— Я купил это специально для тебя, чтобы ты могла вспоминать меня, когда…
— Зачем все эти слова?..
Кристина видела себя со стороны. Да, какая же она была когда-то… тоненькая, словно тростиночка, с длиннющими черными, как смоль, волосами… и самое главное — она улыбалась, улыбалась искренне. Внезапно она бросила взгляд на свои ноги… она была обута в белые туфли на высоком каблуке. Каблуки?..
Тем временем странный человек открыл коробочку; со своей позиции Кристина не могла видеть, что там, но ей почему-то казалось, что это не кольцо. Она попыталась подойти — точнее, подлететь, т. к. в ее роли невидимого наблюдателя говорить о ходьбе нелогично, — заглянула в коробочку и увидела… маленький золотой клык.
«Клык? С чего бы это? Чушь какая-то. Дарить своей возлюбленной клык, пусть даже и золотой… Он что, сумасшедший? Но если там, на скамейке, действительно я, то…»
— Ты помнишь, Кристина?..
Девушка подняла свои искрящиеся счастьем глаза на своего кавалера; в озарившей ее лицо улыбке было столько радости, что, кажется, хватило бы, чтобы осчастливить весь мир.
— Да, Массимо…
Массимо.
Массимо?..
Внезапно Кристина почувствовала, что опять проваливается в темноту… Голова раскалывалась от кошмарной, невыносимой боли, перед глазами плясали разноцветные узоры, в ушах стоял дикий звон. И невесть откуда взявшаяся мысль: «Я не хочу умирать»…
Еще мгновение — и картина снова сменилась: огромный луг и шикарный закат. Гигантское, нереально яркое, словно пылающее красно-оранжевое солнце, похожее на исполинских размеров рубин и залившее все своим светом. Кристина лежит на траве, расставив руки в разные стороны, и смотрит на небо — совершенно чистое, ни облачка. Тепло. Ни ветерка.
«Красное, оранжевое… А где же фиолетовое? Стоп. Какое еще фиолетовое?»
Внезапно прямо на левую ладонь ей падает цепочка с кулоном. Девушка встает с травы, отряхивается, берет в руки цепочку, чтобы разглядеть ее… и кулон оказывается тем самым клыком.
И опять чернота вокруг, а в ушах — дикий, нечеловеческий вопль.
… Эти видения продолжались, как и предыдущие, буквально пару секунд, и когда Кристина очнулась, Фрейзер готовился снова выстрелить ей в голову. С разных сторон к ней подбежали, стреляя, Финнеган и Эванс; они орали что-то об убитом товарище и «этих мерзких террористах, подрывающих устои нашего общества».
— Я так больше не могу!! — схватившись за голову, рявкнула Кристина и, повинуясь внезапному порыву, расставила руки в разные стороны и истерично заорала — так, что, казалось, полопались стекла в окнах, а все окружающие оглохли. Полицейские, кое-как зажав уши, инстинктивно отскочили в стороны.
Но одним визгом девушка не ограничилась — через секунд десять после «голосовой атаки» она, в бессильной ярости топнув ногой, опять заорала, только уже потише, но на этот раз вопль был похож на звериное рычание. А в следующий миг она снова расставила руки в разные стороны, изо всех сил — так, что выступили слезы, — зажмурила глаза…
… и вокруг нее образовалась сильная ударная волна, отбросив и людей, и всякие урны и мусор, и даже отодвинув в сторону некоторые машины; отбросило и полицейских — ведь они совершенно не ожидали подобной атаки. Еще один дикий, животный вопль — и еще одна волна, даже сильнее предыдущей. Тут Кристину, казалось, покинули силы, и она, издав похожий на всхлипывание звук, обессиленно опустилась на землю; через пару секунд ее бластер трансформировался в левую руку.
Спустя пару минут полицейские, чертыхаясь, поднялись с земли; к (их собственному) счастью, они не были ранены — так, пара синяков и ссадин. Фрейзер, с удовлетворением увидев, что враг пал, понесся вперед, целясь Кристине в голову…
… а сама она в этот момент лежала и с ужасом осознавала, что она полностью парализована. Ее сознание снова стало ясным, и она прекрасно понимала, что убивала людей, причем ей казалось, что не потому, что эти самые люди убили многих ее друзей, а просто так, ради развлечения; но, к ее ужасу, эта мысль не пугала ее, но и не доставляла болезненное удовольствие — она просто была одной из множества мыслей в ее голове. Теперь Кристина помнила все свое прошлое и больше не отталкивала эти воспоминания.
«Все случилось именно так, как и должно было быть. Я сама виновата, что поверила Массимо… Хотя откуда я должна была знать, что все так сложится? Будущее казалось таким светлым и безоблачным, а я жила словно в эйфории… а затем…»
… и очередное «затем» наступило вновь — внезапно сознание Кристины полностью отключилось. Последним, о чем она думала до потери сознания, был тот потрясающий закат…
… и когда Фрейзер в очередной раз приготовился стрелять, внезапно на теле женщины-киборга загорелось множество оранжевых светодиодов. Она резко, словно робот, встала и в упор посмотрела на полицейского; ее глаза были стеклянными, неживыми, и на мгновение Марку показалось, что они тоже оранжевые. Фрейзер открыл было огонь, но противница, предугадав его действия, пригнулась и бросилась на полицейского, сбила его с ног и попыталась вцепиться в лицо. Эванс и Финнеган открыли огонь, но вокруг тела Кристины снова образовалось оранжевое силовое поле; она отпустила Марка, оттолкнула Финнегана, да так, что тот сильно ударился спиной о фонарный столб, и атаковала Эванса — сначала пару раз со всей силы ударила его когтями по груди, затем пнула, наотмашь ударила по лицу, схватила за шкирку и кинула в сторону одного из домов. Фрейзер бросился было на противницу, но та просто оттолкнула его так же сильно, как и валяющегося поодаль Финнегана. Хищно усмехнувшись и мерзко облизнувшись, женщина подошла к Эвансу, склонилась над ним, трансформировала свою левую руку в бластер и в упор выстрелила полицейскому в сердце. В тот же миг Финнеган пару раз выстрелил в Кристину, но ей простые пули были нипочем, а более мощные бластеры остались в машине. Полицейский кое-как поднялся, и женщина направилась к нему — медленно, спокойно, с ничего не выражающим взглядом, который, тем не менее, выглядел пугающе в данной ситуации. Когда между противниками остался буквально метр, Кристина оскалилась и занесла правую руку для удара…
… и в то же мгновение отлетела в сторону от мощного удара. Женщина-киборг, рявкнув нечто нечленораздельное, обернулась назад и увидела Фрейзера в своей броне.
— Может, лучше со мной потанцуешь, сучка? — издевательским тоном (и еле скрывая свою ярость) спросил Марк, схватил Кристину за правую руку и швырнул ее в сторону. Женщина почти сразу же вскочила на ноги и набросилась было на полицейского, но тот с легкостью блокировал ее атаку и снова отбросил противницу в сторону, и та врезалась в небольшой темно-синий автомобиль с тонированными стеклами и содранной краской на левой задней двери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
