И так же целиком скрылся в «мертвой» зоне. …половинки смыкаются за спинами вошедших. Приемная. Приглушенное освещение. Стильный мебельный гарнитур. Одна из стен – сплошное проекционное панно, сейчас не активированное. А на другой… ОГО! Антикварные, явно подлинные, живописные картины: натюрморт с букетом черных роз, выцветше-рыжий степной пейзаж, припавшая к толстой ветке огромная пятнистая кошка, пестрое скопище пятен, линий, штрихов… И перл коллекции, фрагмент перекрестка улочек какого-то древнеземного полиса: асфальтовые тротуары и мостовая, железобетонные и деревянные домишки, граненые фонарные столбы, газоразрядные трубки вывесок, приплюснутые колесные экипажи с движками внутреннего сгорания, хаотическая паутина проводной передачи электричества, и повсюду, повсюду, повсюду снуют, шныряют облаченные в несусветные доисторические одежки двурукие, двуногие, круглоголовые гуманоиды, предки нынешних земов… Весьма преуспевающая фирма, видимо, арендует этот офис. Аутентичный Владимир Табанов – минимум пять миллионов на стене!
– Добрый вечер, госпожа! По какому вопросу?..
Обитательница – белокурая, высокая, крепкотелая земляшка за тридцать. Профессионально-секретарский прищур видеорецепторов, двусмысленные обертоны голоса: то ли отдаться готова не сходя с места, на баснословно дорогостоящем, ручной работы ковре, то ли жаждет в порошок растереть назойливых посетителей, осмелившихся потревожить. Угодливо-угрожающая интонация, парадоксальная. В приемной царит настоящая цепная сука лабиринтов бизнеса. Мечта любого руководителя.
И, опрокинутая на стол босса, с широко разведенными ножками, она подмахивает и постанывает наверняка исключительно профессионально. Все они, все бессовестные шлюхи, эти эрсеровские самки.
Сестру по профессии в АйришЛи американка явно не чует и не признает. Более того, принимает девушку за хозяйку, а мужчину – за кого-нибудь вроде телохрана при деловой особе. В общем-то неудивительно. Большой зем и маленькая земляшка ну никак не похожи на начальника и его подчиненную! Как ни стараются таковыми казаться. Впрочем, не так уж и старательно…
Пришлая «секретарша» оглядывает здешнюю секретутку оценивающе, будто увидела в магазине и собралась купить. Оглядев, выдает холодным, как кидкий азот, тоном:
– Что-то я вас раньше не видала.
– Меня наняли недавно, но это не дает поводов усомниться в моей компетентности. – Тон властительницы приемной обдает холодом полярной шапки планеты Ледовая Могила. – ВАС я тоже впервые вижу.
– То-то и оно. Иначе дурацких вопросов не задавали бы. – Пришлая вздыхает сожалеюще. Спрашивает: – Джон у себя? – И не терпящим возражений тоном командует: – Доложите, что прибыла Ира, и не одна. С лицом, которое она должна была сопроводить.
Лицо, которое «сопровождалось», смотрит на спутницу с явственным удивлением. Оно, похоже, впервые задалось закономерным вопросом: кто же из нас кто?!
– КАКОЙ Джон? – высокомерно переспрашивает подлинная секретарша.
– Джон СМИТ, конечно. Ваш наниматель, – В тоне подложной секретарши примесь ядовитого сарказма. – Вы не знаете его имени?
– Я – знаю не только имя. Но о вас я не имею понятия. Вы записаны на прием? Что-то не помню такую фамилию – Ира…
– Ира – это имя, – перебивает бритоголовая, вновь с нажимом на гласный звук в конце слова. – Фамилия – Николаева.
– Джон Смит… – встревает большой зем. – Да-а уж, редко встречающиеся имя и фамилия, что ни говори.
На этом этимологические изыски оканчиваются, потому что белокурая валькирия с истинно секретарским апломбом произносит:
– Мистер Смит ждал вас вчера. У меня имеется запись на прием с такой фамилией. Вы опоздали… мисс.
С подобной интонацией могут себе позволить обращаться к посетителям лишь секретарши, бессовестно пользующиеся полнейшим покровительством босса. Обусловленным регулярным «покрыванием» на крышке стола.
Госпожой секретутка больше посетительницу не зовет.
Глядя куда-то в угол, «референтка» с отстраненным выражением лица произносит в пространство:
– На этот раз ком превзошел себя. Прикрытые непроходимое, непрошибаемое…
– Узнать, где? – спрашивает вдруг ее партнер.
– ?!! – Маленькая вопросительно смотрит на большого.
– Девонька, а как зовут тебя? – почему-то на космическом русском спрашивает пришлый зем и стремительным, донельзя плавным движением перемещается к подковообразному столу и глыбой нависает над американкой. Глыба улыбается во всю ширь, но в яростных, беспощадных, как сверхновая, горящих глазах ее – смертный приговор. – Скажи, пожалуйста, не томи душу. Она и без того измучена.
ВОПРОС с таким взглядом без ответа не оставляют Есть менее жуткие способы самоубийства.
– М-м-меня зз-вать Л-л-лена… – отвечает американская секретутка, тоже почему-то на косморусском, будто зем догадался или знал, что ей удобнее и привычнее изъясняться именно на этом звездном наречии.
Местная не хочет умирать – умная, оказывается.
– Ленчик, будь такая добренькая, – мурлыча на косморусском же, просит глыба с глазами смерти, – подскажи нам, где он шхерится, твой хозяин Ваня Кузнецов?..
– В-в-в-в под-вале… – едва проталкивает звуки сквозь гортань вусмерть перепуганная «Ленчик». Подбородок секретарши трясется. Кажется, еще мгновение такого прожигающего насквозь взгляда – и она примется конвульсивно биться в эпилептическом припадке.
– У-у-умница… держи шоколадку, – презрительно говорит бритоголовая. – Но ты зря ее пытал. Я и без того догадывалась, где искать.
– Ну извини, Ленчик. Уж не обессудь. Пока пока.
Глыба выпрямляется. Огненный расстрел окончен. Два яростно полыхавших солнца гаснут. Оставив жертву собственной исполнительности балансировать на грани инфаркта, непреклонная пара покидает приемную. Створка «С» и створка «К» размыкаются перед ними.
…и сомкнулись за спинами объектов, вышедших из офиса.
– Эска – что за нафиг такое? – вновь появившись в коридоре, раздраженно спросил СанниПолиш.
– Самое что ни на есть рекламное агентство, кроме всего прочего. А куда ж еще податься-то рекламному дизайнеру в сопровождении верной референтки?
– Я подумаю над вариантами, сопровождающая моя, – сказал рекламный дизайнер верной референтке. – Хотя цену вашей секретарской чести я только что узнал… Значит, нас ждали вчера и ждут до сих пор, так, да?
И чем они там занимались, в мертвой зоне, эти двое?! Остается только гадать…
– Не только ждут, но и оправдывают ожидания. Между прочим, это официальный слоган агентства. И он полностью отвечает реалиям. Я же обещала, что ты получишь все ответы!
…таксомобиль мчится по прямой, как линейка, эстакаде. На запад. В закатной стороне, прямо по курсу, располагается местность, что в старину звалась «пригородной». Теперь это зовется «экологически очищенный ареал». За кормой осталось деловое Сити, утыканное исполинскими небоскребами. Северная сторона застроена многоярусными жилыми «ульями» и «стеллажами», в каждом из которых обитает сотня тысяч особей, никак не меньше. Южнее простираются промышленные районы, кажущееся бесконечным переплетение торчащих труб и антенн, раз-ноформатных корпусов, многоканальных путепроводов, решет»-чатых конструкций и разномастных емкостей, внешне оно очень напоминает реликтовый агрегат эпохи бензина, керосина и солярки, но увеличенный до многомильных размеров…
Вообще Новый Детройт внешне поразительно смахивает на делового индивида, который поднаторел в бизнесе, заработал себе на недешевый костюм, средства мобильной кос-мосвязи и отдельный коттедж с бассейном в чистом ареале, но до сих пор перепачкан с головы до пят в мазут и масло. Шик, блеск, благополучие здесь нерасторжимо сочетаются и переплетаются с подноготной техногенной цивилизации.
В перспективе, над самой землей, висит солнце Терра Нова.
Выглядит оно как темно-оранжевый апельсин, положенный на край стола-горизонта. Разительно напоминает при этом усталый грузовик, одолевший немереное количество проколов и теперь совершающий заход на посадку при помощи планетарных антигравитационных движителей.
Еще чуть, и на черном бархате небес начнут отблескивать бриллиантики звезд. На пестром панбархате земли они уже давно зажигаются – окна строений и уличное освещение. Цепочки фонарей, реклам, витрин прихотливо перемежаются, складываясь в пейзаж ночного города. Это зрелище во все времена и во всех мирах остается неизменным. Мегаполис любой городской расы ночью становится россыпью звезд – земной копией неба.
Подержанный таксомобиль по спиральному пандусу спускается на уровень земли и углубляется в странички клетчатой тетради – четко распланированные кварталы «пригорода». С обеих сторон улиц и проездов одно-двух-трехэтажные строения, по большей части жилые. Они уносятся назад с немалой скоростью – пассажиры спешат.
