Тоска, одним словом, не то, что у нас дома…
Мы дружно посочувствовали Стефану в его нелёгкой доле, Милинка побежала наверх, собирать тёплые вещи для супруга, Марко отправился в мастерскую деда Луки, испросить, не могут ли они дать Стефану что-то для продажи в Торговом Доме в столице, да и у меня нашлись поручения для господина Ренара. Так что через три дня Стефан был душевно упакован и готов в дальний путь. Разве что пришлось ему ехать не на привычной лошади, а в карете, да ещё и с грузом, который был не слишком благосклонно принят самим Стефаном.
Милинка осталась дома, рассудив, что не стоит ей с маленькими детьми пускаться в столь опасное путешествие, да ещё и зимой.
А мы расстелили карту Липок и дружно спорили о будущем нашей новой собственности. Так могло бы продолжаться бесконечно, в любом случае, для того, что бы утвердить некий «Генплан развития», всё равно необходимо личное присутствие, а так… просто печальный разговор ни о чём… я подошла к окну – зима снова вошла в свои права, близился новый год, который день были метели, так что говорить было не о чем.
Эсфирь Соломоновна усиленно занималась с Элизой, поскольку уже весной той нужно было поступать в Академию Благородных Девиц в Руме. Не скажу, что я была в восторге, хотя и прекрасно понимала, что рано или поздно, но отпускать своего ребёнка придётся. А строгие правила Академии не позволят моему ребёнку шалить.
Я тяжело вздохнула, предаваясь грустным воспоминаниям. Не далее, чем на прошлой седьмице мы проводили с Лизой душеспасительную беседу о пользе запретов и их неукоснительного исполнения.
А дело было так: уже было достаточно холодно для того, чтобы приготовить любимое лакомство всех детей и взрослых – мороженое. Сам рецепт его приготовления – простой до жути, его освоить может любой, так что и наша кухарка, по просьбе всех страждущих, приготовила его целое ведро. Хорошее такое ведро, и поставила в ледник. Лизавета очень любила мороженое, но мы старались ограничивать её, поскольку опасались за здоровье нашего ребёнка. Сам же он полагал, что его детские права родители всячески попирают, и решил, что если он немного съест такого вкусного лакомства, то хуже никому не станет. Но будет человек, которому станет однозначно лучше. Элиза вполне справедливо полагала себя таким человеком.
Итак, она спокойно зашла в кухню, благо она никогда у нас не закрывалась, оттуда попала в ледник, где преспокойненько стояло ведро с запретным мороженым. Для того, чтобы его положить, Лиза воспользовалась суповой тарелкой и серебряной ложкой из серебряного сервиза, который входил ещё в приданое тётушки Адрияны. Одним словом – ну зря она взяла эту ложку!
При первой же попытке отковырять мороженое, ложка взяла и погнулась! Непорядок! Тогда Лизавета выгнула её в другую сторону – лучше не стало… ложка была гнутой уже в две стороны. Беда-беда! Но ничего, Лиза положила её на место – ложка кардинально отличалась от своих товарок. Ясно, что надо было сделать! Следовало её выкинуть в окно кухни, что и было успешно проделано. Немного позже, когда Лизавета прогуливалась на улице, она поняла, что весной, когда стает снег, ложка будет обнаружена, и тогда нашу новую кухарку запросто обвинят в краже или порче чужого имущества! Значит, ложку следовало выкинуть так далеко, что никто бы и не догадался! Поэтому ребёнок взял обоих волков, и отправился выкидывать ложку подальше, в сторону Гнилушек.
Миссия была выполнена с честью, но уже на обратном пути Лизавету поразила страшная догадка – если тётушка Адрияна пересчитает на ночь свои серебряные ложки (как будто она регулярно так поступала), то обнаружит недостачу ценности. И вина снова ляжет на кухарку. Лизавета снова вернулась на ту полянку, где закопала ложку. Но на том месте была куча волчьих следов, и куда именно она выкинула злосчастную ложку, ребёнок не знал. На просьбы Лизы помочь, волки старались вовсю – таскали ей ветки всех форм и размеров. Ну не могли животные подумать, что «принесите мне такую… маленькую… искать…» означали нечто иное, кроме «принеси палку».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В результате эпопеи с ложкой, Элиза вернулась домой перед самым ужином, и гордо сказала тётушке Адрияны, что та может наказать ребёнка, как только ей вздумается! Лиза готова была пойти работать в медных рудниках за утрату ценности.
А теперь она грустно сидела за партой и послушно слушала Эсфирь Соломоновну, которая читала ей правила домоводства:
- Ежели к вам в дом нечаянно нагрянули гости, а угостить их совершенно нечем, извольте приказать служанке спуститься в ледник, отрезать буженины кусок, да сыру опять же, всяческих колбас…
Я прошла мимо и думала о том, что, если мне было нечем угостить гостей, то их ждали плавленый сырок и банка шпрот!
Вот так, ни шатко, ни валко, прошла зима и наступила весна – время отдавать нашу кровиночку в Академию Благородных Девиц! Она сама и Милинка ждали момента поехать в столицу, так что я, хочешь-не хочешь, но вынуждена была собираться в город. Мы решили с Марко пожить немного в Руме, пока Лиза обустроится на месте учёбы, мы за домом присмотрим, не были уже, почитай, два года, да мы и разберёмся с запущенными делами в столице…
Сборы были масштабными, и скорее больше походили на то, как люди собираются на войну, а не в школу.
- Госпожа! Тёплую одежду мы всю сложили в два больших тюка, запихнём на задок кареты, игрушки да письменные принадлежности также сложили, ищем им местечко – Рина докладывала о готовности.
Да… как ни крути, а телега под груз необходима, нам ещё волков с собой тащить! Хоть мы все по очереди пытались отговорить Элизу от этой затеи, сообщая, что в Академию всё равно животных не пускают, да только это было тщетно. Лиза упрямо твердила, что она будет встречаться и играть с волками во время школьных каникул. Так что они должны жить у нас в городе. Я вздохнула – погрузка была в самом разгаре.
Но всё когда-то подходит к концу, закончился и сбор вещей.
Все наши домочадцы, которые оставались в Дубовой Роще, вышли, чтобы нас проводить в дорогу – ещё бы, такое событие, отбытие госпожи Элизы на учёбу в Академию Благородных Девиц! Такое уникальное событие! Грех было не отметить. А сейчас Рина с тётушкой на пару стояли и утирали слёзы, дядюшка давал последние наставления, только лишь кухарка молча перекрестилась, отправляя маленькую госпожу в дальнюю дорогу.
Мы попрощались со всеми, и тяжело гружёная карета поехала вперёд. Я смотрела на мимо проплывающие поля Дубовой Рощи и думала о том, что я никогда сюда больше не вернусь… не знаю, откуда у меня взялись столь странные мысли, но…
- Анна, расскажи нам продолжение той истории. Что же там было дальше с подвесками королевы? – попросила меня Милинка, оторвав от тяжёлых дум.
Наше путешествие в столицу продолжалось. С каждым днём, приближающим нас к Руме, Лиза становилась всё более замкнутой и нервной. Однажды она украдкой призналась, что очень переживает, как её примут другие дети в Академии Благородных Девиц!
- Мамочка – тихо шептала Лизонька – я правда очень переживаю… я не слишком – то воспитана, а бабушка Адрияна и вовсе говорит, что будто безнадёжна… не то, что Александр, или Антон – Лиза показала на тихо сидящего брата – да и в науках я не сильна…
Да уж… подумать только… я успокоила ребёнка, как могла, но на сердце усилилась тревога.
И вот мы уже стоим на пороге Академии Благородных девиц в Руме. Высокая статная женщина со строгим пучков светлых волос смотрела на притихшую Лизу.
- Добрый день, госпожа Валер! Меня зовут госпожа Ханна Шнайдер, и я буду учителем куртуазных манер в классе вашего ребёнка. Кроме того, я директор этой школы. За неуспеваемость – исключение, за недостойный внешний вид – исключение, за грубость и хамство с персоналом, за нарушение распорядка дня…
- Да, да, конечно, мы поняли - «исключение». Всё просто отлично! Мы очень рады поступить в вашу Академию. Увидимся в начале учебного года! – мой супруг ловко подцепил меня под локоток, и потащил к выходу.
