— Нет. Этим я только навлекла бы на вас опасность. Благодарение богу, что я не сделала этого. Вот в этой сумочке заключена возможность спасти честь одного несчастного. В какой-то мере я забочусь, разумеется, и о себе. Мне досталось большое наследство, но его надо еще разыскать и как раз сейчас я иду по его следу. Я должна попасть в Марокко! Это все, что я могу сказать вам, сэр, хотя за время нашего знакомства вы по справедливости должны были бы тысячу раз проклясть меня.
— Ну, это уже преувеличение… Просто в вашем обществе мне иногда приходилось обходиться без привычных удобств, вот и все. Между прочим, если вам нужно в Марокко, вы могли бы поехать туда завтра вместе со мной. В Париж я возвращаться, так или иначе, не стану, а багаж пришлют вслед за мной…
— Упаси бог! Вы и так из-за меня немало рисковали, и я счастлива, что все обошлось благополучно. Спасибо и до свидания.
Профессор услышал еще, как Эвелин спросила у портье, когда отправляется ближайший самолет в Марокко. Оказалось, что до отлета всего двадцать пять минут, и девушка тут же умчалась.
Профессор, как это было уже два раза с ним, долго смотрел ей вслед. Что за черт?
Похоже, что ему грустно. А ведь у него есть все основания радоваться тому, что он освободился наконец-то от общества Эвелин Вестон. О чести какого невинного человека говорила эта девушка? С другой стороны, после всего случившегося смелый мужчина остался бы рядом с несчастной, преследуемой, слабой женщиной. Сейчас эта девушка наверняка считает его трусом. Он вышел сухим из воды, а она должна спасаться бегством в Марокко.
Все так же спасается от преследования, все так же плачет и все так же спит. Симпатичнее всего она, конечно, когда спит.
Он поднялся в свой номер. Уж сейчас-то он выспится наконец после невероятно утомительного пути.
Что это была за дорога! Зевнув, профессор опустился в кресло, а затем вызвал посыльного и велел принести из машины несессер. Профессор уже каждой косточкой чувствовал приятное, расслабляющее тепло ванны.
В окно ему хорошо видна была машина, из которой посыльный взял сумку. Для этого даже не пришлось отворять дверцу, лежавшую внутри вместе с крыльями, бампером и прочими деталями помельче.
Толпа зевак все еще продолжала разглядывать кучу лома, еще так недавно бывшую новенькой машиной марки «альфа-ромео».
Горячая вода с веселым журчанием полилась в ванну. Баннистер открыл сумку, чтобы поочереди вынуть оттуда полотенце, мыло, зубную пасту…
Ничего этого он к своему изумлению там не обнаружил.
В сумке был лишь большой опечатанный оранжевый конверт!
Перепутав сумки, Эвелин вместо чести какого-то джентльмена увезла в Африку бритву и одеколон профессора!
Что же теперь будет?! Эта девушка пошла на смертельный риск ради конверта, который сейчас находится в его руках. В чем состоит его долг, нет никаких сомнений. Необходимо ехать, забывая ради чувства порядочности о собственных интересах и удобствах.
Господи помилуй, уже четыре часа! Он опаздывает на самолет! Ладно, придется распорядиться, чтобы вещи, когда они прибудут из Парижа в Лион, переслали дальше в Марокко. И надо сказать, чтобы убрали куда-нибудь остатки машины.
Бросив прощальный взгляд на ванну и постель, профессор вышел.
Таксисту были обещаны такие чаевые, что на многих перекрестках на дороге к аэродрому жизнь лионских граждан спасала лишь заботливая рука провидения. Двигатели самолета были уже запущены… Едва профессор поднялся по трапу, как лесенку убрали и самолет начал разбег…
Дружелюбный голос рядом проговорил:
— Рад вас видеть, сэр! Ваша супруга наверняка уже боялась, что вы опоздаете. Где, однако, черт возьми, вы раздобыли эту шляпу?!
Голос принадлежал редактору Холлеру, утром вылетевшему на этом самолете из Парижа и сумевшему узнать профессора даже в наряде тирольского бродячего музыканта. Странно все-таки его светлость одевается, отправляясь в свои путешествия.
Грустное лицо Эвелин так просветлело, когда она увидела профессора, что отсвет, казалось, наполнил всю кабину.
— Мы случайно поменялись сумками, — усаживаясь рядом с нею, тяжело дыша проговорил лорд. — Не мог же я оставить у себя честь какого-то неизвестного человека.
Эвелин только сейчас заметила свою ошибку. Она испуганно схватила поданную профессором сумку и облегченно вздохнула, увидев, что конверт на месте.
— Я никогда не сумею отблагодарить вас, сэр, — чуть не со слезами проговорила она, возвращая несессер, который до сих пор был судорожно прижат к ее груди.
— Будьте внимательны и зовите меня Генри. Тот жуткий редактор летит этим же самолетом в Марокко. Вот он уже идет к нам.
Редактор и впрямь подошел с термосом и несколькими дорожными стаканчиками в руках.
— В отличном темпе вы ехали, сэр, если сумели так быстро добраться до Лиона, — заговорил он, разливая кофе.
— Да, скорость была хорошая.
— Угощайтесь свежим кофе! Каждый взял по стаканчику.
— Вы выглядите довольно устало, — взглянул Холлер на ученого, — хотя машина, по-моему, у вас достаточно комфортабельна.
— Это как когда, — угрюмо ответил профессор и попытался перевести разговор на другую тему. — Что нового в Париже?
— Там новости всегда есть. Каждое утро с интересом читаешь газеты. Сейчас вся страна в лихорадке. Случайно раскрыта целая шпионская сеть. Работала она против Англии, но, как вы сами понимаете, это задевает и интересы французов. Два трупа, пять тяжелораненных, человек восемьдесят арестовано и назначена награда в сто тысяч франков за поимку одного из главных действующих лиц заговора. Кстати, нашей соотечественницы. Некой Эвелин Вестон. Осторожнее!.. Не в то горло пошло? Возьмите, пожалуйста, салфетку!
Профессор раскашлялся, и услужливый Холлер помог ему вытереть куртку.
Эвелин сидела, словно окаменев.
С совершенно неподвижным лицом Баннистер проговорил каким-то замогильным тоном:
— Любопытно… У вас есть какая-нибудь из утренних газет?
— Пожалуйста! — Холлер протянул профессору газету. На первой странице огромными буквами, какие обычно употребляют только в театральных афишах, стояло:
СТО ТЫСЯЧ ФРАНКОВ НАГРАДЫ ТОМУ,
КТО ЖИВОЙ ИЛИ МЕРТВОЙ ПЕРЕДАСТ В РУКИ ВЛАСТЕЙ
ЭВЕЛИН ВЕСТОН!
Дальше — уже шрифтом помельче — следовали подзаголовки, в которых упоминались облава, кражи, убийства и шпионаж, причем все это теснейшим образом связано было с личностью Эвелин Вестон, опасной шпионки, которой разными темными путями, включающими и несколько убийств, удалось завладеть важной военной тайной, касающейся безопасности Англии и Франции. Людям, напавшим на след объявленной вне закона преступницы, рекомендовалась предельная осторожность, поскольку она почти наверняка вооружена.
Это было в заголовках.
Следующие две страницы были практически полностью посвящены связанному с именем Эвелин Вестон шпионскому делу, крупнейшему за последние десятилетия. Французская полиция уже несколько месяцев вела наблюдение за рядом лиц, подозреваемых в шпионаже, но не арестовывала их, предполагая, что слежка может навести на след важного документа, попавшего в руки шпионов. Последние недели полиция взяла под наблюдение один подозрительный дом. В интересах следствия дальнейшие подробности даются лишь частично. В доме, судя по всему, находилась настоящая штаб-квартира международных шпионов. Наступил момент, когда преступники, решив, видимо, реализовать попавший к ним документ, собрались там все, словно в мышеловке. И тогда полиция нанесла удар. В ходе крупномасштабной облавы не обошлось без пострадавших. Целью облавы была квартира некоего «директора туристской конторы». Квартиру эту пришлось буквально брать штурмом. В перестрелке на лестничной клетке были убиты некие Флери и Дональд. «Директора» нашли в квартире смертельно раненным. Перед смертью он успел дать показания, пролившие определенный свет на загадочную историю. Его застрелил другой шпион, с которым он как раз торговался. Во время их разговора в квартире прятался еще какой-то неизвестный, о присутствии которого шпионы узнали, услышав звук неожиданно захлопнувшегося окна. Как этому неизвестному, так и застрелившему «директора» шпиону, некоему Адамсу, удалось бежать. Из показаний умирающего выяснилось далее, что в квартире находилась еще и женщина. Он видел, как эта женщина выбежала из другой комнаты, схватила лежавший на столе документ и исчезла. В этот момент его настигла пуля, и больше он ничего не помнит. Эта женщина посетила «директора» утром, назвалась Эвелин Вестон и делала вид, будто интересуется какой-то статуэткой. Следствием установлено, что некая Эвелин Вестон пересекла Ла-Манш на судне «Кингсбэй». В этот же день, как следует из показаний уборщицы, Эвелин Вестон под предлогом доставки заказа из магазина появилась в квартире «директора» и, вероятно, тогда же спряталась там.
