— И ты мне ничего не сказала?
— Не успела! Насквозь промерзла.
— Странно…
— Замолчи наконец! Слушай, или я кинусь на тебя и вцеплюсь в волосы, дрянной мальчишка! Берег Скелетов где-то в Южной Африке, бывшая германская колония, которую заграбастала себе Южно-Африканская Республика. Так прозвали это место потому, что там было много кораблекрушений и пустыня, очень опасно: везде открытый берег и страшный прибой. И нет воды, на пятьсот миль пески и низенькие горы. Это запретная страна, потому что на берегу находятся алмазы, а хапуги южноафриканцы не дают их разрабатывать, чтобы не сбить цену на свою монополию. Но в пустыне постоянной охраны не поставишь, там только патрули. И смельчаки иногда успевают за несколько дней обеспечить себя на всю жизнь… Я подумала…
— Поехать туда? Как это на тебя похоже! А дядя Аглауко не говорил, скольких поймала полиция…
— Чезаре! Ты мне начинаешь надоедать! Болен, что ли? Откуда у тебя это хныканье, от тетки?
— Ну, говори, говори,— примирительно улыбнулся художник.
— Так вот, капитан Каллегари подружился в Анголе с одним моряком, португальцем. Тот сколько-то лет назад нанялся в экспедицию морских исследований. Оказалось, это просто компания охотников за алмазами. Они высадились на Берег Скелетов и пробыли там целую неделю. Явилась полиция. Целый отряд на верблюдах! Главный из авантюристов — его тяжело ранили — бросился в прибой и как-то сумел выплыть к яхте, стал тонуть. Тогда моряк-португалец с яхты бросился в море и спас его. То есть все равно не спас, потому что авантюрист умер от ран. Но перед этим он рассказал матросу, который его спас, что они наткнулись на место с крупными алмазами. Они успели скрыть и место, и уже собранные алмазы от полиции. Умирающий набросал карту места и отдал португальцу, а тот дал капитану Каллегари снять копию. На всякий случай, потому что сам он не надеялся попасть туда.
— А почему ты думаешь, что эта карта — настоящая? — спросил заинтересованный Чезаре.— Таких планов с алмазами и в Анголе, и в Южной Африке, в каждом порту — сотни для доверчивых дураков.
Леа торжествующе улыбнулась:
— Потому что португалец не пытался продать его и не уговаривал капитана ехать туда. Он дал так, в знак дружбы, ничего не прося взамен. Это похоже на правду. А потом, это даже и не так важно!
— Опять ты играешь в таинственность!
— Да нет же! Я подумала, что надо туда явиться с аквалангами, нырять под прибой, выходить на берег в любом месте и сразу удирать в море, чуть только полицейские собаки этих жадюг покажутся вдали.
— Не лишено остроумия! И ты сказала это капитану?
— Разумеется, как я могла удержаться? А он стал размахивать руками и пожалел, что не знает человека, который бы решился финансировать подобный рейс.
— Все это интересно, но какое имеет отношение к нам, к тебе и ко мне?
— Вчера ты познакомил меня со своим знаменитым другом, с которым приехал из Рима. Разве ты забыл, что он приглашал нас на свою яхту в путешествие? Завтра мы обедаем с ним.
— И неужели ты думаешь… Миллион дьяволов, все может быть. Иво мне жаловался, что его карьера окончена, что он сошел с круга. И действительно, для него дело дрянь, если целый год нет ангажемента! Нагрянут кредиторы, и прощай яхта, прощай вилла! Он хочет бежать от них в море.
— Мы можем принять его приглашение. И, в свою очередь, уговорить его плыть к Берегу Скелетов… с дядей Каллегари в качестве бесплатного капитана.
— Девочка моя, да это готовый план! Ты меня победила! Я спускаюсь вниз и звоню старику Аглауко, если он примет нас вечером, то придется раскошелиться на такси и бутылку. Ну, ничего, завтра за обед заплатит Флайяно, пока он может это сделать!
Погода не улучшилась и на следующий вечер, когда Чезаре и Леа сидели за столиком ресторана вместе со старым капитаном Каллегари. Иво Флайяно чуть опоздал и теперь торопливо шел через зал, высокий красавец, привлекавший всеобщее внимание. Его сопровождала молодая дама в сильно открытом вечернем платье.
Ее спадавшие на плечи волосы отливали медью и вились естественными волнами. Загар на голых плечах тоже был медного оттенка. Раскосые глаза под резкими черными бровями смотрели проницательно и свысока. Она приветливо улыбнулась представленным ей мужчинам, окинула оценивающим взглядом подругу художника и медленно опустилась на подставленный стул. Иво отправился совещаться с метрдотелем — как у каждой «кинозвезды», у него везде были друзья.
— Так вы Леа? — небрежно сказала дама.— А я Сандра. Я слышала похвалы вам от Иво.
— Он же видел меня вчера впервые!
— Значит, ему говорил ваш… Чезаре.
— Чезаре меня никогда не хвалит. Его тайная и беспредельная любовь — Зизи Жанмер!
— Откуда ты взяла! — воскликнул Чезаре.
— Сейчас мода на девушек с порчинкой,— притворно пригорюнилась Леа,— я всегда была слишком добродетельна и слишком нормальна для тебя!
— Слушаю и думаю, что, не видя тебя, можно представить величественную богиню,— усмехнулся Чезаре,— а на самом деле — кнопка! Конечно, ты не подходишь под модную модель.— Леа вспыхнула.
— Удивляюсь лицемерию мужчин. Есть в Лондоне красавица, диктор телевидения и актриса театра принца Уэльского — Сабрина. Предмет поклонения! Как пишут в газетах, она чудо, великолепие! Ей даже разрешено к номеру своего автомобиля добавить С-49, что означает: «Сабрина, 49 дюймов», это окружность ее бедер. А на картинках рисуют тонких, как стебельки, долговязых девчонок!
Сандра дружелюбно рассмеялась. Вооруженный нейтралитет женщин перешел во взаимную симпатию. Они заговорили о последних римских новостях. Капитан, смущенный присутствием двух хорошеньких дам и кинознаменитости, помалкивал. Однако отличное вино скоро разогрело старика. На столе появился потертый кусок коленкоровой кальки. Возбужденная Леа протараторила эпопею неудачливых алмазных хищников и свой проект. Сандра наклонилась вперед, и ее взгляд, только что мечтательный и рассеянный, сделался глубоким и твердым. Иво закуривал уже третью сигарету подряд. Наконец владелец яхты откинулся на спинку стула и медленно заговорил, как бы опасаясь неосторожного слова:
— Черт его знает, может быть, и стоит попробовать. С аквалангами риск не так уж велик. В Анголе драка, и мы успеем кое-что, если случайно не подвернется патруль на объезде. Хуже, что экспедиция эта была в сорок шестом году. От тех камней ничего не осталось.
— А нам не стоит на них рассчитывать,— вмешалась Леа.— Мы знаем место, где искать. Это громадное преимущество перед всеми другими, идущими наугад. Надо бы этот план скорее привести в исполнение: аквалангистов становится все больше, и не мы одни можем оказаться догадливыми. А если так, то южноафриканские жадюги сумеют подготовиться.
