Читать прямо на ходу, как бы мне этого ни хотелось, в такой гололед было чревато переломом. Я и так только с кровати поднялась. Потому решила ознакомиться с новостями чуть позже, сложив газету в несколько раз и затолкав ее во внутренний карман.
Да и времени на это не было. Тем более если я собиралась сделать небольшой крюк и пустить несколько сплетен во благо и процветание нашего королевства.
Главный королевский архив встретил меня пустотой, тишиной, покоем и некоторой заброшенностью. Приглушенный свет, запах старой бумаги и этакая статичность наводили на мысли о вечном и неизменном. И не будь у меня времени в обрез и еще кое-каких планов, я обязательно заразилась бы этим усыпляющим кисельным покоем.
Мои шаги отозвались эхом в огромном пустом холле с высокими сводчатыми потолками. При этом показались они мне столько громкими, что я все время ждала, когда задребезжат витражные окна, а великие деятели посмотрят с портретов на стенах с укором и осуждением. Но нет. Даже ни одна боковая дверь не распахнулась и никто не выглянул на меня шикнуть, а по широкой лестнице не спустился некто строгий, чтобы вышвырнуть меня за нарушение тишины и покоя.
Потому я решительно и быстро приблизилась к стойке регистрации.
За стойкой клевала носом пожилая старушка-архивариус в больших круглых очках. И мое появление стало для нее столь явной неожиданностью, что она едва не уронила эти самые очки на раскрытую книгу в розовом переплете.
Смахнув слезу, явно растроганная сюжетом, а не моим появлением, архивариус напустила на себя серьезный, важный вид, поднимаясь со стула. Правда, внушительности ей это не добавило. Сухонькая, низенькая, совершенно седая, но с острым внимательным взглядом светло-серых, словно ртуть, глаз. Вот если бы не этот взгляд – типичная добрая бабушка, развлекающая себя сплетнями, вязанием и пирожками для внуков. И почему мне кажется, что даже напускная строгость ей дается с большим трудом?
– Добро пожаловать в главный королевский архив, – довольно громко, но как-то скрипуче заговорила старушка. – Чем могу быть полезна?
– Добрый день, миссис… – взглянула на табличку с именем сотрудницы архива, – Родерн. Меня зовут Лина Уилсон. Я у вас впервые. Мне нужны книги по генеалогии высоких родов Квитгрейна, – откинув капюшон и распустив завязки плаща, заговорила я.
Бабуля окинула меня внимательным взглядом и протянула:
– Вижу, что впервые, – чуть прищурилась, а после расслабилась, словно о чем-то догадалась: – Сессия… историю сдаешь, деточка.
Миссис Родерн не спрашивала, а скорее утверждала, при этом острый, как бритва, взгляд стал мягче, жалостливей. Вероятно, сама она историю, а может, и саму королевскую академию не особо любила, и все студенты, сдающие экзамены, вызывали расположение.
Ну, студентка так студентка. Даже выдумывать ничего не придется.
– Реферат пишу вот… – скорбно вздохнув, пожаловалась я.
Архивариус с сочувствием взглянула на меня и забормотала уже скорее самой себе:
– Работаешь, небось. Все не успеваешь. А эти коршуны только и ждут, когда бедная оступится, чтобы пристроить на ее место богатенького.
Вероятно, за этой тирадой пряталась давняя личная обида. И мне она была на руку, как никогда, и… это все, конечно, очень замечательно. Я бы часами слушала о несправедливости нашего бренного мира, но время…
– До завтра не успею написать – отчислят, – вздохнула я так, что старушка все поняла, прониклась и дернула ручку одного из многих маленьких ящичков за своей спиной.
Ящичек открылся, и в воздух взмыл белый огонек, раскинув, как щупальца, тоненькие и словно живые лучики.
– Генеалогия древних родов Квитгрейна, уровень допуска перв… – она бросила на меня быстрый взгляд и исправилась: – второй. Только поторопись, деточка. Меня за такое по головке не погладят.
И огонек, сменив цвет на нежно-розовый, будто впрямь живой и разумный, помчался вверх по лестнице. А я, бросив на ходу скупое «спасибо», метнулась вслед за ним. Мчался он так быстро, что у меня не было времени ни задумываться о шуме от моего бега, ни о том, что я могла кому-то помешать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вылетев на третий этаж, без остановки и даже заминки я побежала по короткому коридору и вскоре оказалась в небольшом помещении. Всюду здесь были книги, свитки, газетные сшивки и даже письма отдельной стопкой за стеклянными дверцами.
Огонек в одно мгновение раскинул свои щупальца и очень ловко начал выбирать нужные источники, складывая их стопочкой на стол. Какой прекрасный и полезный поисковик. После пятой книги я вдруг приуныла, после пятнадцатой и вовсе скисла.
Стянув плащ, бросила его на спинку свободного стула и присела на соседний, тут же распахнув первую же книгу.
– До ночи буду в ней ковыряться, – пожаловалась я поисковику.
Тот замер, метнулся ко мне и завис прямо над книгой. Моргнул несколько раз, словно пытался что-то сказать. Или спросить. О! Может, это он мне так помощь предлагал?
– Мне нужна информация про первую супругу короля Вильгельма Кептинга третьего Сурового, – с надеждой произнесла я, глядя прямо на огонек так внимательно, что в глазах появились зеленый точки.
Поисковик моргнул несколько раз. После чего все книги, что находились на моем столе, взметнулись в воздух и встали на свои места.
Проклятье! Королеву, пусть и изгнанную, даже исключили из генеалогического древа королевской семьи, что ли?
Поисковик метнулся к одной из закрытых стеклом полочек, моргнул на сей раз фиолетовым, и дверца распахнулась. И на стол опустились листы. И я тут же взяла в руки первый.
– «Восьмого студня тридцать восьмого года после вхождения в силу Снежного дракона…» – прочитала я вслух. – Забытые боги, это какое-такое летоисчисление вообще? – поисковик в тот же миг метнулся к еще одному шкафчику, и на столе у меня появился артефакт, чем-то напоминающий маленькое настольное зеркало в серебряной оправе. Оно вмиг моргнуло, когда я повторила дату, и мне выдало дату уже по вполне привычному летоисчислению. – Вот как, – протянула я, прикинув, что начало истории, вероятно, положено тридцать восемь лет назад. – Сочетались браком старший принц Квитгрейна Вильгельм Кептинг и графиня Суэрская Анабель Стерлин. Брак заключен скоропостижно и без одобрения монарха согласно обычаям нашего великого храма и по велению Многоликого». Значит, летоисчисление храмовое, – поисковик моргнул желтым. Надеюсь, это было подтверждение. И я вернулась к прочитанному. – По любви, что ли, поженились? – вслух спросила я.
Ну правда, странный брак какой-то. Нетипичный. Учитывая, что браки в монаршей семье договорные, с представительницами монарших родов других королевств. Династические союзы. И тут такое…
Мой помощник моргнул каким-то скептически-зеленым. Подсунул мне вторую бумажку.
– «Подозревается в магическом воздействии на наследного принца с целью приворота, в попытке отравления короля и в связях с Вергелоном с целью захвата власти в Квитгрейне», – прочитала я вслух и тут же задалась вопросом: – А мой допуск вообще позволяет получать доступ к подобной информации?
Поисковик снова стал фиолетовым. Похоже, это должно бы означать, что позволяет. Ну спасибо вам, миссис Родерн.
Огонек стал снова нежно-розовым и подсунул мне еще один документ. Большая его часть была затерта черными линиями, и прочесть их не представлялось возможным. Но в самом низу несколько строчек все же остались:
– «Принимая во внимание вышеперечисленные факты, королеву Анабель Кептинг признать виновной, брак – недействительным, королеву – лишить титулов, привилегий и земель и сослать в монастырь для дальнейшего искупления ее грехов. Данные дела засекретить, место пребывания Анабель Стерлин – держать в строгой секретности. Виновная лишается возможности покидать обитель… – снова затерто, – …впредь общаться с родственниками и называть свое имя. Привести в исполнение путем наложения магических печатей».
Выудив лист из блокнота Сью, я сверилась с раздобытой информацией и замерла. Дата вынесения приговора и появления сестры, что через несколько лет станет матерью-настоятельницей приюта святой Агнессы, была одна и та же. И да… Имя матери настоятельницы не произносилось в принципе никогда. Сначала ее называли просто «сестра», после «мать-настоятельница» или «настоятельница». И как бы я ни пыталась сейчас вспомнить, покидала ли настоятельница стены обители – не могла вспомнить ни единого раза. Все поручения выполняла миссис Фьюри. Что так и не стала сестрой, но получила приют как нуждающаяся.
