Ричер ничего не сказал.
— Как вы считаете? — спросил Кэш.
— Пожалуй, — согласился Ричер.
Кэш открыл ящик и вытащил новую мишень.
— Как вас зовут?
— Бобби Ричардсон, — ответил Ричер.
«Роберт Клинтон Ричардсон. Набрал 301 очко в 1959 году, 141 очко в 134 играх, но „Янки“ все равно финишировали только третьими».
Кэш вытащил шариковую ручку из кармана рубашки и написал: «Р. Ричардсон, 300 ярдов», затем добавил дату и время.
— Вы любите все записывать, — заметил Ричер.
— Привычка, — ответил Кэш.
Затем он нарисовал «X» внутри самого маленького круга мишени. Буква получилась примерно в полтора дюйма высотой и в дюйм шириной из-за наклонного почерка. Кэш оставил мишень на стойке, а сам вышел в соседнее помещение, откуда доносилось гудение холодильника. Через минуту он вернулся с винтовкой. Это был «Ремингтон М-24» с оптическим прицелом «Люполд ультра» и передней сошкой. Стандартное снайперское оружие морской пехоты. Винтовка была в превосходном состоянии, хотя из нее много стреляли. Кэш положил ее на стойку, извлек магазин и показал, что он пуст. Привычка, осторожность, профессиональная вежливость.
— Мое оружие, — сказал он. — Пристреляно ровно на триста ярдов. Я это делал лично.
— Годится, — сказал Ричер.
Так оно и было. Бывший морской пехотинец, который в 1978 году занял на соревнованиях третье место, знает, как подготовить винтовку.
— Один выстрел, — сказал Кэш.
Он вытащил из кармана один патрон и показал Ричеру. Это был патрон для винчестера калибра 0,3. Для спортивной стрельбы. Кэш поставил его на «X», нарисованный на бумажной мишени. Патрон полностью скрыл букву. Кэш улыбнулся. Ричер улыбнулся в ответ. Он принял вызов. Он все прекрасно понял: «Попади в „X“, и я буду говорить о Джеймсе Барре».
«Что ж, здесь можно обойтись хотя бы без рукопашного боя», — подумал Ричер.
— Ну пойдем, — сказал он.
Снаружи воздух был неподвижным и прохладным. Отличная погода для стрельбы. Нет горячих воздушных потоков, которые мешают летом. Нет ветра. Кэш нес винтовку и мишень, а Ричер зажал патрон в ладони. Они сели в «хаммер» Кэша, и тот включил двигатель.
— Вам нравится эта машина? — спросил Ричер, перекрывая шум дизельного двигателя.
— Честно говоря, не слишком, — ответил Кэш. — Я бы предпочел седан. Однако это вопрос имиджа. Клиентам нравится «хаммер».
Их окружали пологие холмы, поросшие чахлыми деревьями. Кто-то при помощи бульдозера выровнял местность и сделал на ней широкие прямые участки. Каждый из них имел длину в несколько сот ярдов, и все они располагались параллельно друг другу. И каждый являлся стрельбищем. Участки разделяли естественные холмы и насыпи, также сделанные с применением бульдозера. Все вместе напоминало необустроенное поле для гольфа. Частично земля оставалась голой, частично заросла травой. Окрашенные белым камни обозначали проходы для машин и пешеходов.
— Моя семья много лет владеет этой землей, — сказал Кэш. — Однако устроить здесь стрельбище — моя идея. Я решил, что у меня все будет как у профессиональных игроков в гольф или теннисистов. Ну вы знаете, сначала они выступают сами, а потом открывают школы.
— И у вас получилось? — спросил Ричер.
— Пожалуй, нет, — сказал Кэш. — Люди приезжают сюда учиться стрелять, но убедить их, что они не профессионалы, все равно что вырвать зуб.
Ричер увидел три пикапа, припаркованные возле трех разных стрельбищ. Парни, которые приехали к восьми, уже старательно тренировались. Все они лежали на циновках из кокосового ореха, стреляли, делали паузы, успокаивали дыхание и снова стреляли.
— На жизнь хватает, — сказал Кэш, словно отвечая на вопрос, так и не заданный Ричером.
Он съехал с основной колеи и преодолел триста ярдов вдоль пустого стрельбища. Остановив машину, закрепил мишень, вернулся к «хаммеру», развернул его и поехал обратно. Аккуратно припарковав машину, заглушил двигатель.
— Удачи, — сказал Кэш.
Некоторое время Ричер сидел неподвижно и волновался гораздо сильнее, чем обычно. Сделав несколько глубоких вдохов, он ощутил присутствие в крови кофеина. Едва заметное, микроскопическое возбуждение. Четыре чашки крепкого кофе — не самый лучший способ подготовиться к точной стрельбе на дальнюю дистанцию.
Впрочем, речь шла всего лишь о трехстах ярдах. Триста ярдов, хорошая винтовка, прохлада, отсутствие ветра. Почти то же самое, что прижать дуло к центру мишени и нажать на курок. Он мог бы это сделать с закрытыми глазами. С точностью стрельбы у него не могло возникнуть никаких проблем. Все дело в ставках. Он хотел заполучить кукловода сильнее, чем кубок морской пехоты десять лет назад. Намного сильнее. И он сам не знал почему. В этом и заключалась причина волнения.
Ричер выдохнул. Всего триста ярдов. Не шестьсот. Не восемьсот. И уж тем более не тысяча. Ничего сложного.
Он вышел из «хаммера» и взял винтовку с заднего сиденья. Отнес к циновке. Аккуратно положил и тщательно установил сошки. Наклонился и зарядил ее. Улегся на циновку и немного полежал. Потом прижал приклад к плечу. Наклонил голову вправо, затем влево. Огляделся. Ему вдруг показалось, что он остался один на ничейной земле. Ричер опустил голову, закрыл левый глаз и приложил правый к оптическому прицелу. Левой рукой нажал немного вниз и назад, устанавливая дуло. Теперь у него была тройная опора. Сошки и плечо. Надежно. Он раздвинул ноги и развернул стопы так, чтобы они лежали на циновке. Слегка подтянул к себе левую ногу и вдавил подошву в циновку, чтобы окончательно зафиксировать положение. Затем расслабился. Он знал, что должен выглядеть как человек, в которого стреляли, а не как готовящийся стрелять.
Ричер посмотрел в прицел. Мощная оптика приблизила мишень. Она казалась такой близкой, словно ее можно было потрогать. Он навел нити визира в ту точку, где сходились две палочки X. Слегка поджал курок. Расслабился. Сделал выдох. Теперь он чувствовал свое сердце. Казалось, оно свободно резвится в его груди. Кофеин гудел в крови. Визир танцевал по X, слегка подпрыгивал, дергался, уходил вправо и влево, вверх и вниз, описывая случайные круги.
Ричер закрыл правый глаз. Приказал сердцу остановиться. Выдохнул, опустошив легкие. Одна секунда, вторая. Потом еще раз: вдох, выдох, задержка. Он направил всю энергию вниз, в живот. Позволил плечам расслабиться. Потом пришла очередь мышц. Дождался, когда тело застынет. Открыл правый глаз и увидел, что визир остановился. Он посмотрел на мишень. Почувствовал ее. Захотел ее. И спустил курок. Винтовка лягнула Ричера и взревела. Вырвавшаяся из ствола энергия подняла пыль над циновкой и закрыла стрелку обзор. Он приподнял голову, кашлянул и посмотрел в прицел.
Пуля попала точно в центр мишени.
X исчез. На его месте образовалась аккуратная дырочка, и остались лишь четыре черточки от шариковой ручки. Ричер кашлянул еще раз и встал. Кэш опустился на циновку, чтобы посмотреть в прицел.
— Хороший выстрел, — сказал он.
— Хорошая винтовка, — ответил Ричер.
Кэш передернул затвор, и гильза упала на циновку. Он поднялся на колени, взял гильзу и засунул в карман. Потом встал и отнес винтовку в «хаммер».
— Я прошел испытание? — спросил Ричер.
— О чем вы?
— Вы будете со мной говорить?
Кэш обернулся к нему.
— Думаете, это была проверка?
— Искренне надеюсь, что да.
— Возможно, вы не захотите услышать то, что я вам скажу.
— А вы попробуйте, — предложил Ричер.
Кэш кивнул.
— Мы поговорим у меня в офисе.
Они прошли триста ярдов к мишени, и Кэш снял ее. Затем вернулись к машине и поехали обратно к ангару. Миновали парней из пикапов. Те продолжали стрелять. Кэш остановил машину у входа и записал результат в книгу на «Р» — как Ричардсона. Потом нашел в картотеке «Б» — для Барра, достал соответствующий ящик и вытащил стопку листов.
— Вы пытаетесь доказать, что ваш приятель этого не делал? — спросил он.
— Он мне не приятель, — ответил Ричер. — Мы были с ним знакомы, но не более того.
— И?
— Я не помню, чтобы он был хорошим стрелком.
— В телевизионных новостях сказали, что расстояние было небольшим.
— При движущихся мишенях и изменении угла отклонения.
— По телевизору сказали, что против него собраны очень серьезные улики.
— Так и есть, — кивнул Ричер. — Я их видел.
— Посмотрите сюда, — предложил Кэш.
Он разложил мишени, точно колоду карт, по всей стойке. Затем слегка сдвинул в сторону, чтобы освободить место для других мишеней, и стал выкладывать второй ряд под первым. В конце концов на стойке оказалось тридцать две мишени, два длинных ряда повторяющихся концентрических кругов. На каждом имелась надпись: «Дж. Барр, 300 ярдов», время и число. Первые выстрелы Барр сделал три года назад.
