственные мотивы: она отличает убийство неумышленное, «в сваде» или «в обиду», от совершенного с заранее обдуманным намерением, «в разбое», преступление, обличающее злую волю, от правонарушения, совершенного по неведению, действие, причиняющее физический вред или угрожающее жизни, например отсечение пальца, удар мечом, не сопровождавшийся смертью, хотя и причинивший рану, отличает от действия менее опасного, но оскорбительного для чести: от удара палкой, жердью, ладонью или если вырвут усы или бороду, и за последние действия наказывает пеней вчетверо дороже, чем за первые; она, наконец, совсем не вменяет действий, опасных для жизни, но совершенных в случае необходимой обороны или в раздражении оскорбленной чести, например удара мечом, нанесённого в ответ на удар палкой, «не терпя противу тому». Здесь прежде всего закон даёт понять, что оказывает усиленное внимание к чести людей, постоянно имеющих при себе наготове меч, т. е. военнослужилого класса, так что это внимание является не правом всех, а привилегией лишь некоторых.
ДРЕВНЯЯ ОСНОВА И ПОЗДНЕЙШИЕ НАСЛОЕНИЯ. Потом, эти тонкие различения оскорблений по их нравственному действию едва ли не внесены в Правду позднее, так как другая статья её назначает за удар жердью и по лицу (рукой) простую, не четверную пеню. Это – новый слой юридических понятий, ложившийся на древнюю основу права, воспроизводимого Правдой, и можно заметить, с какой стороны наносился этот слой. К тому же новому слою относится и осложнённая кара за наиболее тяжкие преступления: за разбой, поджог и конокрадство преступник подвергался не определенной денежной пене в пользу князя, а потере всего имущества с лишением свободы. Мы уже знаем, что ещё при князе Владимире за разбой взималась денежная пеня, как за простое убийство, замененное, по совету епископов, «казнью», т. е. потоком и разграблением. Эта древняя основа обличается тем, что пеня за татьбу в случае несостоятельности татя заменялась повешением: гривна кун служила единственной понятной меркой не только чувства чести, но и самой жизни человека. За все остальные преступные деяния, кроме трёх упомянутых, закон наказывал определённой денежной пеней в пользу князя и денежным вознаграждением в пользу потерпевшего. Княжеские пени и частные вознаграждения представляют в Русской Правде целую систему; они высчитывались на гривны кун. Мы не можем определить тогдашнюю рыночную стоимость серебра, а можем оценить лишь стоимость весовую. В XII в. серебро было гораздо дороже, чем теперь. Политико-экономы рассчитывают, что теперь нужно, по крайней мере, вчетверо больше серебра, чем до открытия Америки, чтобы купить то же самое. Если фунт серебра оценить, скажем, рублей в 20, то гривна кун в XI и в начале XII в. по весу металла стоила около 10 рублей, а в конце XII в. – около 5 рублей. За убийство взималась денежная пеня в пользу князя, называвшаяся вирой, и вознаграждение в пользу родственников убитого, называвшееся головничеством. Вира была троякая: двойная в 80 гривен кун за убийство княжего мужа или члена старшей княжеской дружины, простая в 40 гривен за убийство простого свободного человека, половинная или полувирье в 20 гривен за убийство женщины и тяжкие увечья, за отсечение руки, ноги, носа, за порчу глаза. Головничество было гораздо разнообразнее, смотря по общественному значению убитого. Так головничество за убийство княжего мужа равнялось двойной вире, головничество за свободного крестьянина 5 гривнам. За все прочие преступные деяния закон наказывал продажею в пользу князя и уроком, за обиду в пользу потерпевшего. Такова была система наказаний по Русской Правде. Легко заметить взгляд, на котором основывалась эта система. Русская Правда отличала личное оскорбление, обиду, нанесённую действием лицу, от ущерба, причинённого его имуществу; но и личная обида, т. е. вред физический, рассматривалась законом преимущественно с точки зрения ущерба хозяйственного. Он строже наказывал за отсечение руки, чем за отсечение пальца, потому что в первом случае потерпевший становился менее способным к труду, т. е. к приобретению имущества. Смотря на преступления преимущественно как на хозяйственный вред. Правда и карала за них возмездием, соответствующим тому материальному ущербу, какой они причиняли. Когда господствовала родовая месть, возмездие держалось на правиле: жизнь за жизнь, зуб за зуб. Потом возмездие перенесено было на другое основание, которое можно выразить словами: гривна за гривну, рубль за рубль. Это основание и было последовательно проведено в системе наказаний по Русской Правде. Правда не заботится ни о предупреждении преступлений, ни об исправлении преступной воли. Она имеет в виду лишь непосредственные материальные последствия преступления и карает за них преступника материальным же, имущественным убытком. Закон как будто говорит преступнику: бей, воруй, сколько хочешь, только за всё плати исправно по таксе. Далее этого не простирался взгляд первобытного права, лежащего в основе Русской Правды.
